Уличная магия 3: Турнир (СИ)

- Тебя что-то тревожит. Помимо всех этих волнений, связанных с вашим возвращением. Есть что-то еще, да?

И как ему всегда удается понять, что не все так просто? Не знаю. Магия какая-то.

- Есть проблема с моим сердцем, - понижаю голос до полушепота и стираю с лица пивные капли. – Саске не знает.

- Что значит, есть проблема?

- Если объяснять коротко и твоим языком – свет мигает. Непорядок с пушкой*.

Легкая озабоченность на лице Гаары уступает место настоящему волнению.

- Почему он не знает?

- Иначе не согласился бы вернуться. И сейчас лучше ничего не говорить – лишняя паника ни к чему, а он может сделать из этого настоящую катастрофу.

- Мне стоит подсказывать, что ты поступаешь неправильно, утаивая такие важные вещи, как серьезные проблемы со здоровьем?

- Нет. Мне и не хочется, поверь, но и отказываться от сцены не хочу. Это убьет меня гораздо быстрее.

- А если что-то случится? В самый важный момент?

- Не случится. Разве я говорил, что все настолько серьезно? Это мелкая неисправность. Просто немного беспокоит… и все.

- Я надеюсь, ты знаешь, что творишь. Мы ведь помним, что утаивание не приводит ни к чему хорошему?

Стараясь деть куда-нибудь свою нервозность, закусываю губу. Гаара прав – молчание иногда приводит к куда более опасным последствиям, чем высказанная в глаза правда.

Я знаю это на своем опыте, тогда почему?..

Саске будет в ярости. И в ужасе. Потому что не знает, насколько все серьезно. Я тоже не знаю, так?

Есть еще одна мысль, от которой я не могу отделаться, как бы сильно ни хотел.

Будет ли он действительно напуган?

Этот трусливый вопрос из тех, которые родились в болоте моего недоверия. И живут в его изрядно подсохших, но все еще деятельных слоях…

- Эй, а теперь-то чего носы повесили? Обсуждаете какую-нибудь мелодраму? – Киба уже достаточно выпил, чтобы не замечать серьезной атмосферы. Так что нам это даже на руку.

- О, Марио был так жесток с Эсмеральдой! Мама мия, - пафосно возвещает Гаара.

Я благодарю его улыбкой. Саске нужно подготовить. Он должен видеть, что со мной все хорошо. Если не давать трусливым мыслям волю, и просто верить.

Этому я тоже успел научиться.

***

- Саске, насколько ты силен в караоке? – голос Гаары доносится до меня как сквозь плотное поролоновое одеяло. Но чувство важности вопроса выдергивает из омута сна, и я практически просыпаюсь – даже пригревшись на уютном кожаном диванчике.

- Нет. Только не это.

- Гаара, нет, - вторит ему Киба. – Пожалуйста.

- Наруто, а ты? Силен ведь?!

- А то! – все-таки продрав глаза, я героически перебираюсь через тушку Саске. Тушка пытается всячески помешать моему шествию: удерживает за руку, потом за край джинсов и под конец – за штанину. Последнее и вправду почти что останавливает, но жгучее желание растормошить сонное царство все-таки сильнее.

- Что будем петь?

- Что-нибудь веселенькое, - Гаара увлеченно щелкает пультом. – Микрофон нужен?

- И так сойдет.

- Гаара, только не хренов…

- Оп-па гангам стайл!

- Я знал, что ты жестокое чудовище… но чтобы настолько…

- Ну ладно, можно что-нибудь менее въедливое… Nirvana подойдет?

- Врубай!

Оставшуюся часть ночи мы наверняка проведем под мои и вопли Гаары - очень, очень хреново поющего “Smells like teen spirit”. Где-то к середине песни я понимаю, что Саске тоже подвывает нам. Тихонечко.

А потом все становится дымчатым и густым.

Хорошо навестили друзей, ничего не скажешь.

*Наруто имеет в виду «пушку» светотехников - это белый луч света, который подсвечивает главное действующее лицо на сцене.

========== О кофе, чуткости и креветках ==========

Удивительно, как человек может измениться за два года. Стиль, вкусы, предпочтения, привычки и прочие особенности могут стать не просто другими – полностью противоположными первоначальным. Не стоит говорить о том, что и мир вокруг таких людей кардинально меняется и это совершенно нормально.

Но, если честно, я никак не ожидал столь разительных перемен.

Цвет ее волос сбросил яркую пелену и сменился на естественный, темно-каштановый, теплый - удивительно прекрасный. Горячий янтарь глаз приобрел оттенки домашних, сладких ирисок. Дерзкая одежда уступила место простой хлопковой ткани, и вся непокорная чувственность спряталась под личиной самоуверенной, довольной жизнью, спокойной женщины.

Конан.

Вместо приветствия она расслабленно пожимает плечами, как будто тут нет ничего особенного. И не скрывает изменений – выделяет жестом и усмехается. Все вместе вызывает у меня приступ эйфорического трепета.

- Сколько?

- Восьмой месяц.

Саске кажется растерянным. Он и вправду подрастерял умение прятаться за масками. Иногда, как сейчас, замирает в недоумении, примеривая одну за другой – то ли рад, то ли удивлен, то ли…

- Я знаю, что ты хочешь спросить, Узумаки, - Конан со всей силы сжимает мое плечо. – Попробуй угадать.

- Неужели Кабуто?

- Бинго, детектив.

Мы обмениваемся взглядами, в которых заложено куда больше, чем можно объяснить словами. Целый рассказ – ее искрами, моими улыбками.

- Я сделаю вам кофе, - Хаюми весьма изящно, для своего положения, ныряет вглубь квартиры.

- С ума сойти.

Вот и все, что я могу сказать. Саске кивает. И правда.

- Не забудь помолиться своим единорогам, чтобы роды были успешными.

Беременная Конан.

Просто с ума сойти.

***

- Итак, я весь во внимании, - приземлившись на стул, протягиваю Хаюми руку. Она без колебаний сжимает пальцы в дружеском захвате, и я снова чувствую ту самую молчаливую, бескорыстную поддержку, с помощью которой она когда-то спасла одного почти незнакомого человека.

Эта девушка мне как сестра. Не знаю, чем я заслужил – просто так получилось, что мы стали родными друг другу.

Саске смотрит внимательно, без подозрительности. Наверное, он уже заметил звенящие нити доверия, и больше не способен воспринять ее как соперницу или угрозу. Или, может быть, просто верит мне? Снова мерзкое насекомое из болота неуверенности зудит где-то под сердцем. Надеюсь, это действительно доверие…

- А что рассказывать, Наруто? Ты же видишь. Вот, кому-кому, а тебе не нужны лишние объяснения, не так ли?

- Я удивлен. Понимаешь ли, предполагалось, что встретить беременного Обито куда вероятнее, чем тебя.

Она улыбается, естественно, без всякого смущения. Конан остается собой в любом образе, это я знаю со времен «Синтагмы». Мысль о ненавистном клубе резко выдергивает наружу неприятные воспоминания - Дейдару, Хидана, Данзо и болезненный водоворот чувств, венами и артериями пронизывающий тот эпизод моей жизни.

Ежик на мгновение дает о себе знать. Саске не замечает, а вот Конан очень чутко улавливает это. Сначала я замечаю в ее глазах легкую тревогу и понимаю, что невольно сжал пальцы сильнее, а затем осознаю - попался. Она еще хуже Гаары, когда дело касается фальши.

Хотя и тут есть утешение. Конан не станет поднимать эту тему без острой надобности, потому что когда-то мы решили делить все наши темные тайны на двоих. Без слов и обещаний.

- Как там счастливый семьянин? - спрашивает Саске и я, наконец, позволяю Хаюми заняться приготовлением обещанного кофе. Почему-то мне совершенно не хочется отпускать ее от себя. Надеюсь, я не успел заразиться от Учихи воспалением заботы…

- Будет минут через десять. Побежал в магазин, - я слышу смешинки в ее высоком голосе, и удивленно перевожу взгляд на Саске. Он выбит из колеи не меньше моего. - У меня недостаток креветок в организме. Беременность, чтоб ее. Вам растворимый набадяжить или по-серьезному, молотый?

- Растворимый, - отвечаю за двоих, потому что Учиха, похоже, выпал в астрал. - Не утруждайся.

- Узумаки, даже не думай, что в отношении тебя что-то изменилось. Если еще и ты будешь нарезать вокруг меня круги с бубном - нос разобью. Понял?