Дельминор (СИ)

Это ошибка. Ошибка. Ошибка. Оши…бка..

Со второго этажа спускали Джеральда в наручниках и в сопровождении фэбээровцев.

- Папа! – Джаред рванул вперед, но его, с силой схватив за плечо, задержали на месте.

- Сынок, – Джеральд поднял голову и хотел остановиться, но ему не позволили, толкнув вперед. – Найди сестру.

– Папа, что происходит? Пап! – Джаред вырывался из рук мужчины, но агент держал его в стальном захвате, до боли заламывая руку.

- Найди сестру, и отправляйтесь в школу, в пансион, – успел выкрикнуть Джеральд, прежде чем его вытолкали из дома. За дверью сразу раздался шум журналистов, чей-то смех, который показался Джареду каким-то жутким, иррациональным, неправильным. Обернувшись, он заметил, как из их кухни вышел мужчина в белом костюме. На одну секунду их взгляды встретились, отчего Джареду стало не по себе. Жуткий холод в глазах этого человека, который окатил его с ног до головы оценивающим взглядом, заставил Джареда занервничать. Воздуха сразу стало не хватать, он, задыхаясь, отвел глаза.

- Отпустите меня, мне нужен ингалятор. У меня астма, – как можно спокойнее произнес Джаред, когда мужчина в белом костюме вышел из дома.

- Бери вещи первой необходимости и проваливай, дом опечатывается, – грубо произнес агент.

Джаред немного размял руку и, достав из заднего кармана джинсов ингалятор, использовал его.

- Где твоя комната?

- На втором этаже, – глухо отозвался Джаред, приходя в себя после легко приступа. Шерон. Нужно позвонить матери. Она во всем разберется. Точно. Спасительная мысль придала ему сил подняться на второй этаж и войти в свою комнату.

- О, Боже! – вырвалось у него при виде своей спальни. Погром, устроенный представителями правопорядка, был просто ужасающих размахов. Книги, диски, тетради валялись в общей куче, кровать перевернута, компьютер забрали, одежду повытаскивали из шкафов, разбросав на полу, и следы, следы, следы от обуви людей. Грязные пятна смотрелись непривычно, отталкивающе на светло-коричневом дереве. Джаред на ватных ногах прошел вглубь комнаты.

В голове полный вакуум, а сердце билось так, словно намеревалось разорвать грудную клетку. На полу валялась как ненужный хлам фотография, с которой улыбались счастливые лица его семьи на фоне альпийских гор. Снимок был сделан год назад, на зимних каникулах, которые они провели в Альпах, катаясь на лыжах. Меган с шапкой и бубенцом изображала морскую свинку, Джеральд, пытающийся утихомирить младшую дочь, Шерон с красивыми кудряшками вся в снегу после лепки снеговиков. И он сам, махающий рукой в объектив. Джаред любил эту фотографию, всегда вызывающую у него улыбку, и было больно видеть ее разбитой, треснувшей. В глазах защипало. Он поднял сломанную фоторамку, вытащил фото и положил его в карман.

- Зачем надо было переворачивать здесь все вверх дном? – резко спросил он у агента, развернувшись к нему.

- Пошевеливайся, – ответил тот, достав из груды вещей сумку и бросив ее в руки парня. Джаред, плохо соображая, стал кидать в нее первые попавшиеся под руку вещи.

Шерон. Надо позвонить Шерон.

- Мне нужны еще вещи сестры, – произнес Джаред.

- Только быстро.

Джаред перешел в соседнюю комнату, где творился не меньший хаос, чем в его собственной.

- Твари, – с бешенством собирал он одежду Меган, чудом уцелевшие акварели, кисти. Как можно так поступать?

Игрушки, разорванные и выпотрошенные, были разбросаны по всей комнате, что делало картину еще более жуткой. Увидев единственного целого зайца, Джаред сунул и его в сумку.

- Все, пора, выметайся, – чуть ли не с силой офицер вытолкнул его из комнаты, а затем и из дома. Джаред, чисто механически переставляя ноги, провожал взглядом свой родной дом, который казался сейчас полностью выпотрошенным, пустым, грязным, оскверненным. Хотелось закричать во все горло, чтобы все это остановилось, прекратилось, чтобы никто не смел даже ступать на порог их дома, чтобы все ушли, чтобы все вернулось, как было раньше. Но комок в горле не давал возможности произнеси даже слово. Джареду казалось, что если он хотя бы откроет рот, то просто не выдержит этого кошмара.

- Машину твою мы тоже конфисковали, – сообщил офицер, выставляя его за ворота. Джаред невидящим взглядом уставился на то, как эвакуируют его автомобиль. Не может быть. Этого просто не может быть.

Двое агентов опечатали здание и тоже вышли, закрыли замок на воротах, поставили метку, сели в машину и уехали. Последние репортеры, поняв, что им тоже здесь больше нечего делать, разъехались. Любопытные зеваки разошлись по своим делам. Участок перед усадьбой опустел быстро. Оставшись один, прижимая к груди сумку с вещами, Джаред смотрел на свой дом через решетки высокого забора и не верил в реальность происходящего. Просто сон. Жуткий, страшный кошмар. На мгновение он зажмурился, мечтая, что когда откроет глаза, то проснется.

Но все осталось на своих местах.

Доставая из кармана мобильный телефон, Джаред так спешил позвонить матери, что чуть не выронил трубку, но все же совладал с собой и дрожащей рукой набрал её номер.

Гудок, второй, третий. И каждый последующий, как нож в спину. И страх, ядом расползающийся по венам.

- Матери звонишь? – услышал Джаред за спиной чей-то голос. Повернувшись, он увидел своего соседа, пожилого старика, с которым когда-то болтал о войне, готовясь к зачету.

- Она в психиатрической клинике Бельвью, – сочувственно произнес он.

- В клинике? – автоматически переспросил Джаред.

- Что на Медисон стрит, – подсказал сосед. – Поезжай, милок. Поезжай. Дай Бог тебе сил.

====== Глава 4. Тупик ======

Джаред, мгновенно сорвавшись с места, помчался в госпиталь, не зная, что его там ждет. Он не помнил, как ему удалось добраться до нужной больницы, кто его подвез. Ощущение, что все происходит не с ним, становилось отчетливее и сильнее с каждой минутой приближения к воротам психиатрической клиники. Перекинув дорожную сумку через плечо, Джаред неуверенно толкнул железные ворота, которые со скрипом открылись, пропуская его на территорию жуткого на вид пятиэтажного здания из красного кирпича. Здесь было тихо, слишком тихо для места, где должны жить люди. Джареду казалось, что он чувствует каждый глухой стук своего сердца. Тропинка, по которой он шел, пылилась в старой листве деревьев, словно здесь не убирали с прошлого года, создавая иррациональное желание сбежать как можно дальше от этого места.

Добравшись до здания, Джаред чувствовал себя уже полностью выжатым. Путь от ворот до административного центра отнял последние силы, которых и так было катастрофически мало, чтобы принять реальность происходящего.

- Здравствуйте, мне нужно увидеть Шерон Падалеки. Мне сообщили, что ее определили к вам, – обратился он к пожилой женщине, единственной живой душе, находящейся в коридоре приемного отделения. Джаред не понимал, как ему удается говорить настолько спокойным голосом, когда все внутри дрожало от страха неизвестности, неопределенности.

- Кем вы ей приходитесь? – не поднимая головы от журнала, буркнула женщина. Тихо. Было слишком тихо в коридоре, в здании словно все вымерли. Эта гробовая тишина убивала.

- Я ее сын, – ответил Джаред, потирая виски в надежде унять головную боль.

- Майкл! – закричала женщина с такой силой, что Джаред вздрогнул.

В коридоре появился мужчина в белом халате.

– Отведи этого пацана в седьмую.

– Хорошо, – безразлично ответил мужчина и повернулся в сторону лестницы. Джаред последовал за ним. – Скажите, вы врач? Почему мою мать определили сюда? С ней было все в порядке с утра, она была в норме, – затараторил Джаред, поднимаясь за мужчиной на второй этаж.

- Пришли, – его провожатый резко остановился перед пошарканной дверью в мрачно-сером коридоре. – У тебя пять минут.

Джаред удивленно посмотрел в лицо мужчины, ничего не выражающее, пустое, словно тот находился под действием наркотиков, и нажал на ручку двери, ведущей в палату матери. Шаг. Второй. И рвущийся крик из груди при виде той, которая была его матерью.