Что, если это произойдет? (ЛП)

дереве, которого ей не хотелось бы спасти. Она была такой всю свою жизнь. Я не виню ее

за то, что у нее большое сердце, но у нее так часто это происходило, и почему-то все

время именно я оставался со случайными животными в своем доме, пока она решала, куда

их отдать.

— Во-первых, Эл, это не твоя вина. Это могло произойти где угодно.

— Но это не где-то произошло. Это случилось прямо здесь.

Я проигнорировал ее упрямый тон.

— Во-вторых, почему он под твоей ответственностью? А где его друг?

— Он не знает.

— Разве он не может ему позвонить?

— Его телефон разрядился.

— Так зарядите его.

Твою мать. Моей сестре было тридцать. Почему мне показалось, что я разговариваю

с первоклассником?

— Он забыл свое зарядное устройство в Москве. И я не могу найти такой же здесь.

— О, Господи!

Я зажал переносицу, почувствовав головную боль.

— Пожалуйста, Дерек. Это только на одну ночь. У тебя в твоем доме есть

дополнительная спальня и ванная комната.

— Что насчет твоего дома?

— Да ладно, у меня три соседки по комнате. И одну из них навещает ее брат,

поэтому он занимает диван. Ты живешь один в этом милом большом доме.

Это, вероятно, не было подкапыванием под меня, но было что-то похожее.

— Бьюсь об заклад, что дополнительная спальня уже готова, не так ли? — Эллен

продолжила. — Чистые простыни на кровати, никакой пыли на мебели, никаких

разбросанных подушек. Готова поспорить, что даже ванна сверкает чистотой, а большие

пушистые полотенца сложены и готовы.

10

— Знаешь, шутить надо мной — не лучший способ получить то, чего ты хочешь.

— Хорошо, ладно, прости. Но это правда, верно?

— Это правда, — признался я, стиснув зубы.

— Тогда, пожалуйста, забери его и отвези к себе на ночь. Только одну ночь, обещаю.

— Подожди минутку, я что еще должен приехать и забрать его? Ты серьезно?

— Ну, да. Я не могу просто посадить его в такси. У него вообще нет денег. И ты не

настолько далеко. Пожалуйста, большой брат. Пожааааалуйста? Для меня?

Я стонал в муках, потому что знал, какое именно лицо она сейчас делает. Это всегда

пробивало мою броню.

Она засмеялась.

— Спасибо тебе. Ты самый лучший.

— Я не сказал «Да».

Но я сел и отбросил покрывала.

— Я знаю тебя. Ты не можешь мне отказать.

— Отлично. Я приеду за ним, и он может остаться здесь на ночь. Но лучше ему тут

ничего не испачкать.

— Он будет аккуратным, я обещаю. Но, возможно, тебе придется одолжить ему

пижаму или еще что-нибудь.

Я встал с кровати и направился к шкафу.

— Господи, Эллен. Ты что, хочешь, чтобы я его уложил? Спел ему колыбельную?

— Что? Нет! Ты же знаешь, что ты ужасно поешь. Я бы никогда никого так не

подвела.

Включив в шкафу свет, я схватил джинсы и рубашку, которые на мне были ранее.

— Напомни мне об этом, когда в следующий раз будешь злиться, когда я попытаюсь

сказать тебе «нет».

— Бесполезно. Но я люблю тебя. Увидимся через несколько минут.

***

Завершив звонок, я отложил телефон в сторону и оделся. Из моего ящика комода

достал чистую пару носков и сел на кровать, чтобы надеть их. Выключив свет и

спустившись вниз, выбрал одну из нескольких пар кроссовок, выстроившихся в коридоре

возле задней двери, и взял ключи. На секунду я сделал паузу и представил, как там же

выстроились другие ботинки. Сандалии маленькой девочки. Бутсы маленького мальчика.

Или, может быть, две маленькие пары Adidas, как и у их отца.

Это было так глупо. Если бы я не облажался со своей бывшей, мы бы поженились и

у нас, вероятно, к этому времени, был бы уже ребенок, он бы, наверное, даже еще не

вырос бы из подгузников.

Но все же… Я буду мужем. Отцом. У меня будет семья, которую надо будет

поддерживать. Люди, которые будут нуждаться во мне, зависеть от меня и любить

безоговорочно так, как я любил бы их. Было ли что-то проще, чем любовь между

родителем и ребенком?

Остановись. Ты ведешь себя нелепо, и чем дольше ты будешь стоять здесь и

жалеть себя, тем дольше это продлится, прежде чем ты опять вернешься в постель.

Проверив и убедившись, что телефон и бумажник в кармане, я вышел через заднюю

дверь и закрыл ее за собой.

По дороге в бар я подумал, что не перепроверил свободную комнату, чтобы

убедиться, что она должным образом подготовлена, но я не очень волновался. Я всегда

держал ее готовой к гостям на всякий случай, и ванная в коридоре была убрана два дня

11

назад. Мои друзья смеялись надо мной за то, что каждую неделю приходила уборщица,

особенно друзья, которые были женаты и с детьми, потому что как мог быть беспорядок в

доме, когда там жил только один человек, и этот человек был самым привередливым

человеком на земле? В их домах всегда были бардак повсюду, как будто кто-то

перевернул там все с ног на голову. На самом деле, дом Эллен тоже был таким, как и ее

машина — О Боже, количество дерьма в ее машине было достаточно, чтобы повышать

мое кровяное давление каждый раз, когда я ехал в ней. Порой мне было интересно, в чем

мы родственны? Вся ее жизнь была похожа на пучок со свободными концами,

разбросанными в разные стороны, а моя была похожа на красивую, аккуратную линию.

На светофоре я заглянул на заднее сиденье своей машины, радуясь, что там абсолютно

ничего нет. Ничего на пассажирском сиденье, никаких старых стаканов из-под кофе или

пустых бутылок от воды в держателях. Ни крошек, ни салфеток, ни залетной картошки

фри. В ней даже хорошо пахло. Люди, которые ездили в моей машине, все время говорили

это.

Разве это не было хорошо? Разве человек не должен заботиться о своем доме,

машине и других вещах, за которые заплатил кучу денег? Эллен окунулась в свой

трастовый фонд миллион раз, но я не прикасался к своему после оплаты школы. Я упорно

трудился для всего, что у меня было, и хотел, чтобы так продолжалось. Кроме того,

внешность имела значение. Люди судили тебя по ней.

А что еще у меня было?

Я припарковался в центре города и подошел к «Слепой свинье». Несколько человек

выходили, когда я входил, и, прежде чем пройти, я придержал для них дверь открытой.

Эллен сразу меня заметила.

— Эй!

Она подошла к бару, перед тем как схватить меня в медвежьи объятия, и торопливо

поцеловала меня в щеку.

— Большое спасибо. Кстати, ты хорошо пахнешь.

— Подлизываешься?

— Да. Но это так и есть.

Смеясь, она отпустила меня и бросила взгляд через плечо.

— Он сидит вон там, в баре. Мне его так жаль.

— И как зовут твоего русского сироту?

— Максим Матвеев, — сказала она с сильным акцентом.

— Подожди, он говорит по-английски?

На мгновение я запаниковал, что попал с кем-то, кто не поймет ничего, что я говорю.

Мой русский язык был, мягко говоря, скудным. «Да». «Нет». «Водка». Я также знал слово

«перестройка» благодаря классу истории в колледже, но я подумал, что это вряд ли

пригодиться в разговоре.

— Да. Не волнуйся, ты сможешь сказать ему, чтобы вытер ноги, закрыл крышку

унитаза и повесил полотенце на английском языке, и он полностью тебя поймет.

Я закатил глаза.

— Будь милым. Я думаю, он чувствует себя странно, принимая предложение. Он

попытается сказать мне, как это нелепо.

— Это так.

Она показала мне рожицу, и я вздохнул.

— Идем. Представишь меня.

Она взяла меня за руку и потянула через толпу к бару.

12

Сначала я увидел его сзади. По крайней мере, я решил, что это он — он был

единственным, кто сидел один. Светлые короткие волосы. Стройное, мускулистое

телосложение. Он сидел ровно, выпрямив спину.

Эллен коснулась его плеча.