Милашка (СИ)

— Не нужно.

— Прости, — выдохнул Дже скорее автоматически, чем действительно сожалея.

Юнхо не отпускал руку Джеджуна, пока не поднялся сам и не помог встать на ноги и ему.

— Мы должны забросать костер землей.

Дже не ответил. Однако эта обычная рутинная заметка помогла отрезвить голову и вернуться в реальный мир, а также помогла реальному миру вернуться в их жизни. Пальбари, склоняющееся к лесу солнце, дорога назад, ожидание скорого отъезда и пресное существование в студенческом общежитии.

— Я не смогу с этим жить.

— Ерунда.

Юнхо взвалил рюкзак на спину и отвязал щенка. Протянул руку к парню, молчаливо принуждая переплести пальцы. Ким повиновался. Так они пошли назад. Джеджун смотрел на ладонь мужчины, бросал взгляд ему в спину и думал, что было в этом жесте. Типа уступка? Приятельское полуобъятие? Ничего не значащий, беззаботный знак, как если бы бывшие любовники перегорели и больше не спят вместе, но остались друзьями и иногда выбираются вместе в бар? Так Юнхо подвел черту? Они приятели и ничего другого не будет?

В этот момент Джеджун захотел оказаться как можно дальше отсюда, сбежать, скрыться, раствориться в тусклом свете дня.

========== Часть 19 ==========

Юнхо ощущал сомнение, подходя к небольшому пони. Лохматый и настороженный, тот сделал попытку спрятаться за спину хозяйки, но женщина удержала его. Нахрена вообще заводить пони, думал он с легким раздражением. Катать ребятню, понятное дело. Для того небольшая школа верховой езды и открывалась. Только вот мелкий был совсем уж непослушный. Сказывались избыток тестостерона и вредный характер. Он просто просился, чтобы его пустили на колбасу.

— У него что-то с задними ногами.

Женщина развернула питомца и провела по загону на заднем дворе. Юнхо внимательно смотрел, как вышагивает малец, потом кивнул.

— Кажется, коленная чашечка выскакивает. Она скользить должна по бороздке в суставе, а тут видимо недостаточно глубокая.

— Разве ноги уже не должны окрепнуть?

— Должны. Но ничего страшного нет, следующие полгода наблюдать и все. Если проблема не исчезнет, я помогу ему, — мужчина сунул руки в карманы комбинезона. — Надо бы кастрировать парня.

Женщина согласилась. Ветеринар покопался в своем чемодане, вернулся к пони со шприцом. Животное перебирало ногами, словно понимая, что с ним хотят сделать.

— Держите его за голову. Эти малые любят бодаться. А у вашего темперамент так вообще адский.

В подтверждении слов, пони мотнул головой и вырвался, едва игла вонзилась ему в шею. Отскочил. Шприц заболтался. Юнхо шагнул к нему, чтобы поймать, едва не получил в лоб. Глухо выругался — будь с ним Джеджун, он бы помог леди удержать пони. Но сейчас Чон был один, и справляться приходилось самому. Вернув себе инструмент, Юнхо отошел, чтобы дать время лекарству подействовать. Попросив принести теплой воды и губку, он принес все необходимое. Когда пони повело в сторону, вдвоем с хозяйкой уложили его на бок. Тот подергал ногами и затих, подставив свои беззащитные гениталии специалисту. Чон вымыл яички и взялся за пинцет. Уверенным движением он вспорол округлости и попросту выдавил наружу содержимое. Появилась кровь. Женщина не отошла с гадливостью, наоборот, склонилась и с любопытством наблюдала.

— Как оклемается, не ставьте его к кобылам. Я вынул обойму, но один патрон еще остался.

Хозяйка пациента расхохоталась, пообещала не глупить. Покончив с делами, Юнхо собрал вещи, выписал квитанцию и залез в машину. Проверил мобильный. Еще один вызов значился с десяти километрах. Дела пошли в гору и вопрос о втором враче отвалился сам собой — ему просто необходимы были еще одни руки. Предоставив кошек и собак напарнице госпоже Чо, маленькой юркой женщине лет на семнадцать старше него самого, Юнхо взял на себя выезды на обожаемые фермы коров и прочие дела, требующие колес и грубой мужской силы.

Рабочий день завершился рукой в корове. Буренку никак не могли осеменить, и теперь, кажется, получилось. Определив сроки беременности, ветеринар вернулся в клинику. Уже стемнело, поднялся ветер. Так что даже ворота было трудно закрыть, да еще выпавший снег превратил двор в месиво, которое потом застыло грязно-серой коркой. В клинике было тепло и светло, даже можно сказать уютно. Чо ворковала где-то в смотровой, слышался женский смех и еле слышное повизгивание собачонки. Сменив сапоги на тапки, мужчина унес рабочий чемодан в чулан, потом проверил, не скопытился ли кто из оставленных животных, поменял им воду. После чего, сменив комбинезон на спортивные штаны и футболку, сел за компьютер и на телефон. Отпахав лично, теперь оставалось принять отчет менеджера, которому поручил бумажные дела в городе.

— … я ушла, до завтра!

Юнхо встрепенулся, выныривая из омута загруженности. Хлопнула дверь. Чо быстро привыкла к тому, что ей редко отвечали, но переносила молчаливость и отрешенность начальства спокойно. У нее был обычный график с десяти до шести, иногда она оставалась до семи, если требовали дела. Потом ее забирал муж или старший сын, и Юнхо оставался один.

Мужчина взглянул на часы. Потянувшись, посидел немного, с отупением глядя в экран компьютера. Потом выключил все и поднялся. Еще раз все проверил, запер двери, забрал рабочий мобильный с собой и поднялся наверх. Пальбари встретил его, виляя хвостом, ткнулся в колени хозяина мордой.

— Соскучился?

Решив немного подышать свежим воздухом, Чон взял сигареты и спустился вместе с питомцем на первый этаж. Вышли через заднюю дверь и расположились на крыльце. Заметив у забора кота, деловито закапывающего экскременты, щенок с веселым лаем рванул к нему. Юнхо остался один. Выдохнув дым, он извлек из кармана телефон и набрал номер друга. Квон звонил ему пару раз, но из-за работы Юнхо не мог ответить, а потом забыл.

— Привет, я… — ветеринар, поморщившись, отодвинул трубку от уха, когда его оглушил детский вопль, — … кажется, невовремя.

Следующие пять минут пришлось выслушивать жалобы, которые заглушал непрерывный плач младенца. Судя по шуму, разрывающего задний фон, жена повесила на него детей и куда-то сбежала. Бедняга Квон умолял отправить его в командировку. Чон по доброте душевной хотел уже предложить поработать в загородном филиале, но тут мобильный возвестил о еще одном входящем. Дисплей подсказал, что звонит Дже, и мужчина быстро свернул разговор, пожелав папаше удачи.

— Аллё!

— Привет.

Голос парня заставил Юнхо непроизвольно улыбнуться.

— Привет, как дела? Как учеба? Сложно?

— Нормально все.

— А общага?

— Ну, тараканы ползают, щели под подоконником, холодно.

— Охренеть. Тебе ведь нормальную комнату выделили.

— Ее девчонкам отдали, когда у них затопило.

Юнхо затянулся куревом.

— А работа как?

— Пока глухо. Я это… — Ким замялся. — Можно приехать на рождественские каникулы?

— Конечно, что за вопрос!

— Просто, вдруг у тебя планы в Сеуле праздновать.

— Нет никаких планов. Скажи, как учеба закончится, я приеду заберу.

— Спаси… — мурлыканье парня прервалось из-за помех на линии.

— Эй! Дже! Слышишь меня?

— Да.

— Что-то со связью.

— У нас тут мокрый снег, может, налипли на провода?

— Может быть. Ты как, не болеешь?

На другом конце провода Дже явно заулыбался — Юнхо был сама заботливость.

— У меня все в порядке. Ника… летучих мы… — неясное бормотание сменялось шипением, который вновь превращался в голос Джеджуна, — …уше можно запросто подцепить холеру.

Мужчина рассмеялся. Радости Дже не было предела, когда оказалось, что мышь, укусившая его в сарае, была здоровая. Никаких обследований, никаких уколов на его маленькую задницу. Животное получило датчик и было отпущено на волю, другое же милое существо со своим «браслетом» так и не рассталось. Интерес следователя сошел на «нет», на свидания он больше парня не приглашал. Правда, когда с Джеджуна снимут наказание он так и не озвучил, а адвокат Чона был не в курсе.