На высоте гор (СИ)

Его последующие действия были молниеносными и неуловимыми, и когда охрана сообразила бросить Трюмпера и кинуться к ассасину, он уже держал острую саблю одного из убитых им охранников у горла падишаха.

- Убейте пленника, – прохрипел падишах.

- Не стоит, – уверенно и громко заявил Билл. – Если кто-то тронет моего мужа, в этом зале умрут все. А так мы еще можем попробовать договориться.

Охранники растерялись, кто-то из их товарищей уже хрипел, истекая кровью на полу, но большинство были мертвы, а вокруг странного наложника волнами расползались языки пламени, за падишахом уже горели занавески, и все в зале понимали, что шансов выжить у правителя в случае, если они атакуют ассасина, нет.

- Пошевели пальцами ног, – пихнув падишаха, приказал ему ассасин.

Тот взглянул на Билла, как на умалишенного.

- Я сказал тебе! – грубо повторил малле.

- Я не могу, – наконец, проблеял бледный падишах.

- Я знаю, – кивнул Билл. – Это яд. Но, – он поднял руку, останавливая бросившихся к его мужу охранников, – у меня есть противоядие. И я готов его продать. Хочешь выслушать мое предложение?

Падишах обрадованно закивал.

- Предупреждая ваше желание убить меня сейчас, я сразу скажу, что противоядия при себе у меня нет. Я оставил его в пограничном городе Сарру.

- Но до него два дня пути, – потерянно проговорил падишах, от горла которого Билл убрал оружие.

- Правильно, – протянул ассасин. – Два дня туда и два обратно. Ты отправишь со мной и мужем двух своих людей. Они привезут противоядие до того, как яд помешает тебе дышать.

- Откуда я знаю, что тебе можно верить?

- Я даю тебе слово, – хитро улыбнулся Билл. – А ты знаешь, что, в отличие от вас, горцы всегда держат свое слово, кому бы его ни дали. Кроме того, – пожал плечами малле, – это твой шанс остаться в живых.

Не прошло и часа, как супруги Трюмпер в сопровождении лишь двух человек выехали из дворца. Путь им предстоял неблизкий, и они торопились: и если стражники спешили спасти своего правителя от смерти, то Трюмперы хотели лишь побыстрее покинуть страну южного моря. Они спешили к своему сыну.

В пути они практически не говорили, лишь бросали друг другу незначительные фразы, нужные, чтобы координировать свои действия. Оба боялись расслабиться даже на мгновение – постоянное присутствие враждебных наблюдателей делало их путь опасным и неприятным.

В городе Сарру Билл отдал заветную коробочку с противоядием и рассказал, как ею пользоваться. И когда за их попутчиками закрылась дверь, они уже вылезали из окна во двор. Лошадей, на которых они доехали до Сарру, им пришлось бросить. Они еще не успели скрыться за рядом соседних домов, когда позади раздались шум и крики.

Демон мог нести только Билла, Том же сгорел бы в его пламени, поэтому они украли лошадей из первой попавшейся конюшни. Лошади оказались не очень породистыми и выносливыми, но все же нашим путникам удалось достигнуть пустыни, где они и расположились на ночлег.

После бешеной скачки последних дней просто сесть и посидеть в тишине источающих жар пустынных песков казалось небывалой роскошью. Они сидели и смотрели друг на друга в свете заходящего солнца, заново изучая каждую черточку, выискивая изменения и запоминая.

Наконец Тому надоело смотреть, и он обнял Билла, крепко прижав к себе. Он вдыхал его запах и не мог надышаться, смотрел и не мог налюбоваться. Ему хотелось поглотить малле целиком, чтобы он стал его частью, его продолжением.

- Ты нашел меня, – шептал он, – нашел. Не оставил умирать здесь.

- Я сам без тебя чуть не умер, глупый. Я же поклялся разделить с тобой свою жизнь.

Билл хватался за мужа, прижимался к нему, сцеловывал слезы с его щек и шептал какие-то странные, несвязные признания, но бессмысленными они могли показаться только человеку постороннему, для супругов же это были самые важные слова в их жизни.

Переход через пустыню показался обоим невероятно быстрым – с неугасающим интересом слушали они истории друг друга о том, что случилось с ними с момента лесного побоища.

Оказалось, что Том, вняв беспокойству мужа, решил в тот роковой день одеться как можно проще, чтобы в случае чего была возможность скрыться в лесу, да и просто не хотелось париться в ярком, украшенном драгоценностями камзоле.

В результате его и еще нескольких слуг, которых посчитали достаточно крепкими, нападающие увезли с собой и продали на корабль в качестве гребцов.

Но у Тома оказался слишком вздорный нрав, он наводил смуту на корабле, и корабельные сочли за лучшее продать его южанам, когда пристали в одном из портов.

Так он оказался в столице страны Южного моря. Он несколько раз пытался бежать, даже пробовал найти родственников Креиля, но все эти попытки оказались тщетными. И, в конце концов, воспользовавшись настроением некоторых рабов, он устроил бунт, решив, что чем масштабнее он будет, тем вероятнее, что в срединных землях услышат о нем.

Он и повстанцы продержались больше двух месяцев, но любое рабское восстание обречено на поражение, и Тому оставалось лишь надеяться на помощь извне. К счастью, Билл не бросил его.

Они пересекли пустыню и оказались в южных лесах срединных земель. Том настоял на остановке здесь. Хоть он и сильно хотел увидеть своего новорожденного сына, но также он хотел видеть своего малле здоровым. Роды и последующие постоянные перемещения изнурили Билла, под его глазами залегли глубокие тени, а кожа стала нездорово-прозрачной.

Том уверял, что война в долинах будет долгой и затяжной, кто бы ни напал, и передышка в два-три дня ничего не изменит, а для них она может оказаться решающей. Ассасин же разрывался между желанием увидеть сына и еще немного до того, как на них обрушатся все тяготы войны, побыть наедине с мужем.

Они остановились в месте, полном дичи, озер и неглубоких стремительных речушек, куда любила заплывать рыба. Сон, обильная еда и постоянное внимание мужа быстро сделали свое дело: Биллу больше не приходилось одними лишь волевыми усилиями заставлять себя двигаться, а раны Тома окончательно зажили. Любой, кто бы увидел их сейчас со стороны, и не подумал бы, что перед ним лорды горных долин, тщательно планирующие свое возвращение.

Но время шло, супруги пересекли земли, принадлежащие королю, и оказались у первого горного перевала.

Их не удивили постовые, одетые в цвета короны. Оба понимали, что по-другому и не могло быть. Билл нанес короне ужасное оскорбление.

А пришедший в ярость из-за побега малле Анис поторопился. Он повел свои войска в наступление зимой в край безжалостных и коварных горных перевалов. Его войска были многочисленными, но им не хватало опыта войны в горной местности.

Долины же, имея явное стратегическое преимущество, раскололись. И Стоуны возглавили ту часть, которая поставила на короля и Булле. Отрядам Трюмперов и Кирбитов приходилось сражаться на два фронта: с одной стороны наступал Анис, а с другой к королевским войскам пытались прорваться Стоуны.