Грани Моего Безумия (СИ)

- Да пусть орет. Мне так даже больше нравится, – усмехнулся мучитель Твоей сестры. – Смотри, мелкий сопляк! Смотри внимательно!

Солдат жестоко избивал Твою сестру ногами, а она продолжала плакать и кричать, пытаясь хоть как-то защитить лицо руками. Почему же Ты так слаб?! Почему Ты не можешь защитить ее?! Если бы только... Ты кричал до хрипоты, глаза покраснели от слез, но все это было бесполезно. Мужчина смеялся, издеваясь над беззащитной девушкой.

- Знаешь, если бы она не была зараженной, можно было бы повеселиться и получше, – хмыкнул он, остановившись, чтобы перевести дух. – Но подохнуть от язв мне как-то не хочется. Предлагаю отрезать ей пальцы. Кто за?

Солдаты хором подхватили идею своего товарища. Почему? За что? Хватит! Ты не мог слышать такие жестокие слова, Ты не мог смотреть на этот ужас. Неужели Ты все испортил своими благими намерениями?! Неужели это и, правда, все из-за Тебя?! А пастырь? Он был очень хорошим человеком, Ты безоговорочно ему доверял. Неужели он солгал про то, что Бог защищает хороших людей? Тебе уже казалось, что больнее быть не может, пока Ты не услышал рядом до боли знакомый голос.

- Эх, Оливия! До чего же ты докатилась! – Ты повернул голову на звук и увидел одного из солдат, выступившего вперед. – Ты ведь подозревала, что ни к чему хорошему выходка твоего братца не приведет. Нужно было остановить его.

Без сомнения этот голос принадлежит пастырю! Но что он делает здесь?! Может, он замаскировался в одного из солдат, чтобы спасти вас? Ты не хотел верить жестокой правде, Твой мозг отчаянно этому сопротивлялся, придумывая различные нелепые оправдания.

- Отец Маркс! – с нескрываемой надеждой в голосе выкрикнул Ты.

- Здравствуй, Джек, – солдат повернулся к Тебе, но из-за антирадиационной маски, Ты не мог видеть его лица. – А ты ничуть не поумнел, мой наивный мальчик.

- Вы... вы спасете нас, правда?! – Ты продолжал цепляться за стремительно тающую надежду. – Вы ведь говорили, что Бог защитит хороших людей!

- Извини, Джек, – рассмеялся пастырь. – Ты еще столького не понимаешь. Я рассказывал эти сказки только потому что это была моя работа. Знаешь, когда дело касается собственной шкуры, то здесь каждый сам за себя. Глупо надеяться на придуманного кем-то персонажа. Хе-хе. В этом мире нет справедливости, Джек.

Каждое слово, произнесенное пастырем, разрывало Твое сердце на части. Почему? Ты же доверял ему! И именно это доверие теперь убивает Тебя и Твою сестру. Перед глазами вновь предстала картина того дня, когда солдаты пришли в ваш приют. Ты заметил их первым и тут же побежал к пастырю, совершенно не подозревая, что он уже не на вашей стороне. Ты рассказал ему о солдатах, рассказал, что знаешь потайной ход под приютом и хотел отправиться за сестрой, чтобы убежать отсюда, но отец Маркс остановил Тебя. Он уверял, что война закончилась, и солдаты ничего вам не сделают. Он сказал, что, если Ты сделаешь такое опрометчивое действие, то остальные ребята засмеют Тебя и объявят трусом. И Ты поверил ему. Но на самом деле пастырю был отдан приказ – передать всех до единого обитателей приюта в руки солдат. Он просто не мог позволить вам убежать, ибо за такое мог лишиться головы. На самом деле пастырь был отвратительным человеком, которого ничто не заботило, кроме своей собственной шкуры.

Тебе казалось, что сердце вот-вот разорвется, не выдержав такой нагрузки. Пастырь не только не спас вас, он еще и принял участие в истязании Твоей сестры. Они ломали ей кости, били и протыкали стальными палками прямо у Тебя на глазах. А Ты был абсолютно беспомощен. И когда сестра уже была мертва, солдаты даже не подумали останавливаться, они принялись пинать ее труп, что отдаленно напомнило игру в футбол. Их злорадный смех заглушал Твои крики. Если бы только у Тебя было больше сил, если бы только Ты был в состоянии защитить ее...

Наигравшись вдоволь, солдаты переключились на Тебя. Тот самый солдат, что мучил твою сестру, достал из кармана небольшой пузырек с прозрачной жидкостью и шприц.

- Сопляк, твоя смерть будет намного ужасней той, что получила эта девчонка, – торжествующе произнес мужчина. – Ты знаешь, что это за вещество? Нет? Это запрещенный препарат, который применяли на захваченных в плен врагах, чтобы добиться от них необходимой информации. А знаешь, почему запрещенный? Потому что он не дает тебе умереть в течение трех часов от болевого шока. Ты будешь испытывать боль, от которой умер бы любой другой нормальный человек. Ты рад?

Ты лишь испуганно мотал головой, но у тебя не было ни шанса избежать уготовленной тебе участи. Игла быстро вошла под Твою кожу и ужасный препарат был введен. Дальше Ты узнал, что такое ад. Солдаты не сдерживались, они не смотрели на то, что Тебе было всего пять лет. Они ломали Твои кости, словно сухие тонкие прутики, избивали ногами и насмехались. Сил кричать уже не было, голос был сорван. Ты лишь беспомощно хрипел, моля о скорейшей смерти. Болевой порог был уже давно превышен, но сердце, легкие продолжали работать, не давая Тебе умереть.

И никто не услышит твой дикий крик,

И никто не увидит твоей ярости миг,

И никто не почувствует в душе твоей боль,

Ты такой же как все – ты такой же ноль.

Когда же солдаты посчитали, что с Тебя хватит, они бросили Твое почти мертвое тело посреди руин.

- Скоро здесь будет Ядовитый Туман. Не повезло тебе, сопляк. Он сделает твою смерть еще ужаснее, – ехидно сообщил один из солдат перед тем, как твои мучители покинули это место.

Ты боролся за свободу, но не закончил своё дело,

Жестоко было избито твое жалкое тело,

Ты умираешь и теряешь силу и самоконтроль,

Ты смотришь на стену, там написано ты – ноль.

Ты так ничего и не смог сделать, Ты жалок. Ты просто ничтожество. А теперь Ты лежишь изувеченный до неузнаваемости на пыльной земле. Ты уже ничего не чувствуешь, но все еще пребываешь в каком-то жалком подобии сознания, но скоро все должно закончиться. Твои разбитые в кровь губы приоткрыты, только через них Ты можешь дышать, а полуоткрытые глаза смотрят в пустоту. Они говорили о Ядовитом Тумане. Говорят, что это самая худшая из всех возможных смертей. Только Ты в этом сомневался.

Казалось, хуже уже быть не могло.

И вот через несколько минут воздух стал сгущаться, окрашивая обычный туман в ядовито-желтый цвет. Он растворял все живое, словно кислота, не оставляя от трупов даже костей. Но Ты ничего не чувствовал, Ты еле видел клубящийся вокруг тебя туман. Он заинтересовался Тобой. Ты чувствовал это, но объяснить не мог. Вдруг в сплошной завесе тумана появились три дыры, образовавшие смайл, который расплылся в безумной улыбке. Неужели Тебя одолевают галлюцинации? Дальше Ты уже ничего не помнил, потому что наступила темнота.

Неужели наконец-то умер? Неужели все закончилось? Ты не знал, сколько прошло времени, прежде чем вновь открыл глаза. Все тело ломило, но Ты мог шевелить руками и ногами, кости не были сломаны. Может, Тебе просто приснился дурной сон? Или же тот препарат, который вкололи солдаты, вызвал реалистичные галлюцинации? Шатаясь из стороны в сторону, Ты все же смог подняться на ноги. Вокруг ничего не изменилось. Все те же безмолвные руины, все то же затянутое тяжелыми тучами небо. Вокруг ни одной живой души. Твои руки и одежда в запекшейся крови. Горло жутко болело, скорее всего, голос вернется еще не скоро. На дрожащих ногах Ты двинулся вперед. Сестра... Ты должен найти ее. Если Ты остался жив, то возможно и она жива. Но сколько бы Ты не бродил по округе, ее нигде не было. Не было ни одного доказательства, что Твоя сестра существовала. Она исчезла точно так же, как и остальные трупы участников “Мора”. Но Ты отчаянно хватался за мысль, что она жива. Свернув за угол полуразрушенного дома, Ты наконец-то нашел ее. Она жива!

- Сестра! – прохрипел Ты и, спотыкаясь, бросился к девушке в небесно-голубом платье, но тут же остановился, когда она повернулась к Тебе лицом.

- Ты безумен, Джек! – прохихикала Оливия, тело которой немного просвечивалось, и принялась кружиться вокруг Тебя.