Гладиатор (СИ)

Меня накрывало с головой, я перевернул постель верх дном… подушка оказалась у меня между ног. Потянув оба ушка, сзади и спереди, я заставил ее приятно надавить в промежности. Ноги выкручивало, я пытался потереться сильнее. Ночная рубашка давно валялась на полу, позволяя моему обнаженному телу путаться в простынях, насиловать подушку. Я сел на нее сверху и потерся резче, обхватывая руками член… хорошо, отлично… но… но мне нужно чувствовать что-нибудь внутри… ощущать твердость.

Я снова перекатился на спину. Облокачиваясь на изголовье, я продолжал сжимать свой член, всунув первый палец внутрь. Мышцы тут же обхватили его тугим кольцом… о, даааа… второй палец, протиснулся в анус… как же здорово… в голове всплыл он…

«Ненавижу… как же я тебя ненавижу…» – но это не мешало мне представить, как его пальцы оказываются у меня внутри. Сердце затрепетало быстрее, новые капельки пота выступили на лице, груди, волосы спутались, прилипнув к телу…

За дверью послышались шаги, я замер, но не вытащил пальцев. Дверь находилась прямо напротив кровати. Лязг металла – ключ. Поворот. Скрип.

Что понадобилось папе? Мелькнуло в мутной от вожделения голове.

Дверь распахнулась, папа сжимал в руках лампу… папа? Но это не его запах!

Мужчина поднял источник света к лицу… и я увидел его дикий от голода взгляд. Он скользнул по моим расставленным в сторону коленям, члену, сжатому в руке, и пальцам, не прекращающим входить в легком ритме в набухшую по краям плоть… Я просто не мог остановиться… не мог, видя свое самое сокровенное желание перед собой.

- О, маленький, вижу, ты меня ждешь.

От его голоса я чуть прогнулся. Урод!!!

Дверь захлопнулась, щелкнул замок…

====== Ненавижу... ======

POV Ада

Писалось под – My Enemy – Pharrell Williams(классная тема)

Где-то на задворках сознания, мелькнул вопрос о том, откуда у него ключ, но дурманяще острый запах самца в крохотном помещении выбил все мысли напрочь… кроме одной.

Он опустил лампу на пол. Тяжелая красная тога скользнула вниз, оставляя его в легкой тунике. Мой взгляд опустился помимо воли в область паха, глухие всполохи смеха разлились в полумраке.

- Хочешь увидеть?

Тяжело дыша ртом, я облизнулся и посмотрел в почти неразличимое лицо. Он поднял руки и стал развязывать плечики рубахи, шелковое полотно порывом упало к ногам, открывая взгляду тугие сплетения мускулов, стройные ноги, рельефный живот и устрашающий размах плеч, но не это я разглядывал с особым трепетом…

Его член в напряжении торчал вверх, чуть отклоняясь от собственного размера и тяжести. Такого у крестьян и конюха я не видел, может у жеребца в стойле…

Я запустил в себя третий палец, а другой рукой впился в деревянное изголовье, чтобы не подползти к нему, как последняя сучка. Его лица не разглядеть, но я не сомневаюсь, что он сейчас рассматривает меня.

Торциус подошел ближе, и терпкий запах восточных пряностей шибанул по сознанию, заставив напрячь ягодицы. Альфа опустился на противоположную сторону кровати и вытянулся, заглядывая в мое пьяное от возбуждения лицо.

Кажется, я его ненавижу… ведь так было днем… но сейчас, это не имеет ровно никакого значения… я даже не помню, за что его ненавижу… Почему он ничего не делает?

Я закусил губу, и он, опустив руку на свой член, стал не спеша его поглаживать. Омега во мне тоненько проскулил, а живот свело судорогой. Ну почему он ничего не делает?

В глазах слегка плыло, вырисовывая размытую картину натурщика, позирующего для меня одного – «можешь смотреть сколько хочешь, но руки протянуть ты не смеешь», в голове шумело, а он все трогал его… смазка блестела на бархатном багрянце налившейся головки… я снова заскулил, до боли впиваясь в древко… еще немного, и сам приползу…

- Хочешь?

Сжимаясь от напряжения, я коротко кивнул, мышцы выкручивало судорогой. Не в состоянии закрыть рот, я урывками втягивал воздух, глядя на это наваждение темными от нездоровой похоти глазами. Даже в первый раз мне не было так мучительно больно от сжигающего желания…

- Жаль, как жаль, – со странной печалью в голосе, – с недавних пор я занимаюсь этим только по любви… – его ресницы прикрыты, он будто и вовсе не здесь, будто и не видит меня совсем.

Я злился, я был в бешенстве… обида… боль…

Пусть я не его омега, пусть он женится… Но как он смел сейчас говорить о том, другом?… Сволочь! Я… зарычал от досады…

Внутри обжигала огненная лава… что это?

- Поэтому, если ты меня хочешь, ты должен показать, что любишь меня….

В горле стал ком… «Показать, что любишь…» пустым эхом билось в голове. Абсолютно дезориентированный, я понятия не имел, чего он хочет, но сил сопротивляться этому запаху больше не было, я неуклюже завалился вперед… ближе… ближе к нему… Я задыхался от жажды, от жажды прикосновений, касаний…нежных… грубых… ласковых… жестоких… Я просто хотел его…

- Пожалуйста… – прошептал я.

Он смотрел, не двигаясь, лишь сильнее сжимая член в собственной руке… с почти безразличным выражением…

- Только по любви, родной.

- Будь ты проклят… – помогая себе локтями, я полз к огню, что не оставит пепла от меня прежнего… я чувствовал это…

- Ты же знаешь, что я хочу услышать… – мой заклятый возлюбленный не двигался, словно гигантский змей, свернулся кольцами, подпуская меня так близко, чтобы задушить, а после заглотить своей смертельно опасной пастью. От злости на глаза выступили слезы.

- Давай, малыш. И ты получишь все, что хочешь, – его дыхание коснулось моего лица, я был перед ним и, не в силах бороться с собой, откинулся на спину, позволяя ему зависнуть сверху. Я чувствовал, как перемазанные в обильных выделениях ягодицы приятно холодило, и ноги раскрывались в стороны сами собой…

«Просто трахни меня, трахни, и все закончится…» – но язык прилип к небу, и я извивался под его взглядом, которым он пронизывал мое нутро, издевался над моей жалкой плотью.

- Прошу… – «умоляю!», звучало в голосе.

- Скажи это, бесенок, и я заставлю тебя умирать от наслаждения, – он склонился к самому уху, – так дооооолго, как ты попросишь… а потом снова, еще дольше, родной…

- Люблю тебя, – «боже! Сделай это со мной, иначе я умру или сойду с ума!»

- Любишь меня? – издевался он.

- Люблю… обожаю… хочу…

- А доказательство?

Вот оно, мой час расплаты. Ведь это, кажется, я говорил, что когда перед кем-то раздвигают ноги, это еще не любовь… и вот, мои слова полетели камнями обратно…

Я перекатился на живот, словно какой-то болванчик, и чуть подтянув колени, выставил зад словно шлюха…

- Шире, котенок… вот видишь, я был прав… – улыбка превосходства высокомерно проступала в вибрирующих интонациях, сотрясая мое обезумевшее тело.

И колени скользнули в разные стороны, так широко, как я мог.

Он поднялся и плавно переместился назад. От этого полетели последние катушки, я что-то прохрипел и унижено опустил голову на гладкое полотно простыни – полное подчинение альфа-самцу.

- Умница.

Массивные ладони опустились на мои ягодицы, я заскулил: «Ну, же…» Его член прижался к промежности, протянувшись крепким стволом меж ягодиц, я тут же попытался потереться, на что получил мягкий шлепок…

Кровь ударила в лицо, из заднего прохода скользнула прозрачная смазка, окрасив воздух тяжелым ароматом моей жалкой натуры. Я судорожно задвигал бедрами «Еще, еще, пожалуйста!»

- Видишь, малыш, иногда по любви раздвигают ноги…

- Трахни меня… трахни, пожалуйста…

- Конечно, любимый, – с этими словами, он просто подставил головку к моему входу, я выдохнул и почувствовал, как твердый ствол с усилием втискивается в мой узкий проход, заполняя каждый миллиметр тесного пространства, причиняя рвущую боль, будто кишки режут ножом… а тебе нравится прожигающая нутро агония… господи… я умираю…

Красные всполохи перед глазами, топящее страдание… нет… нет, не могу… не выживу… я дернулся…

- Тише, Дэль, тише, малыш. Потерпи.

Слезы катились по лицу, окончательно стирая окружающее пространство, размывая горизонты теплых комков света, погружая меня во тьму, стирая личность… я не буду прежним… я не смогу…