Зимняя метель в Молнегорске (СИ)

Подождав, пока голова немного прояснится, я встал с кровати и медленно двинулся к выходу. Трудно, но вполне терпимо. В соседней комнате слышались знакомые голоса.

- Я против того, чтобы он оставался здесь, - раздражено высказывал холодный мужской голос. – Мало нам своих проблем!

- Я не собираюсь выгонять его, - негромко, но твердо возражала Инесса. – Тем более сейчас, когда он ранен.

- Да этот мальчишка сдаст нас Асталину, как только свалит с острова!

Я вздрогнул. Это было уже чересчур. Опять эта дикая несусветная чушь насчет того, что я сдам кого-то Асталину. Какому идиоту это вообще могло прийти в голову? Сердито толкнув ни в чем не повинную дверь, я зашел в комнату.

Дальше последовала немая сцена. Трое находившихся в комнате лиц уставились на меня с одинаковым растерянным выражением, словно были пойманы на месте преступления.

Кроме Инессы в комнате было двое мужчин. Один из них был пожилым хмурым типом с крупным носом, загнутым наподобие птичьего клюва. Он сидел за столом, и большая черная тень в форме крыльев пряталась на полу, у ножек его стула. Второй - худощавый молодой парень с черными взъерошенными волосами и почти дикими светло-желтыми глазами - развалился на диване, небрежно раскинув тонкие руки.

Я знал обоих. И не ожидал увидеть здесь ни того, ни другого.

Это были Угрюм и Марек, мои старые знакомые. Я мог охарактеризовать свои взаимоотношения с ними всего при помощи двух слов. Друг и враг. Они были оборотнями, оба, и, насколько я знал, Угрюм превращался в птиц, преимущественно в филина, а Марек перекидывался в пантеру, что однажды и продемонстрировал мне у стен нашего Института.

Оба неча буравили меня ожидающими напряженными взглядами. Стоявшая у окна Инесса вздрогнула и нервно коснулась своих бус-цветочков.

- Привет, - поздоровался я. – Надо же, знакомые все лица.

- Здравствуй, - кивнул Угрюм. На его лице не было ни улыбки, ни тени недовольства. Кажется, в последний раз я видел его на озере во время контакта, когда он посоветовал мне наведаться в заброшенную школу. – Рад видеть, что ты жив.

- А я не особо рад, - холодно усмехнулся Марек, нарочито лениво поправляя висевший на шее ведьмин амулет, некогда принадлежавший мне. - Ничего личного. Ты просто оказался не в том месте и не в то время.

- Я вам помешал? Могу извиниться. Но для начала расскажите, что у вас за секреты. И как они касаются Асталина.

- Не наглей, - нехорошо прищурился Марек.

- Тебе лучше не знать, - нахмурился Угрюм.

- Даня, мы не можем тебе рассказать, - покачала головой Инесса. – Потому что это не твое дело.

- Прости, Инесса, но я уверен, что это мое дело. Помнишь, ты спрашивала, что у меня с Асталиным? А ты, Марек, истерил, доказывая, что я сдам вас ему при первой возможности? Я могу ответить вам обоим, прямо сейчас. Асталин мой враг. Он похитил моих друзей, чтобы заставить меня плясать под его дудку. Он тот еще отморозок, и для меня это не секрет. Я полез в туннель времени, чтобы освободиться от него. Чтобы помочь себе и своим друзьям. Поэтому я сейчас здесь, а не в Молнегорске. И я уверен, что у вас с ним тоже не все гладко.

Я смотрел на них. Мне было необходимо, чтобы они мне ответили. Чтобы поверили.

- Что вы тут затеваете? Расскажите, я думаю, мы сможем помочь друг другу.

- А чем ты можешь помочь? – недоверчиво фыркнул Марек.

Я не стал отвечать. Вместо этого я молча направился в комнату, в которой провел последние два дня и, взяв кинжал Жар-птицы, вернулся к собравшимся.

- Это артефакт, - пояснил я, демонстрируя кинжал. - И очень сильный. Один из кинжалов трех стихий. Я знаю, для чего он нужен и что можно сделать с его помощью. Я вообще много знаю про артефакты и нечей. Как, по-твоему, Марек, это может оказаться вам полезным?

Они смотрели на артефакт в моей руке, и по их лицам было видно, что они не первый раз слышали про кинжалы трех стихий. У Марека было такое выражение лица, словно он хотел кинуться ко мне и отобрать кинжал. Угрюм и Инесса переглянулись.

- Ладно, Даня, - согласно кивнул Угрюм. – Мы тебя поняли. Теперь мы должны подумать. И посоветоваться.

Они с Мареком одновременно встали и начали собираться.

- Я предлагал тебя убить, - усмехнулся мне на выходе Марек. – Может, и хорошо, что никто меня не поддержал.

Я не знал, как они собираются покинуть остров. Почти ожидал, что Угрюм превратится в филина, но все оказалось намного проще. Оборотни использовали моторную лодку, чтобы уплыть с острова.

- Через час они будут в окрестностях Звенигорода, - пробормотала Инесса. Мы с ней стояли на берегу и смотрели вслед лодке, рассекающей свинцово-серое море. Было довольно прохладно и сыро, но я чувствовал себя хорошо. Соленый аромат моря и шум волн возвращали меня к жизни. Я смог сам проделать путь к берегу и радовался этой маленькой победе. Моя рана уже почти не давала о себе знать, и это было замечательно.

- С кем они хотят посоветоваться? – спросил я у Инессы, поглядывая на нее с любопытством. Мне было интересно, как они умудрились объединиться, эти трое. Насколько я помнил, когда-то Инесса терпеть не могла Марека и вообще не была знакома с Угрюмом.

- У каждого из них есть своя семья, - пожала плечами девушка. – Которую еще можно назвать по-другому. Стаей. Они все всегда стараются делать вместе. У оборотней так всегда.

- Не только у оборотней есть семья, - негромко заметил я. - У русалок тоже есть?

- Есть.

Инесса кивнула, но быстро отвернулась, отказываясь смотреть мне в глаза.

- Почти у всех. Кроме меня.

Я смотрел на нее, а она жадно вглядывалась в море. Ее волосы разметал холодный ветер. На ней не было очков, и сейчас ее глаза напоминали по цвету морские волны. Зеленые бутоны на шее девушки тоже трепетали от ветра. Возможно, это были легендарные русалочьи розы. Я слышал, что они существуют, но никогда не видел их даже на картинке. Согласно легендам о жителях подводных глубин, русалочьи розы цвели под водой и были нереально прекрасными, но стоило им оказаться на суше, как они превращались в невзрачные зеленые бутоны. Когда розы расцветали, у русалок начиналось Пение. Я не знал, что это, и никто их специалистов институтов Сотрудничества тоже этого не знал. Мы слишком мало знали о русалках. Они неохотно шли на контакт, предпочитая по возможности не пересекаться с людьми. Скалистый остров оставался одним из немногих мест в мире, где русалок видели целых семь раз за последние десять лет. Это было много по сравнению с общей статистикой.

Сейчас одна из русалок стояла передо мной, а я даже не знал, о чем ее спросить. Раньше, во времена спокойного и безмятежного начальствования триИ, когда мой рабочий энтузиазм зашкаливал, а бурное воображение рисовало возможные сцены контакта, я часто представлял себе русалок, у которых не было ничего общего с Инессой Бариновой, которую я хорошо знал. Как она могла быть русалкой? Я ведь даже не чувствовал, что она особенная.

- Но почему ты…

Я не смог подобрать слова и умолк.

- Просто моего хвоста больше нет.

На лице девушки появилась горькая улыбка. Она поняла меня без слов, но так и не обернулась, продолжая смотреть на море.

- И теперь я не могу вернуться туда, обратно к своей семье. Я сказала тебе, что этот остров мой дом. Так и есть. Он единственный, который у меня остался.

- Как это случилось? – пробормотал я.

- Как в сказке. Про влюбленную русалочку. Только я не превратилась в пену.

- А как давно?

Я не знал, сколько живут русалки. Наверное, по нескольку столетий, как и большинство особенных.

- Давно, Даня, очень давно. Знаешь, пойдем назад. Здесь становится слишком холодно.

Ей было больно продолжать этот разговор, и я ее понимал. Потому и не стал настаивать.

Угрюм и Марек вернулись на следующий день и рассказали то, о чем я просил. Я был готов к чему-то необычному, но они превзошли все мои ожидания. В какой-то мере я оказался прав, и все дело было в Асталине. А точнее в противостоянии с ним. Угрюм, Марек и Инесса решили выступить против моего начальника. Я бы назвал их колоритное трио движением сопротивления, если бы нашел в себе силы пошутить. Но только мне было совсем не до смеха.