Строптивый омега (СИ)

— Пройдем через парк, а там до конечной рукой подать.

— Надо будет приготовить такую вкуснятину дома, — задумался Винсент, доставая из кармана платок, чтобы вытереть то, с чем не справилась салфетка.

— А мне как-то не очень, — виновато улыбнулся Габриэль, но свою порцию доел. Сейчас бы он с удовольствием вытер пальцы.

— Ну, — Винсент достал еще один платок из кармана, — дома можно приготовить на свой вкус.

Как только пара прошла парк, Габриэль вдруг утянул в безлюдное место. По началу они прошли не очень благоприятный район (Винсент еще удивился, почему здесь нельзя было проехать на машине? Но если омега так решил…). А затем его вывели к каким-то руинам. На первый взгляд все выглядело так. А раньше здесь стояло старое заброшенное здание. Габриэль подвел к одному особо выделяющемуся кирпичному столбу и нашел место, где можно присесть. Чем место цепляло еще — так это нетронутой природой. Особенно рядом растущее, склоняющее к земле дерево.

— И часто ты тут проводил свое время? — Винсент по-детски восхищенно осматривал окружающее уединение.

— С восьми лет, — улыбнулся Габриэль, немного отодвигаясь в сторону, чтобы альфа сел рядом.

— Красиво, — улыбнулся Винсент, присев рядом и обняв омегу за плечи. — Однако, мне кажется, тут есть чего бояться для восьмилетнего возраста. А если бы с тобой что-то случилось?

— Ну, — омега отвел взгляд. — было несколько случаев, когда мне приходилось уходить. По вечерам здесь становится небезопасно, ведь это место не такое уж и секретное. Сюда любят забредать компаниями.

— Если бы с тобой что-то случилось, я бы никогда не встретил свою любовь, — альфа уложил голову омеги к себе на грудь.

— Да уж точно бы меня никто не убил, — успокаивающе заговорил Габриэль, доверчиво прижимаясь к любимому.

— И все равно, — Винсент поцеловал в макушку, — я переживаю. Тут красиво, но все-таки небезопасно быть одному.

— А я больше не один, — омега с довольной улыбкой прикрыл глаза. В детстве это место всегда его успокаивало, невзирая на небезопасность, ведь он в любой момент мог удрать. А сейчас, рядом с дорогим человеком, который в состоянии защитить, находится здесь еще приятнее. На душе полное умиротворение.

— Знаю, любовь моя, — Винсент погладил по щеке, — и никогда больше не будешь один.

В уютной тишине они просидели еще какое-то время, пока Габриэль снова не решил подать голос:

— А у тебя есть свое особенное место?

— Когда я жил в родовом поместье, за живыми изгородями были лавочки, они и сейчас там стоят. Родители и сестра туда не ходили. А сейчас я люблю сидеть на крыше моего дома.

— Надо же, какой ты романтик, — хихикнул Габриэль, поднимая взгляд. — Любишь на небо поглядеть?

— Люблю. У меня даже были мысли назвать своего ребенка небом.

— Что прости?

— Хотел назвать своего ребенка как-то по особенному, — Винсент бездумно улыбался. — Есть очень красивое имя, которое обозначает «небо». Я перерыл несколько справочников по именам, пока не нашел эту редкость.

— И с какого же языка? — тут же дошло до омеги и до жути стало интересно.

— С французского.

— Бесполезно, — с улыбкой покачал головой Габриэль. — Кроме merci не знаю ни одного слова на французском, так что скажи сам.

— Сиэль, — Винсент вновь посмотрел на небо.

— Сиэль, — повторил омега, словно пробовал имя на вкус. И оно так приятно ложилось на слух, что улыбка сама собой появилась на губах. — Да… мне нравится.

— Хотя до ребеночка еще далеко, я бы хотел его так назвать, но, наверное, это имя больше подойдет для малыша-омеги, — тихо рассмеялся альфа.

— Почему же? Вполне сойдет и для альфочки. Хм… Сиэль Фантомхайв.

— Габриэль Фантомхайв тоже звучит хорошо, к тому же окончания ваших имен были бы очень похожи, — ласково прошептал Винсент на самое ушко омеге.

— Между прочим, многие имена ангелов заканчиваются на «эль», — омега немного сменил положение, так, что теперь повернулся к нему спиной и откинулся на грудь. Заботливые руки тут же заключили его в крепкое кольцо.

— Да, — Винсент зарылся носом в макушку, — для меня ты и наш будущий ребенок будут ангелочками.

— Тогда уж я архангел, — заявил Габриэль, начиная поглаживать руки альфы.

— Самый главный ангел, — подтвердил альфа. — А я твой верный раб, всегда буду поклоняться.

— Кажется, нас понесло не в то русло, — засмеялся Габриэль, вскидывая голову. — «Победитель».

— Не знал, что ты на латыне говоришь, — удивился Винсент. — А хотя… чего я, ты же медик.

— Спасибо, что еще помнишь о моей профессии, — весело хмыкнул.

— Прости, я языки с детства изучаю, поэтому порой забываю, что у кого-то язык с профессией связан, — виновато улыбнулся альфа.

— Да все в порядке, — Габриэль протянул руку, тыльной стороной поглаживая по щеке.

— А ты только латынь изучал? — заинтересовался Винсент, перехватывая ладонь и целуя.

— Не поверишь, но еще успел английский зацепить, — снова стал подкалывать омега и захихикал, когда в ответ альфа укусил руку.

— Надо будет тебя поучить, — задумался Винсент, — какой бы ты хотел выучить? Французский? Немецкий? Русский? Могу еще немного поучить итальянскому, но он у меня не очень хорошо идет. Знаю только на уровне делового общения.

— Произношение на французском меня всегда несколько забавляло, впрочем, как и на немецком. А русский, я считаю, будет сложноват, — Габриэль перестал размышлять вслух и куда серьёзнее взглянул на свою пару. — Я обязательно должен выучить еще какой-то язык?

— Если захочешь, — улыбнулся Винсент, — я решил расширить уровень английского, включить американский и ирландский диалекты.

— И как успехи?

— Вполне неплохо. Языки - это интересно. Но историю я люблю больше. Отец заразил.

— М-м, я больше по части химии и биологии, — глазки омеги вновь загорелись легкой сумасшедшинкой.

— Думаю, у нашего малыша в будущем будет отличное образование, — задумался Винсент. — Хорошо, когда родители могут поделиться опытом и знаниями.

— Только бы он не пошел по моим стопам.

— В смысле? — удивился альфа.

— У меня все из головы не выходит имя «Сиэль» и я уже мысленно приписываю омежку, а значит и опасения, что он тоже пойдет на хирурга. Не желательно омегам брать подобную профессию. Да и большая редкость это.

— А у нас будет вся семья ненормальной, — заливисто рассмеялся Винсент. — Но мне нужен наследник для бизнеса. Так что посмотрим, что выйдет.

Габриэль немного повошкался, принимая более удобную позу. Уже довольно долго они сидят на холодных кирпичах.

— Милый?

— Что такое, любовь моя?

— Расслабься, — с улыбкой успокоил омега и погладил по руке, уловив в голосе беспокойство. И с чего вдруг? — Я просто захотел твоих ласк, — куда более смущенно закончил.

Винсент ничего не ответил, любовно запустив руку в слегка выбившуюся прическу и массируя кожу. Вторая рука поглаживала по плечу и талии.

Габриэль, подобно большой довольной кошке, прикрыл глаза и даже издал что-то вроде довольного мырлыканья. На губах заиграла улыбка, а по телу поползли приятные мурашки.

— Поехали домой, — тихо прошептал Винсент, — не лето на дворе. Заболеешь.

— Только после поцелуя, — в конец разомлел и обнаглел омега.

Винсент склонился к лицу любимого, утягивая губы в плен поцелуя. И тот поддался навстречу, приглашающе раскрывая ротик и впуская чужой мягкий язык. В полу лежачем виде, закидывая голову, и находясь к любимому спиной, все чувствуется иначе: еще более одуряюще. Габриэль не в силах сдержать стон, когда альфа стал чуть напористее.

— Вот теперь пора домой, уже должны были привезти торт, — оторвавшись от губ, пробормотал альфа, смотря на часы.

Габриэль не сразу уловил суть слов. Секунд десять он еще приходил в себя, то и дело облизывая собственные губы, помня вкус чужих.

— Так-с, — Винсент заметил, что омега находится в некой прострации, поэтому поднялся вместе с ним, почти сразу поднимая на руки.