Серебряные колокольчики (СИ)

Её губы замерли в улыбке, Билл улыбнулся в ответ.

- Ты всегда был радостным, но сейчас твои глаза горят по-особенному. Ты выглядишь ещё счастливее.

Да, это было именно то изменение в Билле, которое он сам заметил. Действительно, когда человек счастлив, его лицо очень меняется.

Улыбка Симоны постепенно улетучилась.

- Но Билл... через несколько недель вам придётся разъехаться по разным городам... Том живёт во Флориде, а ты...

- Ничего страшного, - спокойно сказал Билл, хотя сам, почти дрожал от напряжения.

Он не то что говорить, он даже думать об этом не хотел.

Симона посмотрела на него умоляюще:

- Дорогой, я ничего не имею против ваших отношения. Но расстояние... Я не хочу, чтобы ты страдал.

- Мама, - резко прервал Билл, но было поздно. Настроение уже испортилось. Опять эти тревожные мысли не давали покоя. Билл покачал головой, стараясь не обращать внимания на боль в груди, - Не беспокойся об этом.

- Но Билл, милый, ты должен подумать об этом.

- Я не хочу думать об этом! - резко и грубо ответил Билл и сразу пожалел об этом, увидев боль на лице мамы. Он вздохнул:

- Извини, мам, я просто, - глаза его наполнились слезами и он поднял голову, посмотрев в потолок, - Я знаю, что это скоро произойдёт. Но я не хочу сейчас думать об этом.

Симона кивнула и нежно обняла его.

- Понимаю. Мне очень жаль, малыш.

Билл расслабился в её объятиях, но выбросить из головы эти мысли о расставании было уже не так-то просто. Возможно теперь, когда кто-то другой произнёс всё это вслух, проблема обрела более реальные очертания...всего пара недель и Том исчезнет из его жизни.

Симона подняла голову и нежно поцеловала Билла в лоб.

- Не расстраивайся, дорогой. Отношения на расстоянии тоже существуют. Правда, над ними нужно больше работать.

Билл слегка улыбнулся, вспоминая, что у него есть несколько друзей, у которых отношения на расстоянии; они постоянно созваниваются с возлюбленными и каждые 10 минут строчат СМС.

- Ты права, мам, - улыбнулся Билл.

- Мне очень жаль, дорогой. Я не хотела тебя расстраивать. Я думаю, что ваши отношения выдержат любые расстояния.

Билл молча кивнул.

- Поверь, - сказала Симона поднимаясь с дивана и нежно касаясь плеча Билла, - если ты решишься на этот вид отношений, он тоже решится.

Билл опять молча кивнул. Ему было и плохо, но в то же время стало чуть спокойнее, после обнадёживающих слов мамы. Разговоры с ней его всегда умиротворяли.

Когда Симона ушла, улыбка с лица Билла исчезла. Он тяжело выдохнул и откинулся на спинку дивана.

Том уедет.

От этой мысли земля уходила из-под ног. Мысль о том, что он не будет видеть Тома, не будет целовать его, не будет брать за руку, доставляла ему почти физическу боль. Он действительно не хотел думать об этом, но теперь, когда он с мамой поговорил об этом, эта проблема не давала ему покоя, вызывая головную боль.

Наконец он поднялся и поплёлся на кухню. Достав из шкафчика чашку,он открыл холодильник.

На верхней полке стояло два кувшина с гоголь-моголем. Билл вспомнил, как Симона говорила, что в кувшине с красной крышкой находится алкогольный гоголь-моголь. Он взял кувшин с красной крышкой и налил из него гоголь-моголь.

Сев на табурет, он сделал несколько больших глотков. Билл уедет. Том уедет. Сотни километров между ними. Билл не мог не думать об этом.

Почему ему так сильно понравился Том и почему всё не могло быть гладко?

"Это не справедливо", подумал Билл, сделав ещё один глоток из чашки.

Почему ему так больно от мысли, что они не будут видеть друг друга?} }

В груди Билла всё мучительно болело. Билл не хотел ничего, кроме как побежать вверх по вестнице, ворваться в комнату Тома и утонуть в его объятиях, но он знал, что это выглядело бы жалко.

Первая чашка была выпита слишком быстро и Билл налил себе ещё.

Почему он должен был первым влюбиться в Тома? Дурацкий Том, с его дурацкой фигурой Аполлона, с его дурацкой сногсшибательной улыбкой, с его дурацким бронзовым загаром, который он получил в дурацкой Флориде! Его проклятые дреды и этот чертовски сексуальный пирсинг в губе! К чёрту его, к чёрту его великолепное лицо и сногсшибательную фигуру. К чёрту!

Ещё его удивительные навыки в приготовлении пищи, его заботливое отношение и позитивный взгляд на жизнь. Этот человек был, как луч солнца, такой же лучистый, яркий, искренний... вот во всё это Билл и влюбился.

Билл налил третью чашку, чувствуя, как его боль наконец-то притупляется.

*****}

}Билл быстро управился и с третьей чашкой, потом его понесло; он сидел и допивал уже шестую, чувствуя себя получше - алкоколь отвлёк и притупил боль.

Он уже и не мог вспомнить причину своего плохого настроения. Он потянулся к кувшину, чтобы налить ещё, но руки уже были, как ватные, и он больше пролил на стол, чем в шачку.

Он усмехнулся, провёл пальцами по сладкой лужице и облизал их. Допив содержимое чашки, он с грохотом бросил её на пол.

Билл почувствовал лёгкость и невесомость, и опять усмехнулся.

Он поднял глаза и сердце его чуть не оборвалось, когда он увидел, как в кухню вошёл Том, в одних пижамных штанах, низко висящих на бёдрах.

Он устало зевнул:

- Билл, что ты здесь делаешь?

- Том!, - весело крикнул Билл и зашатавшись на табурете, чуть не грохнулся.

Том нахмурился.

- Билл, что..., - и он оссёкся, заметив на столе, почти пустой, кувшин. Том поморщился, когда заметил, что это был кувшин с красной крышкой.

- Ты всё это выпил?, - и Том недоумевающе посмотрел на хихикающего Билла.