Хрустальный дом (СИ)

…Ричард Эллейнжайт в пятнадцать лет стал вникать в дела фирмы, постепенно приняв на себя управление. Ещё в столь нежном возрасте доказав, что отлично подходит на роль управляющего, он всю жизнь оставался преданным делу…

… Анжелика, Стелла и Эмма росли счастливыми и беззаботными. Их детство прошло, утопая в роскоши. Девочки могли наслаждаться всем, что только мог предложить Эллинж в пору рассвета…

…Эдуард прослыл опасным повесой. Его главным развлечением стали бесчисленные дуэли...

…Ральф покинул Кристалл-Холл и прожил какое-то время в квартире в Западном Квартале с компаньоном, который, как выяснилось позже, тоже принадлежал к побочной французской линии Элленджайтов и, по слухам, был братом небезызвестной Софии Ленгрэ…

…На момент свадьбы со своей кузиной, Анжеликой Элленджайт, которую скандально известный Ральф отбил у своего соперника и кузена Ричарда, счастливый жених уже был отцом двух сыновей.

Со старшим сыном разница в возрасте у них не составляла и четырнадцати лет.

Ходили упорные, хоть и негласные слухи о том, что он прижил его от собственной матери, Джудит Элленджайт.

Матерью второго сына Ральфа – Винсента, стала Эстер Пилле, красавица испанка знатного кастильского рода…

…Через год у молодых родилась дочь, Снежана Эллейнджайт, удивительная красавица, нежный белокурый ангел…

…Антуан, по многим официальным источникам, нажил состояние путём захвата чужого имущества. Он пиратствовал в южных морях. Владел четырьмя каперскими фрегатами: «Быстрый», «Могучий», «Морская волшебница», «Немезида».

…в 1828 году женился на Джемме Элленджайт…

… Элленджайты были непревзойдёнными наездниками и фехтовальщиками, отлично играли на музыкальных инструментах, обладали врождённым способностями к живописи...

… Элленджайты устраивали знаменитые приёмы в Кристалл-холле. По великолепию устройства с ними не могли сравниться и празднества в королевском дворце.

…Ричард Элленжайт получал огромные прибыли от выгодных капиталовложений. Он скупал всё новые и новые участки в городе…

…Нельзя не упомянуть о такой грани характера Ральфа, Эжена, Асмадея, как их бисексуальность.

Истории, рассказанные их любовниками, стоят того, чтобы их привести здесь…

… по свидетельствам, Ральф Элленджайт был развратным, жестоким человеком с явными признаками врождённого безумия. Он жестоко и иногда даже прилюдно избивал своего старшего сына. Ходили так же слухи об их вдвойне противоестественной связи».

Линда захлопнула книгу.

Хоть она и пролистала её по диагонали, всё же осталось чувство, будто подглядывает в замочную скважину за чем-то непристойным, пачкая не только взгляд, но и душу.

Смаковать подробности чужой личной жизни – в этом всегда есть неприятный душок.

Солнце взошло, ярко осветив пустую комнату.

В воздухе, наряду с запахом плесени, держался стойкий аромат духов и пудры.

В это самое мгновение Линда вдруг осознала, что она в доме одна, если не считать всех этих бесчисленных Элленджайтов. И слава богу, что она не поняла этого раньше!

На фоне тускло светящегося дверного проёма появился тёмный силуэт:

– Мисс Филт?

– Мистер Калхаун! – с облегчением выдохнула Линда.

– Вы в порядке?

– Я замерзла и, если честно, ошарашена странной обстановкой, но в целом всё отлично.

– Я не предполагал, что вы останетесь ночевать, – словно оправдываясь, сказал он. – Думал, вы после встречи с госпожой вернётесь в отель?

– Учитывая погоду и позднее время, мы решили, что разумнее заночевать на месте.

Спустя три часа они с Калхауном вновь колесили – до Кристалл-холла из Эллинжа было не меньше часа пути.

Дорога частная, но, против ожиданий, вполне сносная, хоть и петляла между пологими горами, как заяц. Асфальтовая лента то шла вверх, делая виток за витком, то спускалась вниз, в тёмно-зелёный тоннель сосен и елей.

Несмотря на то, что потягаться с Кордильерами эти горы-старички, больше напоминающие живописные холмы, не могли, они всё равно производили впечатление.

Поначалу навстречу ещё выезжали редкие автомобили, но потом окрестности полностью обезлюдели.

Вскоре Калхаун припарковался прямо на обочине, заявив, что дальше проезда нет – придётся идти пешком.

Линда проклинала длинные каблуки. Благодаря им у неё создалась впечатление что с пыткой испанскими сапогами она знакома лично. С той, правда, разницей, что претерпевавшие эту экзекуцию жертвы не пытались в своих колодках ходить.

Линда и Калхаун бодро шагали под соснами до тех пор, пока те не уступили место просторному газону перед кованной чёрной оградой, за которой притаилась разрушенная сторожка. Немилосердное время превратило её в груду кирпича.

За проломленными, провисшими в петлях воротами, дорога снова бежала вдаль.

Выглядела она заброшенной. Приходилось наклонять голову, чтобы не задеть разросшиеся ветки. Кроны деревьев смыкались сплошным сводом. Создавалось впечатление, что тропинку прорубили прямо в лесу, хотя Линда не сомневалась – век назад на этом месте была прекрасная подъездная аллея.

– Вот он, печально известный на всю округу, Кристалл-холл. В народе его до сих пор называют Хрустальным Домом.

У Линды пресеклось дыхание от восхищения.

Дом был прекрасен!

Даже не дом – замок мечты.

Две огромные белоснежные мраморные лестницы, как опустившиеся крылья ангелов, бежали вниз от дома, возвышающегося на пригорке.

Они вели к трём террасам, расположенным одна над другой, подобно висячим садам Семирамиды.

Каждая терраса когда-то была украшена ансамблем из фонтанов, скульптур и клумб. Даже теперь, после векового упадка, всё это продолжало улавливать душу гармоничной красотой.

Дом имел правильную четырёхугольную форму.

В центре возвышался огромный сверкающий купол, похожий на синий кристалл из горного хрусталя.

– Нравится? – с улыбкой спросил Калхаун.

Линда лучезарно улыбнулась – разве такая красота могла не нравиться?

Но как только они оказались внутри, восторга изрядно поубавилось.

Выщербленные мраморные ступени перед входом усыпало мёртвой листвой. С когда-то белых колонн клочьями свисала краска, открывая взгляду чёрные пятна гнили.

Из-за закрытых ставен ничего нельзя было рассмотреть, как следует.

– У входа на крючке висит масляная лампа, – предупредил Калхаун. – Сейчас зажгу.

Линда ощутила не слишком приятный запах масла.

Стоило поджечь фитиль, как яркий свет залил комнату, освещая пол из коричневого мрамора в золотистую прожилку. С потолка латунью поблескивали выпуклые грани светильников.

Влево и вправо уводили большие двери.

Зачарованная, словно кладоискатель, напавший на жилу, или учёный, застывший на пороге научного открытия, Линда вошла в Хрустальный Зал. Именно над ним раскинулся волшебный синий купол.

Свет, пробиваясь сквозь граненное стекло, рассеивался и преломлялся, создавая впечатление, что ты находишься на глубине океана или в волшебном гроте.

Центром зала была широкая лестница из белоснежного мрамора.

Линда попыталась вообразить, как же выглядело всё это раньше, когда сверкало и переливалось тысячами реальных, а не воображаемых, огней?

Немудрено, что слава о приёмах в Кристалл-холле пережила своих владельцев.

Достав план здания, она попыталась разобраться в схеме. В тонущих во мраке ходах, согласно документу, находились столовая, гостиная, музыкальный и бильярдные залы, библиотека. Слева – бассейн, справа – фехтовальный зал и оранжерея.

Линде казалось, что с каждым шагом она всё сильнее влюбляется в это место.

Лестница вывела их на второй этаж, в широкий и длинный холл, идущий по периметру хрустального купола, спрятанного за правой стеной.

С левой стороны, словно в отеле, располагались многочисленные комнаты. Все, как одна, двери были из красного дерева.

Толкнув одну из них, они вошли внутрь.

Линда отчего-то ожидала, что в комнате будет светло, но окна и тут были закрыты.