Волчьи повадки (СИ)

“Ну, это мы в парке наглядно видели. Да и на Ворлока он поглядывал с вполне понятными намерениями. Хорошо еще, не успел кинуться!”

Потом Валя вспомнил, как Волк терся о руку Максима Александровича. Ластился, шалава, как будто предлагал поиметь себя тут же в коридоре. Валентин взвыл, заматерился и со злости зашвырнул ни в чем не повинную книжку за диван. Потом, остыв, нырнул в задиванное пространство, выудил ее оттуда – весь в пыли вывозился. В этот вечер он больше не читал. Решил, что надо бывать у Волка почаще и оставаться подольше, следить, чтобы у того не возникло желания “вспомнить молодость” с кем бы то ни было из предыдущих любовников или любовниц. Особенно – с обаятельным Максимом Александровичем.

- O-o-o-oh! And I’m fE-E-Eling good!(1) – кто-то страшно воет за стенкой.

“…Вой — способ общения волков между собой. Различными по высоте, силе и характеру «мелодиями» звери выражают призыв и угрозу, радость общения и тоску одиночества. …В этом вое есть что-то жутковатое и тревожащее. …Волки воют на рассвете или в сумерках, но не каждый день…”

В десять часов вечера Валентин шарился на кухне. Решил устроить “ночной дожор” и полез в недра холодильника за колбасой. Чуть не разбил только что вытащенную тарелку, когда услышал в ночи протяжные завывания на низких нотах. У него аж волосы на затылке встали дыбом и кровь заледенела. Валентин сначала осторожно выглянул в коридор, потом, пригибаясь, прокрался в спальню. Серый сидел на постели спиной к двери. От лежащего на кровати плеера к его ушам тянулись тонкие проводки наушников. Он медленно и сосредоточенно расчесывал и переплетал косу перед сном и при этом пел что-то на английском. Пел самозабвенно, с завываниями, вибрируя голосом, умело переходя с низких на высокие тона, вытягивая гласные. Только через несколько минут “концерта” Валентин понял, что Волк оказался ярым поклонником блюза.

Birds flying HI-I-IGH you know how I FE-E-E-EL!

Sun in the SKY-Y-Y you know how I FE-E-EL!

BRE-E-E-EZE driftin’ on BY-Y you know how I feel!

It’s a new dA-A-Awn,

It’s a new dA-A-Ay,

It’s a new LI-I-Ife

For me

And I’m fE-E-E-Eling good!(2)

“Интересно, как соседи реагируют на волчьи концерты? – Валентин в раздумьях потер щеку ладонью. Ладонь вкусно пахла сырокопченым. – Может, у него тут звукоизоляция стоит?”

Он постоял, послушал глубокий эротичный голос Серого, вызывающий непреодолимую тяжесть в паху, и потихоньку удалился обратно в кухню. Только что он стал свидетелем очередного таинства загадочного Волка, но решил не говорить ему об этом.

- Ш-ш-ш-ш-ш-ш-ш! – шипит вода в душе.

“Охотничьи приемы хищников весьма разнообразны: в равной степени успешно они настигают свои жертвы из засады несколькими прыжками или гонятся за ними много километров… …часто подкарауливают добычу у троп…”

А вот этот случай Валентин до сих пор вспоминал с замиранием сердца. При мысли о той ночи в его душе желание в равной пропорции смешивалось с животным страхом. В пятницу он остался ночевать в “логове”. Проторчал в ванне минут двадцать, напарившись, обернулся полотенцем и вышел. В квартире была сплошная темень, только свет от фар проезжающих мимо дома машин освещал его путь по коридору. Валя уже почти дошел до спальни, когда полоса света пронеслась по стене коридора, выхватив на мгновение из тьмы неподвижный силуэт. Валентин замер в испуге. Совершенно обнаженный Серый, не шевеля ни единым мускулом, стоял в коридоре. Даже дыхания его в полной тишине не было слышно. Серые глаза хищника блестели первобытным голодом. Вдруг Волк шевельнулся и сделал шаг вперед. Если бы Валя не был так напуган, он бы, наверно, не купился на эти его движения, но он действительно испугался… И невольно отступил, попятился назад. Волк сделал еще один шаг вперед, а Кролик – снова шаг назад. Волк зарычал угрожающе. А Кролик резко развернулся и побежал. Он домчался по коридору до кухни, слыша за собой легкие и стремительные шаги смерти, обежал вокруг большого кухонного стола и понесся через открытые двери в гостиную, кабинет, тренажерку и спальню, обогнул кровать по дуге и снова понёсся по коридору. Волк настиг его в гостиной на втором кругу их марафона, когда Кролик уже давно потерял полотенце и начал задыхаться. Он повалил Валентина на толстый ковер, притиснул всем телом к его мягкой поверхности. Оскалился довольно, ощущая, как под рукой бьется отчаянной пичугой сердце Вали.

- Скотина! Ты что вытворяешь? – закричал Валентин в истерике. Попытался ударить Волка, но тот перехватил его руки, задрал их вверх и придавил одной ладонью. Валя бился под ним, рычал от злости, а Волк сначала смотрел жадно, потом медленно наклонился над лицом Валентина и прижался губами к его губам. Валя укусил его до крови, но Волк не заметил этого. Впился так, что Валентин скоро растерял всю злость. Чувствуя на своем животе его горячую, возбужденную, уже текущую плоть, его страстные жадные поцелуи, его кровь на своих губах, он ответил сначала робко, потом все увереннее и жарче, постепенно распаляясь от неистового огня, что этой ночью пылал в Волке. После безумной погони Волк был почему-то особенно жаден и необычайно нежен. Двигался медленно, вдавливал Валентина в ковер плавными движениями бедер. Упирал его ступни себе в плечи, полностью открывая для себя тело любовника. А Валя скулил и плакал от невозможности заставить его двигаться быстрее. Мучился от испытываемого наслаждения, но не мог помочь себе даже руками, все еще зажатыми в большой лапе Волка.

- Тр-р-р-р-р! Тр-р-р-р! – тарахтел кузнечиком домашний телефон.

- Да! – Серый подхватил трубку, прижал плечом. – … Да, Назар Григорьевич! … Угу! … Конечно! А что случилось? … Понятно! Конечно, позанимаюсь! … Как скажете! … Домо аригато, сенсей!(3)

Валентин прислушивался к разговору с интересом, даже не скрывал, что нагло подслушивает. Серый положил трубку, глянул на него в раздумье. Потом, решившись на что-то, сказал:

- Мне надо кое-куда съездить часа на три… Не хочешь со мной за компанию?

- Конечно! Посмотрю, какие еще темные делишки ты проворачиваешь вне стен Клуба! – Валя все еще так мало знал о многоликом Гордееве, что сразу согласился. Ему было крайне любопытно, где тот иногда пропадает днем, когда Валентин звонит Волку, а он не берет трубку.

- Оденься попроще! – посоветовал Серый.

Он и сам оделся довольно просто и дешево, хоть явно не собирался разыгрывать из себя забитого Сергея. Сгреб Валентина в охапку и повел его к метро. Они проехали пару остановок и вышли в таком же спальном районе, как и их собственный. Хотя нет. Дома здесь были более обветшалые, дороги разбитые. Бедненький был район, мягко скажем! Сразу за последними домами начинались гаражи, потом большой пустырь, а горизонт закрывала серо-бурая масса леса. Валя поежился. Местечко было мрачное.

- Что мы тут забыли? На краю цивилизации!

Серый ничего не ответил, кивнул головой, показывая направление. Они поплелись по скользкой улице, явно ни разу не чищеной от снега. Серый прошел вдоль забора-сетки и зачем-то свернул на школьный двор. Здание школы было каким-то потрепанным, как будто у местной администрации не было денег на капремонт, причем уже не первое десятилетие.

Волк прошел к той части школьного здания, которая красовалась большими, грязными, кое-где битыми окнами. Открыл противно скрипнувшую дверь и придержал ее, ожидая, когда Валентин зайдет. Тот потоптался на месте, откровенно боясь заходить в недра мрачного учреждения, но все же решил, что Серый плохого ему не сделает, и вошел в темный коридор, окрашенный облупившейся тошнотворной зеленой краской. Пройдя немного вперед, Валя увидел открытую дверь и, заглянув туда, понял, что это раздевалка. Здесь конкретно пахло потом, старыми кедами и нестираными носками.

- Мы что, в спортзал школьный идем? – приподнял он бровь в удивлении.

Серый кивнул и пошел впереди него. Распахнул следующую дверь и первым вошел в зал. Не успел он пройти и двух шагов, как на него накинулись с двух сторон. Повисли на руках, ногах и талии. Валя, сперва испугавшись за него, теперь ошеломленно наблюдал за тем, как на Волке болтаются шестеро мальчишек возрастом от восьми до тринадцати лет.