Серебряный дождь, алмазный лед (СИ)

Беттина в те дни, когда Дракон приезжал, старалась взять выходной. А если не получалось, ходила по замку, опустив в пол глаза, чтобы случайно не наткнуться взглядом на бесстыжую парочку, зажимающуюся посреди коридора или возбужденно ерзающую друг по другу на диванчике в холле. Ей, честной вдове, наблюдать такое совсем не пристало.

Спустя какое-то время их безумие чуть улеглось, и отношения приняли более спокойный характер. Между ними по-прежнему все было очень остро, страстно и горячо, их все также сильно влекло друг к другу, но контролировать себя они уже могли. Слегка унявшись, Дракон и Маг отдышались, поглядели друг на друга и поняли, что каждому в другом интересно не только тело. Они наконец-то начали разговаривать спокойно, ничего не опасаясь, не пытаясь что-то доказать и поставить друг друга на место. Чаще всего разговоры касались обстоятельств их жизни. Алвин уже знал, что родители Сабзиро умерли еще до его рождения, а сам он появился на свет в этом замке, где какое-то время жил вместе с бабушкой, пока та не погибла. Маг представлял себе маленького дракона, синеглазого мальчишку с растрепанными черными волосами, который когда-то бегал по этим длинным коридорам. В то время он, наверное, не был таким хмурым. Наверное, улыбался и даже смеялся, как все дети. Впрочем, в последнее время улыбка иногда стала появляться на губах Сабзиро. И чем дальше, тем чаще.

Эльф с интересом выслушал рассказ о том, как у Дракона впервые проявились магические способности, и как он никак не мог ими наиграться. Однажды он заморозил стайку маленьких серых птичек и, сияя от гордости, принес бабушке прозрачные, словно выточенные из хрусталя тельца. В другой раз превратил в сверкающие алмазами льдинки капельки росы, покрывшие траву под стенами замка. За птичек бабушка его отругала, объяснив, что без необходимости нельзя отнимать ничью жизнь. Зато крошечными алмазиками, опоясавшими крепостную стену широким кольцом, долго восхищалась и даже погладила внука по взъерошенной макушке. Насчет птичек Алвин с бабушкой был согласен. А вот рассказ о кольце из ледяных бриллиантов ему очень понравился. Ему даже захотелось, чтобы Сабзиро когда-нибудь сотворил что-то такое и для него. Но больше всего он хотел увидеть наяву, без помощи магии, Истинный Облик Дракона. Он как-то раз даже решился об этом заговорить, но Сабзиро его оборвал категорически и очень резко, не потрудившись объяснить причины отказа. Именно тогда у Мага возникли первые подозрения, что Дракон что-то скрывает.

Алвин тоже рассказывал о своей жизни в эльфийских лесах, о старой библиотеке в родительском доме, о том, как чтение книг пробудило в нем интерес к магии. И к драконам. Еще он рассказал, как ему доставалось в детстве из-за странного цвета волос и о Лаирендиле, который защищал его тогда и до сих пор оставался верным другом. О том, что Лаи в него влюблен, он благоразумно умолчал. Алвин не думал, что Сабзиро будет его ревновать, он просто не хотел давать повод для язвительных, а то и пошлых шуточек, на которые Дракон был мастер. Но тот все равно каким-то образом почувствовал, что отношения друзей были не так просты, как это хотел представить Маг. И, видимо, все-таки ревновал, потому что очень не любил, когда речь заходила о Лаирендиле. Тут же начинал злиться и грозить эльфу наказанием за то, что тот в его присутствии думает и говорит о каком-то постороннем мужике, хотя он, его господин, ему этого не разрешал.

Когда их сексуальная жизнь стала более упорядоченной и не такой напряженной, Маг, честно говоря, вздохнул с облегчением. Он немного отъелся, порозовел и похорошел просто до невозможности, что не осталось незамеченным Драконом. Впрочем, секрет этой красоты скрывался не столько в спрятавшихся ребрах и свежем цвете лица, сколько в счастливых серых глазах, сияющих, как две звезды. Иногда Алвин задавал себе вопрос, что он испытывает к Сабзиро. Неужели это та самая любовь? Он вспоминал романы и поэмы, которые прочел когда-то в ранней юности и приходил к выводу, что нет. С ним ведь не происходит ничего, из того, что там описывалось. Он не томится в тоске, рыдая ночами в подушку, когда Дракон уезжает, не мечтает отдать за него жизнь, не замирает, подняв глаза к потолку и страстно шепча его имя, его не тянет слагать стихи и петь серенады. Просто ему с ним очень хорошо. Просто когда он возвращается, краски мира становятся ярче, звуки мелодичней, а запахи острей. Просто когда он рядом, Алвин счастлив.

В лексиконе и в мыслях Сабзиро слово «любовь» вообще не присутствовало, так что он этим не морочился. Он с удовольствием вспоминал о Маге, нетерпеливо мчался к нему, когда рабочая неделя заканчивалась, и иногда задумывался о том, что, пожалуй, стоит написать рапорт о переводе из столичного отделения стражи в какой-нибудь городок поближе к замку. И ему было все равно, как это называется.

***

Северная степь представляла собой большое ровное плато, заканчивающееся скалистым обрывом, о который тяжело бился Холодный Океан. Дракон, по-прежнему считавший эльфа неженкой, думал, что ему придется тащить его вниз чуть ли не на себе. Но Маг оказался на удивление быстрым и ловким. Он прыгал с уступа на уступ как коза и оказался внизу раньше него. Когда Сабзиро спустился, Алвин уже стоял у самой кромки прибоя, подставив лицо соленым брызгам. В этом месте между обрывом и водой тянулась неширокая полоса песка. Дракон сел, прислонившись к большому, сглаженному волнами, обломку скалы.

- Иди сюда, - негромко позвал он.

Маг повернул порозовевшее от ветра, усеянное мелкими водяными капельками лицо, и сердце Сабзиро отчего-то на секунду остановилось, а потом быстро застучало. Алвин подошел и тоже сел, расположившись между согнутых в коленях ног Дракона. Спиной он откинулся на его грудь, как на спинку кресла, а руки пристроил на бедра, как на подлокотники.

- Хорошо устроился, - усмехнулся Сабзиро, обхватывая эльфа руками и прижимая к себе.

- А что, удобно. Мы с Лаи в детстве всегда так делали.

Дракон нахмурился. Маг этого не видел, но хорошо представлял, как он сводит узкие ровные брови. Алвин знал, что упоминание о Лаирендиле Сабзиро не понравится, но все равно сказал. Захотелось подразнить.

- Я, кажется, уже говорил тебе, чтобы ты не вспоминал этого Лаи, - недовольно проворчал Дракон, отводя волосы эльфа, которые ветер бросал ему в лицо.

- Говорил. Ладно, не буду, - миролюбиво ответил Маг, но потом вдруг рассмеялся счастливо и звонко.

- Чего это ты? – удивился Сабзиро.

- Ничего… Просто ты так мило меня ревнуешь…

- И не думал. Драконы никогда…

- …никого не ревнуют, - закончил за него Алвин и снова засмеялся, - Тогда что?

- У тебя так волосы отросли, - невпопад ответил Дракон, отделяя от черной блестящей массы одну прядь и принимаясь старательно наматывать ее на палец.