Виртуозы лжи (СИ)

- Зачем ты вообще квартиру снял?

Билл пожал плечами, а мне стало совестно. Я же размышлял о тысячи вещах, расставлял какие-то запутанные схемы, которыми, по моему мнению, руководствоваться близнец, а всё оказалось гораздо прозаичней. Одно пожатие плечами. Я исключал вариант, что он врёт. Подумать в тот момент, что Билл мне лгал, значило потерять доверие к нему, а я не должен был этого допустить. И порою проскакивают мысли, что я до сих пор во лжи живу, что это клеймо не ушло от меня, но что-то возвращает на землю, я отгоняю подобные мысли.

Мы легли вместе и снова обнялись. Спать уже не хотелось, говорить тоже. Это было время, когда можно подумать о чём-то. О чём-то общем и одинаковом.

***

Билл сидел рядом и неспешно потягивал кофе. Он казался довольным и мирным, поэтому посторонний человек вряд ли смог бы понять, что ему предстояло нелёгкое объяснение. Да и я, наверное, не выглядел загруженным и удручённым от нынешнего положения вещей.

- Так не хочется об этом говорить, - честно признался я, лукаво улыбаясь.

Но Билл всё решил, сказал, что ему нужно выговориться, пусть он и не представлял, как это сделать. Я почему-то воображал атмосферу между нами в цвете, и она представлялась удивительно светлой, не обременённой проблемами. Происходило полное искажение реальности, как в моей фантазии, так и в этой комнате. Мы сидели в гостиной.

- Ты просто послушай. Если захочешь, спросишь о чём-нибудь.

Нет, я не забыл мои мысли, блёклые, неоформившиеся обиды и догадки. Просто в блеске Билла они как-то резко померкли, стали совсем незаметными и несущественными.

- Только давай с самого начала.

Билл кивнул и допил кофе, отставив его на низкий стеклянный столик. Я видел, что он подбирал слова и предполагал, как же приступить к разговору-оправданию. Мне не нравилось именно это, поэтому я бы не отказался опустить объяснения и остаться в неопределённом неведении. Вчера мне требовались объяснения, а сейчас мне требовался близнец.

- Я так ничего и не понял, - брат усмехнулся. Эта фраза была для меня странно ясной, и я ей верил. – Почему, зачем… В конце концов, остановился на том, что случилось и случилось. Извини, что я так взбесился.

- Ты уже извинялся, - не люблю, когда несколько раз просят прощение за что-то одно.

- Я, правда, растерялся тогда, у меня в голове такой хаос образовался, всё перепуталось. А может, я подсознательно догадывался, что ты плюнешь на всё и уедешь, тем самым дав мне время, чтобы успокоиться в одиночестве. Но это так сложно оказалось. Похоже, запутался я ещё больше. Знаешь, об этом действительно лучше не думать и не говорить. Может, когда-нибудь… Через много лет, - Билл вздохнул и продолжил: - Я тогда на ночь остался в коттедже, а утром сразу же уехал. Потом с Фридрихом рассчитался…

- Так зачем ты квартиру-то снял? – встрял я.

Медленно, но верно в голове возникали вопросы, которые хотелось обговорить. Но я не собирался часто перебивать Билла, пусть изъясняется чувствами.

- Не мог я домой приехать. К тебе. Ну, что бы это было? «Здравствуй, Том. Я успокоился. А ты как поживаешь?»

Если бы он приехал сразу, то можно было бы избежать массы последствий. Мы бы сейчас не сидели в собственноручно вырытой яме. Кстати, искусно она оформлена, я прям удивлён своими профессиональными способностями в этом деле.

- Да хотя бы так. Тебе ведь Георг рассказывал, что я ему наговорил?

Билл поджал губы и кивнул.

- Георг меня волновал меньше всего. Он позвонил мне, несмотря на то, что мы просили дать нам побыть отрезанными от внешнего мира. В школе два парня подрались, - брат поморщился, - Раздолбали инструменты. Ну, я сдуру и вякнул, что сейчас приеду. Но опомнился и не приехал. Потом понеслось…

Как всё просто оказалось. Георг прекрасно знал, когда мы были в городе. А я ему ещё навешал, что Билл заболел. Как Листинг меня не расстрелял на месте в ту же секунду? И мой последующий бред у него хватило выдержки выслушать. Мне казалось, что в дураках остался я один, а остальные так удачно обеспечили себе выгодное положение. Конечно, то была моя очередная ошибка.

- Я ему говорил, что ты болеешь, ещё что-то, - из головы вылетела добрая половина моих сказок. – В общем, так пространственно и интересно я им не заливал никогда.

- Научился? – грустно усмехнулся Билл. А с лица у него улыбка всё равно не сходила, лёгкая, тёплая. – Георг решил, что надо нас навестить. Но тогда уже время прошло, у меня всё спуталось. Как будто пил всё эти дни. Ну, вот… Пришлось сказать, что мы с тобой поругались. А дальше я уже не помню, но твои красочные рассказы он мне передавал подробно. Гениально, Том. Когда слушал, я тобой загордился, правда.

А ложь достойна гордости? Меня не отпускали перевороты, они даже в ту минуту происходили во мне, эти небольшие революции, так сильно меняющие мировоззрение и свергающие власть.

- Надеюсь, сейчас не гордишься?

- Нет, - Билл перестал улыбаться. – Это ужасно. Всё, что мы с тобой натворили, ужасно, - фраза больно резанула. А он был прав, наверное. – Ты чего?

Видно, брат заметил перемену в моём лице. Я поспешно вышел из оцепенения и взял его чашку, на дне которой ещё было немного кофе.

- Ничего. Что именно ты считаешь ужасным?

- А чего ты боишься, Том? Тебе какой-то ответ точно слышать не хочется. Вот и скажи, почему?

У меня появилось чувство, что мы не на равных. Билл за те дни, что мы жили отдельно, переворошил в себе гораздо больше, и понял он тоже больше. Вот этому пониманию мне хотелось научиться.

- Ничего не боюсь, - снова произнёс я, ловя себя на лжи.

Не часто у меня бывает так, что я говорю вслух именно то, что думаю, но вся проблема в том, что думаю как-то неправильно, не так, как на самом деле. Наверное, это и есть разделение разума и чувств.

- Бесстрашный, - Билл засмеялся и больше повернулся ко мне, обнимая за плечи. – Сам посмотри. Ты врёшь. Мне, себе, Георгу, Густаву… И я вру. Вот если честно признаться, то мне надоело. Я ума не приложу, как от этого можно избавиться, но выход, наверняка, существует.

- Говори дальше, - так бесстрашный свалил с опасной дорожки.

- Мы запутали клубок так, что сами ничего разобрать не можем. А у меня с рассудком, видимо, что-то в те дни происходило.

- А на звонки не отвечал почему?

Билл мял мою футболку на плече и молчал. Я догадался, каким был ответ. Мы оба не знали, о чём говорить друг с другом, просто я на этом особо не зацикливался в отличие от брата.

- Поцелуй меня.

Билл подвинулся ближе и замер, ожидая от меня действий. Пожалуй, это было самое верное завершение не слишком-то приятного разговора. Я подался вперёд и без промедлений утянул Билла в поцелуй, привлекая к себе. Пульс больше не сбивался, и это казалось таким привычным, точно ещё неделю назад я не ощущал сумасшествие. Просто стало безумно хорошо, возникло ощущение, что я отпустил что-то очень тяжёлое, что тяготило. Брат легко водил руками по моей спине и улыбался, вызывая у меня улыбку в ответ. Я всё думал, мы не выдержим и начнём смеяться, просто потому, что всё для нас разрешилось, что мы не стали наступать на горло своим желаниям, не пошли на поводу у псевдо-правильных решений, которые придумали сами и которыми кормились.

И я уверенно могу сказать, что в тот день нам не сносило крышу, мы находились в здравом уме и прекрасно понимали, что делали. Если наш первый раз можно было списать на какое-то помутнение, то это являлось общим, не высказанным вслух решением. Да я бы и не произнёс его тогда, поэтому во мне бегло проскользнула мысль о том, что всё-таки хорошо понимать и быть понятым без слов. Эти звучащие буквы порою серьёзно засоряют атмосферу, отвлекают от того, что по-настоящему важно.

Если бы меня понимали без слов все, не только Билл, то я бы мог бесконечно молчать. Но в таком случае явление понимания перевелось бы в ранг чего-то обычного, что находится сплошь и рядом. Я рад за тех, кто может похвастаться тем, что с ним находится действительно понимающий человек, а название тогда будет одно – близнец. Всё очень просто.