Завтра будет иначе (СИ)

Отвратительная трель домашнего раздалась как раз в тот момент, когда я разглядывал свои макаронины через литровый слой воды, в попытках определить степень их готовности. Я выругался, отложил шумовку и выскочил в коридор, где на столике стоял и трезвонил нарушитель моего кулинарного спокойствия. Звонила Лена.

В коротком диалоге я участвовал крайне мало, изредка соглашаясь с тем, что она говорила, потом пообещал присмотреть за Ваней, пока она будет в командировке и отключился. Не знаю, почему возникла такая срочная необходимость уехать, что она даже домой не заскочила, но отсутствие любого контроля за нами в течение двух, а то и трех суток не могло не радовать. Не то чтобы у нас совсем не было возможности прикоснуться друг к другу, но очень многое мы не можем позволить себе, когда Лена находится дома.

Я вернулся доваривать спагетти уже в приподнятом настроении, предвкушая хорошие выходные. Закончив с ужином, сходил в супермаркет за продуктами и колой; в ларьке со сладкой ватой купил два самых больших стакана карамельного поп-корна. Вернувшись домой, выбрал в топе новинок самый интересный фильм и поставил его на загрузку.

На этом мои приготовления к пятничному вечеру закончились, оставалось лишь дождаться, когда вернется Ваня.

Первый звонок я сделал около шести, но трубку Ваня так и не взял. Минут через пятнадцать я повторил попытку – результат оставался тем же. К пятому разу я уже ненавидел веселые мотивы какого-то гавайского банджо, на которые Ваня заменил стандартные гудки, и терялся в догадках насчет того, где он мог пропасть на весь день.

Здравых мыслей на этот счет не было ни одной.

К десяти вечера я начал беспокоиться. Допустим, Лена предупредила меня, что ее возвращения можно не ждать, но куда мог деться Ваня? Обычно он не уходит без предупреждения и не игнорирует звонки, а сегодня я в полном неведении бестолково обрываю телефон вот уже четыре часа. К одиннадцати я основательно занервничал и стал звонить еще чаще - абонент был безнадежно недоступен.

К двенадцати я потерял всякую надежду и вызвонил Рому.

- Прости друг, но в этот раз тебе придется спасать мир в одиночку, я занят, – вместо приветствия выдал мне он.

Кажется, сегодня у всех с настроением какие-то нелады.

- Ром, не до шуток, - в этот раз я не поддержал его волну. – Бред спрашиваю, но… ты Ваню давно видел?

Рома задумчиво промычал что-то себе под нос, прежде чем спросить:

- Он так и не вернулся?

Мне стало не по себе.

- Что значит - так и не вернулся? Вы виделись?

- Да, - трубка недовольно зевнула. - Он был сегодня у меня, но ушел еще утром.

- Во сколько?

- Мир, ну я тебе что, секретарша? Не знаю, часов в двенадцать, наверное.

- Рома!

- Слушай, а он всегда у тебя такой нервный?

- Да в чем дело-то?! – не выдержал я.

- Заеду минут через тридцать – увидишь… - вздохнул Рома и положил трубку, раньше, чем я успел открыть рот.

Я продолжал названивать Ване все время, пока ждал Рому. Хотел было набрать Лену, но передумал, побоявшись напугать. После того случая с отцом, опасаться его возвращения вошло у нас в привычку. Правда, Лена боится за нас обоих, а я – только за Ваньку. Не могу справиться с этим, даже зная, что ему теперь точно не выйти. Мысли об отце заставили меня вспомнить то дерьмо, которое он сотворил со всеми нами и в первую очередь с Ваней. Картинки в памяти мелькнули кадрами, смонтированными исключительно из плохих событий нашей недолгой совместной жизни, с того момента, как я нашел Ваню без сознания до повторного ареста отца. А что если он все же на свободе? Он ведь уже один раз отвертелся от тюрьмы, так что помешает ему попробовать снова провернуть какую-нибудь аферу? Ему прекрасно известно, что близких людей кроме Вани и Лены у меня нет, если он снова захочет мне мстить, скорее всего, будет делать это через них, ведь отец не глуп, чтобы соваться прямиком ко мне…

- Черт! Ваня, да включи ты уже телефон!

Рому я встретил как жена моряка в порту – без бирюзового платья и двоих детей подмышкой, зато с такой же радостью. Я не хотел, чтобы он снова решал мои проблемы, просто рядом с Ромкой сложно было напрягаться, он всегда умел разряжать обстановку.

В дверь позвонили и я, включив свет в коридоре, впустил гостя.

Встретив Рому, я удивился - не помню случая, когда в последний раз видел его с последствиями драки на лице; ну, кроме того раза, когда сам ему вдарил.

- Это ещё откуда? – полюбопытствовал я, разглядывая разбитую нижнюю губу, которая заметно распухла и покраснела.

- От Вани твоего.

- За что?!

- У него и спроси, - буркнул Рома. – Мне он ничего не объяснил толком. Кажется за то, что я поцеловал тебя вчера.

Я бросил на Рому сердитый взгляд, он предусмотрительно отошел подальше.

- Я пытался объяснить ему, что был пьян и поступил глупо, когда полез к тебе перед окнами вашего дома. Да и вообще когда полез к тебе, но Ванька меня даже слушать не стал, заехал по мордям и ушел куда-то. Вот как ему теперь докажешь, что это в шутку было?

- Это я у тебя должен спрашивать как. Добавить бы тебе сейчас для симметрии.

Рома на всякий случай прикрыл целую часть губы ладонью.

- У вас это семейное, что ли?

- Вроде того. Ты на машине?

- Ну не на метро же.

- Тоже мне остряк.

Ромка извинился улыбкой, я улыбнулся в ответ. Полегчало.

Несмотря на то, что мне еще предстоял неприятный разговор с Ваней по поводу шуточных приставаний Ромы, мне стало гораздо легче. Скорее всего, он задержался в какой-нибудь компании и внезапное появление отца тут совершенно не причем.

- У него по-прежнему нет друзей? – осторожно поинтересовался Рома, словно прочитав мои мысли.

Я кивнул и прикусил губу изнутри. Только что додуманный мной аргумент в пользу того, что все хорошо, рассыпался как песочный домик с полпинка.

- Слушай, давай просто подумаем, куда он мог пойти.

Я пожал плечами.

Вася? Нет. Они совсем не общаются, да его и в городе нет. Насколько я понял из недавнего разговора Лены с Ольгой, малой уже за бугром, устраивается на новом месте. Лена? Ну, да, он вполне мог зайти к матери попрощаться, при их доверительных отношениях это нормально, но она не сообщала бы мне о командировке, если бы Ваня пришел к ней в офис – он мог бы сказать, когда вернется домой. Скорее всего, Лена тоже не дозвонилась до него…

И тут до меня дошло, что единственное место, куда он мог бы вернуться - школа. Он провел там не так много времени, но, после нашей совместной пьянки с его соседями, он достаточно сдружился с Сашами. Это место довольно далеко от дома, но, учитывая то, что пойти ему больше некуда, Ваня вполне мог бы поехать к ребятам.

- Он в школе.

- Уверен?

- Да. Больше вариантов нет.

Рома сочувственно посмотрел на меня, видимо понимая, что я хотел сказать «положительных вариантов больше нет». Отрицательных было навалом.

Рома не стал дожидаться, когда попрошу его отвезти меня в Ванину школу, предложив это первым. Мне потребовалось не больше пары минут на то, чтобы переодеться, найти ключи и спуститься к подъезду, где меня уже ждала блестящая красным глянцем «тойота».

Большую часть дороги мы ехали молча. Рома изредка бросал на меня косые взгляды, наверное, ждал, когда заговорю. Сказать было нечего, поэтому я отвернулся к окну, без особого энтузиазма, разглядывая рекламные баннеры вдоль дороги и белые разделительные полосы, нанесенные краской на асфальт. Когда машина остановилась на светофоре, Ромка вздохнул и похлопал меня по плечу.

- Не парься ты так.

- Не могу, - сказал я, обращаясь скорее к дорожному знаку, чем к другу. - Ты даже не представляешь, как я за него боюсь…

Рома улыбнулся, той самой редкой улыбкой, которая бывает лишь в те моменты, когда он не прячется ни под какими масками, а я покраснел, осознав, что это прозвучало почти как признание.

Загорелся зеленый, плавно качнувшись, машина двинулась вперед. Ромка выудил из кармана кожанки телефон, набрал какой-то номер. Видимо, сегодня Всемирный День Недоступности Абонентов, потому что трубку никто не взял. Задумавшись на минуту, Рома побарабанил пальцами по рулю, просчитал что-то, и снова взялся за телефон. Вторая попытка оказалась не намного удачнее первой. Дозвонился он почти сразу, но, перекинувшись парой фраз с человеком на линии, слегка нахмурился и попросил перезвонить «как только что-нибудь прояснится».