Ветер (СИ)

Но нетерпение слишком велико. Дариус подхватывает демона и ставит на колени, не открывая глаз и крепко держась за стальные ягодицы. Такие знакомые и родные на ощупь, Господи! Он теряет чувство реальности и врывается в демона долгими длинными ударами.

— Эльф! Сердце мое! Ты прекрасен. Само совершенство, — шепчет Дариус в угаре страсти, не открывая глаза, доводя себя до помешательства и кончая ему на спину. — Мой! Только мой!

— Я не он! Не он! Я это я!

Император слышит юный голос, полный слез, и разом приходит в себя. Смотрит на свое семя, разлитое по красивой серебряной полоске мельчайшей чешуи на позвоночнике, и понимает, что был на грани настоящего сумасшествия.

— Я не он!!!

— Ты не он, — говорит Дариус.

Никто не сравнится с безупречным и сказочным Эльфом по красоте. Ему просто нет равных. И это факт. Он переворачивает юного демона на спину, выпивает застывшие слезы в прекрасных синих глазах губами, покусывает острое ухо и проводит языком по восхитительным серебряным полоскам от шеи до сосков на груди. Входит в него снова, шепчет ласковые глупости и целует до тех пор, пока тот не начинает стонать и даже кричать от наслаждения.

— Дариус! Что же ты делаешь со мной? Мечта моя. Сбывшийся сон. Не закрывай глаза, услышь меня! Люби меня, а не его. Пожалуйста! Я не он. Я это я.

— Да. Ты это ты, — соглашается Дариус, снова теряя голову от его слов и ничем не прикрытых эмоций. Доводит юного поклонника до оргазма и кончает следом, четко осознавая, кого держит в руках. — Но ты так похож на него, что на какое-то время мне этого будет достаточно.

Демон благоразумно молчит, и Император целует его в благодарность.

— Ты умный, прекрасный и совершенно бесстрашный. Я благодарен тебе за то, что ты сделал для меня сегодня, — шепчет в темные волосы Дариус. Прокусывает клыком мочку его чертовски сексуального острого уха насквозь и слышит явно сдерживаемый стон удовольствия. — Можешь смело считать себя героем, остановившим Тысячелетнюю войну.

— И в благодарность я стану постельной заменой Бастарду?

— Тебе понравится, — смеется Император.

Ложится на спину, обнимает своего первого за тысячу лет любовника и блаженно закрывает глаза. Чистый разум и воспоминания о только что полученном удовольствии заставляют его искренне улыбаться впервые за немыслимое количество времени. Тонкие пальцы пробираются на шею и резко нажимают на три точки, вынуждая замереть и открыть глаза. Демон выбирается из его рук и грустно смотрит на него понимающими синими глазами.

— Твое предложение заманчиво, Дариус, но я это я. Никогда не буду ничьей заменой!

— Как тебя зовут, демон?

— Какая разница? — спокойно одевается юнец.

Такой красивый и гордый! Серебряные чешуйки изящно подбираются по груди и шее к острым ушам, придавая ему особое очарование. Вряд ли Император сможет перепутать его с Эльфом снова. Безумие и тоска отступили, освобождая душу и убирая цепкие когти из его разума.

— Теперь ты сбежишь? — задумчиво спрашивает Дариус.

Он давно пришел в себя, но останавливать новоиспеченного героя не собирается. Благодарность затмевает похоть и позволяет отпустить исключительного мальчишку, догадавшегося о его главной тайне, на все четыре стороны. Ненадолго. Кто помешает ему найти его через пару-тройку лет? Когда Император разберется с последствиями своего безумия для всего мира, а влюбленный, но гордый поклонник успокоится, соскучится по нему и забудет его неосторожные…

— Нет, — сбивает его с мысли демон. — Я буду рядом и прослежу, чтобы ты прекратил эту идиотскую войну. И верну тебе мозги, если ты снова решишь их где-нибудь потерять. Просто ты меня не заметишь.

— Ты что, собираешься быть моим ангелом-хранителем, ребенок?!

— Что-то вроде того, — грустно, но очень решительно говорит бесстрашный юнец.

Потирает прокушенную Дариусом мочку острого уха глубоко порезанной на запястье рукой и уходит из шатра, не оглянувшись ни разу. Навсегда растворяясь среди живых и мертвых, не давая Императору ни малейшего шанса отыскать себя в том хаосе и разрухе, что воцарились в мире после окончания Тысячелетней войны.»

Воспоминания пролетели в Императоре за пару секунд и очистили мозг, душу и сердце. Маркус — не Франсуа. Никто в целом мире не похож на его сказочного принца. Особенно тот, кто по характеру отличается от него, как небо и земля! Тот, кто любит своего Императора больше жизни. Тот, кого он сделал своим и оставил в живых. Тот, кто однажды вернул ему разум и остановил войну. Тот, кто носит серьгу и браслет все эти годы в память об одной-единственной ночи. Дариус провел когтем по серебряному позвоночнику.

— Я не он! — безнадежным шепотом отозвался на его ласку Маркус.

Император вошел в него и осторожно обхватил рукой под грудью, поднимая совершенное тело к себе. Прикусил клыками серьгу в красивом остром ухе.

— Ты не он, Маркус. И никогда им не будешь. Ты — это ты, мой тайный хранитель и самый главный герой Тысячелетней войны. Безнадежный циничный романтик.

— Дариус? — отчаянная надежда в голосе демона заставила Императора тихо рассмеяться в серебристо-чешуйчато-нежную полоску на его шее и начать медленное движение бедрами.

— Ты другой, Маркус. Он изменчивость, ты постоянство, беззаботность — ответственность, беспечность — целеустремленность, ненависть — любовь. Ты другой, умник. И ты нравишься мне именно таким: непохожим на Эльфа совершенно. Я никогда больше не перепутаю тебя с ним. Это невозможно, Маркус.

— Обещаешь?

— Клянусь, — сказал Дариус.

Впился клыками в серебро на шее, снова ставя свою печать, поцеловал в губы, позволил поставить руки на траву и потерялся в прекрасном демоническом теле Маркуса руками, когтями, губами, клыками, языком и огромным членом, доводя обоих до изнеможения.

…

— Что мы будем делать дальше, Дариус?

— Ночевать в этом доме как можно чаще. Ждать, пока мне надоест встречаться с тобой тайком, и я придумаю что-то другое. Делать все, чтобы проводить вместе больше времени. Запутывать меня в твоих сетях все сильнее. Заниматься любовью, — ответил Император, терзая языком и руками серебряный позвоночник лежащего под собой на животе Маркуса. Они все-таки добрались до спальни и теперь испытывали кровать на прочность. — Ты великолепен, умник, а эти твои микроскопические гибкие чешуйки просто сводят меня с ума! Серьезно. Как ты умудрился выжить с таким-то телом?

— Никто не знал. Я стер и уничтожил все видео и фото, а заодно убил всех, кто видел меня таким.

— Ну ты даешь! — расхохотался Дариус. — Я убивал любовников за то, что позволял им иметь себя, а ты перебил народ только за то, что они видели твою красоту! Да ты просто маньяк!

— Ха-ха, очень смешно! — проворчал Маркус. — Не отвлекайся, ты закончил целовать мою спину в районе пятого позвонка.

— Наглец, — улыбнулся Дариус, послушно принимаясь за дело. Он готов был целовать и ласкать это его совершенное тело целую вечность.

— Если бы я этого не сделал, меня бы давно не было в живых. Я очень внимательно изучил историю Великого Герцога Барбадоса и сделал все, чтобы избежать его участи.

— Тебе это удалось.

— Да. И кстати, теперь мы квиты. Ты не убил меня за то, что я творил с тобой черти что, а я не убью тебя за то, что ты видишь меня таким.

— Да уж. Обмен получился что надо, — рассмеялся Дариус. Перевернул Маркуса на спину, лег сверху в своем человеческом теле и принялся за серебряные полоски от уха до сосков, погружая демона в нирвану. — Мне нравится этот дом, умник. Я хочу проводить с тобой ночи здесь, а не в твоей квартирке.

— Я знал, что ты будешь в восторге, поэтому и не звал тебя сюда. Ты бы отлучил меня от себя еще быстрее, а потом сровнял бы все здесь с землей.

— Я понял это сразу, как увидел это место. И яхту. Когда-нибудь мы обязательно выйдем на ней на озеро.

— Угу. Как только со ступеньками разберемся, так сразу и выйдем.

— Ты позволишь изменить здесь кое-что?