Оборотная сторона бессмертия (СИ)

- Чтобы спасти вам жизнь, Малфой.

- Я не об этом… Зачем вы здесь работаете? Вы, кажется, хороший врач, вы могли бы заняться частной практикой, например. Вам нравится, Барнз… Признайтесь, вы мастурбируете после рабочего дня, вспоминая…

- Малфой, закройте рот, – резко перебил его мужчина. – Встали, оделись и марш в казарму!

Драко усмехнулся и сел на кушетке:

- Значит, в десяточку попал…

- Вы стреляли в противоположную мишени сторону, Малфой, – колдомедик спокойно вымыл руки и вновь обернулся. – Для мастурбации нужен как минимум функционирующий половой орган, молодой человек. А я лишен этой роскоши. Так что дышите спокойно. Я не пользую вас в качестве сексуального развлечения.

Драко ошарашено замер. Барнз импотент? И он так спокойно об этом говорит? И тут же парня пронзила другая догадка:

- А, значит, вы из-за своей ущербности здесь? – хмыкнул он. – Отыгрываетесь на молодых и здоровых? Хоть полапать и унизить, если нельзя оттрахать, да Барнз?

- Откуда же в вас столько желчи, Малфой? – устало вздохнул колдомедик. – Наденьте штаны, язвительный вы мой. Я сюда пришел не лапать и унижать, я сюда пришел убивать… И если вы сейчас же не отправитесь в казарму – станете первым трупом на моем личном кладбище, который я закопаю там все-таки по собственному желанию. Вон отсюда!

Драко поднялся, натянул штаны и, схватив куртку, молча вышел, зло хлопнув дверью. Он был твердо уверен, что понял про Барнза все. Старый извращенец-импотент!

Колдомедик несколько секунд стоял не шевелясь. Потом сел за стол, открыл ящик и, вытащив небольшую застывшую колдографию, грустно улыбнулся машущему с нее семнадцатилетнему светловолосому пареньку:

- Хлебнет он со своей язвительностью, как думаешь, сынок? Но лишь бы выжил, да? Лишь бы выжил…

- Почему после отбоя по лагерю шляешься, Малфой? – Альфа остановил его где-то на середине пути.

- Из медотсека иду, Барнза удовлетворял, – огрызнулся Драко. – Вас не могу, извините, вы меня сожрете.

На лице Уилана отразилось искреннее, совершенно несвойственное ему удивление:

- Не понял.

- Правда? – Драко, уже шагнувший мимо, резко развернулся. – Не поняли? А чего именно вы не поняли, мистер Уилан?

- Не понял про Барнза, – спокойно ответил вервольф. – Пойдем, замерзнешь.

- О, как вы заботливы! – усмехнулся парень. – А чего же тут непонятного? Барнз же здесь работает, чтобы удовлетворять свою жажду поиздеваться над теми, у кого стоит… Пока… И сделать их пидорами, неспособными кончать без чего-нибудь в заднице, разве нет?

- Оу… – озадаченно пробормотал Альфа. – Интересная теория.

- Это не теория, это истина!

- Нет. Истина тебе неизвестна. Пойдем в казарму, Малфой, – он медленно побрел в нужном направлении. – Док сюда устроился, чтобы отомстить убийцам своего единственного сына. Я бы убил, а он… Говорит – понял, что они просто несчастные мальчишки, вынужденные грабить ради выживания… И остался – помогать. Я не люблю людей, Малфой. Но Барнз – хороший человек. Он на вас свою любовь к сыну переносит. Оплакивает каждого потерянного, радуется каждому спасенному. А вы слишком молоды, чтобы заметить и понять. Ни один, кто вышел из лагеря, ни разу письма не написал.

Мужчина обернулся, смерил взглядом готового провалиться сквозь землю парня, горько усмехнулся и слегка потрепал его по светлым волосам.

- Извинись завтра, он простит. Он на вас зла держать не умеет… Хант на него как-то с заточкой напал, порезал сильно. А он умолял меня не писать рапорт… И сейчас каждый вечер на могилу к нему ходит…

В казарму Драко вошел, чувствуя себя разбитым на маленькие осколки, которые совсем не хотелось собирать. Как он так? Ведь еще прошлой ночью он плакал в объятиях этого человека, словно тот был кем-то очень родным и близким. А сегодня… Откуда же в тебе столько желчи, Малфой?

Взяв с тумбочки Нотта пачку сигарет, Драко вернулся на улицу, сел на ступеньку крыльца рядом с Уиланом и молча закурил. Альфа бросил на него спокойный взгляд и вновь уставился в темноту. Ночью освещения в лагере почти не было. Светился вдалеке только административный корпус, и неровное голубоватое мерцание излучал магический купол медотсека. Остальная территория освещалась лишь далекими звездами и огромной сегодня, еще очень похожей на полную, Луной. Такое положение дел было вполне оправдано – оборотни прекрасно видели без фонарей, а людям после отбоя на улице нечего было делать.

Драко выпускал сизые струйки дыма и рассматривал звездное небо. Мир несправедлив. К Барнзу, к Ханту, к маленькому волчонку Крису Канингтону, к Джонни Филлипсу… Мир несправедлив к его маме, сейчас в Азкабане, верно, каждую минуту думающей о нем – единственном сыне, которым живет вот уже восемнадцать лет – и медленно сходящей с ума… Только к нему самому Мироздание, кажется, благосклонно. И он будет дураком, если не воспользуется этим. Завтра. Завтра он все расскажет Поттеру, и Ордену Феникса придется напрячься, чтобы вытащить его отсюда. И тогда он все изменит. Для всех.

А потом подумает, что делать со своей внезапной влюбленностью. Потом. Когда время будет более подходящим для этого.

***

Гарри был у ворот лагеря ровно в полдень. Короткий приветственный кивок голубоглазого Альфы, знакомая дорожка к одинокому домику, пустая комната. Сердце словно птица в клетке. Отчего?

- Привет, Поттер. Нам надо поговорить, - серьезный, спокойный голос Драко, словно окатил ледяной водой, и на мгновение перехватило дыхание.

О чем он решил поговорить? Хочет сказать, что ему больше не нужны эти встречи? Что ему хватило прошлого раза?

«Нет! Подожди! Стой! Я все исправлю!» - хотелось закричать Герою, но вместо этого он сделал три быстрых шага навстречу и, стиснув скрытые курткой Сириуса плечи, прижался лбом ко лбу Малфоя.

Драко замер, даже не пытаясь отстраниться.

- Прости меня… – хрипло выдавил Гарри. – Давай… давай все начнем сначала… Словно я здесь в первый раз.

Малфой, кажется, пришел в себя и слегка усмехнулся:

- Вот, что ты за человек, Поттер? Вечно умудряешься усложнить там, где казалось уже сложнее некуда.

- Я… я не умею находить правильных слов…

- Не умеешь, - тихо согласился блондин.

- Что мне сделать, чтобы все исправить?

Они стояли посреди почти пустой комнаты, прижавшись лбами, и Драко забыл все, о чем хотел сказать, а Гарри не находил в себе смелости, чтобы произнести в слух то, что рвалось из груди то ли стоном, то ли криком.

- Поцелуй, – едва слышно выдохнул Малфой. – По-настоя…

Он не успел договорить. Горячие губы Гарри мягко накрыли его рот, язык робко скользнул внутрь и, пробежавшись лаская, исчез, словно приглашая за собой. И Драко ответил на приглашение, проникнув в теплое влажное пространство, изучая, знакомясь, слегка щекоча и настойчиво выпрашивая ответной нежности. Поттер глухо застонал ему в губы, и Малфой потерял связь с реальностью…

========== Глава 18. Маленькие секреты больших побед ==========

Драко шел сюда с твердой уверенностью, что у него хватит выдержки на разговор.

Утром, после его извинений, Барнз совершенно бесстрастно ответил:

- Прощены, молодой человек. Сразу предупреждаю, что сейчас вас ждет минимум две эякуляции. Надеюсь, вчерашнего всплеска агрессии это не вызовет.

Драко отрицательно мотнул головой и, расстегивая пуговицы на робе, тихо попросил:

- Только… можно не этой штукой?.. – он почувствовал, как краснеет, и опустил голову, пряча лицо. – Мне проще, когда… Когда вы делаете это пальцами.

Когда Барнз, наконец, позволил ему слезть с кресла, Драко повело, и, если бы не реакция колдомедика, Малфой вряд ли устоял бы на ногах. Поэтому в казарму доктор его не отпустил, усадив на кушетку и выдав дежурную чашку чая.

- Малфой, только ради Мерлина, – серьезно смотрел на него Барнз. – Держитесь друг от друга на расстоянии!

Драко и сам собирался «держаться на расстоянии». У него была цель, и парню очень хотелось верить, что после стараний колдомедика у него будет достаточно времени, чтобы успеть все задуманное.