Гладиатор (СИ)

Слишком поздно.

Он опоздал. Как и все остальные. Пусть они ещё и не знали об этом.

- Хорошо. Будь по-твоему.

У Офиару едва заметно опустились плечи.

- Но я попрошу тебя как друга – останься до следующей течки.

- Это ничего не изменит.

- Пусть так! Но останься. Умоляю!

Офиару колебался. Он и так боялся, что ему не хватит решимости покинуть Далата и не хотел затягивать неизбежное.

- Прошу, Офиару. Один месяц.

На бету было жалко смотреть, словно после их разговора он осунулся от неподъемного бремени, легшего на его и без того натруженные плечи.

- Один месяц, – ответил Офиару и больше не взглянув на Суллу, ушел.

====== О вреде подслушивания ======

Дни тянулись одинаковой вереницей бесцветных пустых окон. Офиару продолжал исполнять свои ежедневные обязанности, стараясь не думать о том, что его ждет. Каждый раз просыпаясь утром и не обнаруживая мужа рядом, он представлял что совсем скоро его одиночество станет совсем настоящим. Далата в его жизни больше не будет. И не потому, что мужу не хотелось будить его до рассвета.

Сегодня Далат должен был задержаться из-за какого-то строевого парада в присутствии самого Императора, поэтому Офиару провозился в садике до позднего вечера.

Совсем недавно, к своему удивлению, он понял, почему папа так много ковыряется в земле – Герцогу Орингу было одиноко. Оба сына упорхнули из гнезда, и теперь еще молодой омега был предоставлен себе самому. А поскольку поиски нового мужа его нисколечко не занимали, к вящему недовольству Дэля, то все, что ему оставалось – цветочки.

И Офиару совсем не удивляло, почему вышивание и другое рукоделие оставались в стороне. Видеть, как посаженное или ухоженное тобой растение выпускает новый бутон, это… это дает крошечную надежду, что у тебя еще может что-нибудь «родиться».

Криво усмехнувшись своим рассуждениям, омега услышал шум из атриума и только теперь обнаружил преддверие сумерек, стеревшее солнечные лучи с небосвода, но еще не опустившее мягкое темное покрывало осеннего вечера.

Отряхивая руки, он увидел довольного мужа, уверенно сокращавшего расстояние между ними. Ответом ему была улыбка.

- Чем занимается мой сладкий мальчик? – заключив его в медвежьи объятья, альфа зарылся в шелковый загривок, с силой потянув аромат усилившийся перед течкой.

От слабой щекотки омега улыбнулся и позволил генералу себя немного потискать.

- У нас в гостях Тор.

- С Дэлем?

- Нет, он у Оринга до завтра. Так что наш Император проявил желание немного отметить отличную боевую подготовку отряда.

- Понял. Мешать не буду, – подмигнул омега.

- Ты мне никогда не мешаешь.

- Знаю, родной…

- Ну хватит сыпать соль на рану.

Голос Торциуса заставил Далата скривиться и выпустить омегу.

- На какую рану? У тебя все прекрасно.

- И было бы еще лучше, если бы мой супруг не отходил от меня ни на шаг. Но видимо, я все же еще спорю с Орингом за любовь Дэля.

- Думаю, в споре нет необходимости. Дэль любит вас, но и папа ему очень дорог. Нельзя приказать человеку не любить.

Торциус наигранно вздохнул:

- Да уж. А я думал, желание Императора закон.

Все рассмеялись.

- Прошу к столу, – вежливо и негромко пригласил их раб к ужину.

Далат засиделся с Императором, но омега совсем не собирался их тревожить. Решил, что справится, как дела на кухне и отправится в постель, чтобы дождаться мужа.

Повар и раб-омежка оставались дежурить вдвоем.

Переступив порог кухни, Офиару увидел как корчится поваренок, пока старший отчитывает его на чем свет стоит.

- Сколько раз я говорил тебе быть аккуратней. Вот смотри, – развернул тот обе ладони раба кверху, – на тебе живого места нет! Кто же тебя замуж возьмет такого.

Поваренок мелко скулил, пока тяжелая бордовая полоса запекалась на ладошке.

- Порезался?

- Да, господин.

- Давай, я присмотрю за нашими гостями, а вы обработайте рану и найдите себе другого помощника на вечер.

- Спаси-и-и-бо, – проскулил омежка и поплелся вслед за поваром, на ходу инструктировавшего Офиару:

- Я только что подал жаркое, так что еды достаточно. Если что, кувшин с вином на столе.

Офиару кивнул и рабы исчезли.

Младший супруг слышал, как громко смеялись мужчины в обеденной. В просторное помещение вели два входа: главный – для гостей и черный – узкий длинный проход прямо из кухни, позволявший незаметно убирать грязную посуду, менять блюда и наполнять бокалы.

Через пять минут, омега решил проверить не нужно ли поторопиться с вином и незамеченный скользнул в проход.

Оба альфы развалились на клиньях друг напротив друга и увлеченно беседовали, сдобренные крепким вином, как любил Далат.

- …И представь, он действительно думал, что я не пойму намека, старый плут, – неверяще вздернул брови Тор.

- Эти старые политиканы всегда тебя недооценивали. Помнишь, как презрительно они на тебя смотрели, когда ты взошел на трон. Они же действительно полагали, что сделают из тебя послушную марионетку.

- Такое забудешь…

Офиару наслаждался видом мужа. Огромный альфа расслаблено развалился на ложе, позволив мускулам свободней растечься по телу. Волосы были давно распущены – так он предпочитал ходить дома. Яркие, цепкие зеленые глаза блестели от выпитого в свете факелов.

Под ложечкой засосало.

Офиару не боялся подглядывать за мужчинами, он был слишком далеко, чтобы его учуяли. Однако, муж все же с легкостью уловил бы его запах, если бы не один секрет, о котором знал омега. Нюх Далата сильно притуплялся от бродящих паров вина, и потому омега ничем не рисковал, любуясь прелестями любимого.

- …Давно мы с тобой так не отдыхали, – заметил Тор. По лицам мужчин было легко определить степень удовольствия от общения друг с другом.

- Да, пожалуй, – Далат прищурился, задумавшись, – еще до наших омег.

- Точно. Я и не заметил, как летит время.

- Еще бы, твой дьяволенок все жилы из дворцовых вытягивает.

Тор довольно хмыкнул:

- Пусть вытягивает. Мне меньше достанется, – он подмигнул другу и оба рассмеялись.

- Почему ты ему все позволяешь? – решился спросить Далат после нескольких кувшинов. Этот вопрос иногда крутился у него на языке.

- А почему бы и нет. – Тор налил себе еще. – Он еще очень молод и энергия бьет ключом, тот факт, что он носит ребенка, только взвинчивает его сильнее. Мальчик должен как-то сбрасывать напряжение, иначе сойдет с ума. Хочет кричать – пусть кричит. Ругаться – сколько угодно. Это пройдет. Со временем.

- Тебе виднее… раньше я не имел дела с беременными.

Мужчины замолкли.

- Что говорит Курций? – достаточно тихо спросил Тор, зная, что снаружи его не расслышат, а в комнате не было никого кроме них.

Далат вздохнул:

- Повторяет, что нужно время.

- Но результат… будет? – осторожно спросил друг.

- Он не знает, – честно ответил Далат. Он разговаривал с доктором после последней течки. – Знаешь, раньше я никогда не думал о детях. Мне было не до этого. А уж о том, чтобы представить себя возящимся с супругом и семейством… просто бред. – Далат медлил.

- А сейчас?

- А сейчас… я был бы самым счастливым на свете, будь у меня беременный омега и парочка верещащих бестий…

Дальше Офиару не смог слушать. Развернувшись, он поспешил выскользнуть обратно в кухню, где нос к носу столкнулся с Суллой. Тот как всегда сторожил его. Слезы комом застряли в горле омеги и не дали ничего сказать.

- Идите, я дождусь повара.

Офиару кинулся прочь.

- Я понимаю.

- Не думаю, – грустно улыбнулся Далат. – Ты не видишь своего омегу с безжизненным лицом от того, что доктор снова не сумел принести хороших новостей… Все, чего я хочу – это видеть его счастливым, беззаботным, улыбающимся. Да и мелких я хочу только омег, с такими же серыми глазами и серебряными волосами.

- А если у вас не получится?

Далат хлопком опустил стакан на стол и обожжённая глина треснула.