Поиграем?! (СИ)

Я не слишком отличался поведением от Рийо, но разница была заметна. «Тренировки» Джека на мне меня совсем не прельщали, хотелось поскорее отвести Рийо домой и с чистой совестью вернуться в темный уголок мозга, оставив своему «двойнику» какую-нибудь записочку, мол, не серчай, вот притащил тут тебе соседа, да врагу обещал трепетно хранить его шарманку. Всего-то, верно?

- Это не большая любовь.

- Ага. Его любить сложно.

- Не вставляй свое слово везде, это бесит.

- Знаю. Если бы я хотел с тобой подружиться, то опустил бы челку на глаза.

Джек снова смерил меня взглядом. Я вздохнул. Разговор заходил в тупик с обоих сторон. У них были слишком ужасные отношения, чтобы я понимал, как это исправить. Один боится и пытается избавиться от другого, другой хочет «дружить» с первым, в своем извращенном понимании дружбы. И рады бы помириться, чтобы нервы не трепать, но у обоих еще и гордость. Черт, мне что-то это напоминает, но я не понимаю, что именно.

- Так ты поможешь с ним?

Джек передернул плечами и поднял рыжего, как пушинку. Позавидовав парню, которому не приходилось сейчас идти на усталых ногах, я прижал шарманку к себе, удобнее устраивая руки.

- Теперь в цирк? Сколько вообще времени?

- Шесть.

- Черт. Мне это не нравится. Я хочу спать.

Нахмурившись, я последовал за Джеком, который пошел в сторону выхода из парка. Ну, может быть, в сторону выхода. Я же не знаю, где тут все-таки выход, а где вход.

Мы прошли молча несколько сот метров. Из парка вышли, а за парком как раз оказался город, по которому с шумом носились машины. Я неловко скосил глаза на Джека. А такую колоритную компанию, как мы, в полицию случайно не заберут?

Джек заметил мой взгляд, но, похоже, понял его неправильно.

- Я не всегда не умел дружить.

- Оу, ну… ты мог бы сказать это ему, а не мне. Со мной дружить не надо в принципе.

- Я не собираюсь ему говорить это.

- Серьезно? Постараешься добиться расположения теми словами, которые несешь обычно. Вряд ли это хоть когда-то сработает. Если сначала у тебя был шанс сыграть на стокгольмском синдроме, то сейчас - увы. Рийо втемяшил себе в голову, что ты - опасная махина для убийств, так что вряд ли он просто так решит эту установку менять. Можешь рассказать ему какую-нибудь слезливую историю о своем прошлом, уверен, это сработает.

- Ты такой же надоедливый, как он.

- Ну нет, это он такой же надоедливый, как я. Приходилось воспитывать мальчугана, пока родители работали. Вырос немного чувствительным, но я попытался хотя бы что-то от себя убрать, так что это огромный прорыв. Ну, в ином случае ты бы не думал, как расположить его к себе, а уже сжимал бы эту задницу.

До цирка оказалось не далеко. Больше мы не говорили, опять же потому, что нам было не о чем говорить. Монстрам не положено искать поддержку, жертвам не положено дружить с маньяками. Что я тут мог сделать? Только посоветовать Джеку Падальщика.

- Эй, слушай, а тебе случайно другой монстр не нужен?

Джек закатил глаза, кивая на дверцу вагончика, чтобы я ее открыл. Я ее открыл. Кровать была почти в идеальном состоянии - то есть, расправленная, но теперь я понял, что на нее придется класть рыжего. Тот выглядел жалостливо, поэтому я не смог сказать Джеку, чтобы тот положил его на пол. Ну серьезно, я не слишком толстый, могу уместиться и с краю.

- Ты можешь попросить меня сегодня не будить? Я и правда помираю. Еще и Рийо надо убедить в том, что он напился, а потом просто проснулся в своей кровати. А я плохо выполняю функции внутреннего голоса.

Неловкость все нарастала. Все фразы казались лишними, странными и бесполезными, хотя я и говорил не слишком глупые вещи. Было бы куда правдивее, если бы Джек стал рассказывать мне, как он там умел дружить «не всегда».

- Запирать дверь не пробовал?

- Не-а. Я же в первый раз в этом теле, я еще много чего не пробовал.

Но остановить этот поток дурацких слов не в тему, ни я, ни он, не могли.

- Черт, ладно, запирай дверь и забирайся сюда, я тебе хотя бы про его детство расскажу.

- Он был нудным ребенком, если честно. Просто… Его родители тоже были до жути «правильными» и помешанными на учебе. Он в школу пошел на два года раньше положенного. Хотя, тут дело скорее было в его «соседе». Шутка ли, иметь внутри того, кто уже давно умеет читать и писать и иногда не может сдержать свои «способности». Если бы я продолжил ничего не делать, то он получил бы Нобелевскую премию когда-нибудь. Не думаю, что это обрадовало бы того фаворита.

- Не уходи в дебри, которые мне непонятны. О твоем прошлом слушать нет никакого желания.

- Гмх, ну ты и грубиян. Ладно. Я не мог сбавить обороты, поэтому пришлось предпринять нечто другое. У него слабая память, жутко слабая. Ты же знаешь, верно? Его чувства каждый раз переписываются с чистого листа, потому что мне они не интересны, точно так же и с какими-то отдельными кусками информации. Никогда не знал, зачем нужны формулы площадей треугольника, вот серьезно.

- Для того, чтобы сдать экзамены.

Я многозначительно глянул на него, давая прочувствовать всю глубину моего пофигизма в отношении экзаменов. Джек пожал плечами, перенося вес на другую ногу. Он сидел неудобно, хотя бы потому, что места оставалось совсем мало. Рыжий оказался очень подвижным и уже скоро свернулся так, чтобы закинуть на меня ногу и отодвинуть к самому краю.

- И вот. Но раз я его тогда уведомил о том, что память у него плохая, он решил твердо запомнить, что ты ублюдок, поэтому повторяет это каждый раз, когда тебя видит. Это не способствует вашей дружбе, уж поверь. Но и сделать я с этим ничего не могу, потому что ты серьезно ублюдок. Эгоистичный. Сначала по своей прихоти лишаешь жизни, кого захочешь, потом, по той же причине, решаешь вести себя совершенно по-иному. Как я уже говорил, Стокгольмский синдром мог тебе как-то помочь, но свой шанс ты уже упустил.

Я поерзал, подтягиваясь выше на кровати, чтобы залезть на подушку хотя бы локтями. Так стало гораздо удобнее, потому что голова рыжего не упиралась в мой висок, а удобно лежала на плече. Довольно улыбнувшись, я потрепал парня по волосам, подумав о том, что неплохо было бы дать ему пока что какое-то имя. Кто знает, когда он проснется.

- Как думаешь, ему идет имя Билл?

Джек одарил меня тем же взглядом, с которым я разговаривал про сдачу экзаменов. Эка важность.

- Ну ладно, мистер Серьезность, корчи из себя жуткого монстра, сколько влезет, но в этом случае тебе придется спать на полу. Или сидя.

- С чего ты взял, что я собираюсь остаться тут? Уже утро.

- Не знаю. Может потому, что ты этого хочешь? Почему-то же тебе захотелось стать его другом.

Джек коротко кивнул, откинул одеяло, в которое я до этого удобно замотался, а потом поставил колено между моих ног, легко раздвигая их.

- Ты… ты что, сдурел?!

Я вскрикнул, собираясь уже пнуть его как-нибудь больно (ибо предупреждать надо, прежде чем домогаться), но мужчина совершенно спокойно лег между них, утыкаясь подбородком мне в грудь. Игру в гляделки я не выдержал, обиженно фыркнув и отвернувшись к рыжему.

- Ты тяжелый.

- Не так важно. Так ты хочешь слушать слезливую историю о моем прошлом?

- А ты расскажешь?

- Могу дать почитать книгу.

- Ух ты, настолько крут, что про тебя даже книгу написали? «Загадка монстра Бермудского треугольника»? Или что?

Джек кивнул на тумбочку, стоящую рядом с кроватью. На ней лежала книга: «Веселый клоун Джекки».

- Серьезно? Во имя Сказителя… - я со скепсисом посмотрел на Джека, но тот совершенно не изменился в лице. Тот же самый строгий взгляд и немного злости. - Ладно… Надеюсь, твое прошлое и правда будет слезливым, иначе в конце я буду от смеха рыдать. Хочешь, почитаю вслух?

- Хочу. Начинай сразу с 127 страницы.

- Ух ты, про тебя такая огромная книга. Бурная молодость, да?

Я потянулся за книгой, едва не уронив ее на пол, потому что та действительно была тяжеловатой. Осмотрев ее со всех сторон и увидев только яркие картинки - и никакой крови - я развернул книгу.