Уличная магия 1: Бал (СИ)

Саске откидывает одеяло, резко садится и придвигается к моему лицу. Я вздрагиваю и чуть-чуть отклоняюсь назад.

- А разве я нарушил обещание?

- Ты обещал что… что…

- Вот именно. Что? «Этого больше не повторится» - ты так сказал. Видишь ли, «это» - очень широкое понятие. Чего не повторится? Не повторится совместного купания в душе? Или, может быть, тебе больше не быть активом? Или…

- Хитрец…

- Я знал, что ты оценишь. А теперь, будь добр, иди, попей чаю и дай мне поспать еще немного, - сволочь укладывается обратно и приобняв подушку, прячется под одеялом. – Я не выспался.

- Чем ты занимался всю ночь?!

- Сначала я пытался разобраться в нашей проблеме. Понял, что бесполезно, но выпил слишком много кофе и не смог уснуть. Потом получил сообщение…

Замолкает. От греха подальше соскальзываю с кровати и линяю к выходу.

- Сообщение… черт…

Застываю в проходе. Веселый настрой сразу исчезает. Сердце щемит в груди и что-то подсказывает мне, что сейчас лучше не оставлять Саске одного. Но… мне страшно сделать вдох, не то чтобы вернуться назад. Почему? Может быть, потому что даже вчера я не слышал столько отчаяния в его голосе?

Жду. Стою на месте, надеюсь, сжимаю руки в кулаки…

- Не уходи.

И всё. Всего двух слов достаточно, чтобы я сорвался, метнулся назад, стянул чертово одеяло и крепко сжал Учиху в объятиях. Порывисто, резко, быстро, как будто он может передумать в течение секунды.

Обнимаю, покрываю лицо нежными поцелуями, стискиваю, удерживаю, полностью игнорируя боль. И он делает то же самое. И что самое важное: мы не переходим границу, не позволяем страсти взять верх, даже не целуем друг друга в губы.

Да, мы целовались. Без чувств, без любви как таковой. Теперь нам придется всё познавать заново. С самого начала. Первое объятие, первый поцелуй, первый раз…

Настоящие. Не похотливые и страстные, а… искренние. Не торопясь. Медленно, по чуть-чуть, смакуя каждую секунду, наслаждаясь согревающим сердце теплом.

Саске хмыкает, и я впервые слышу в этом звуке непосредственность, легкость, насмешливость. Не злое презрение или превосходство. Он кажется мне сладким. Сладкий звук.

Втягиваю воздух, уткнувшись носом в изгиб шеи, чувствуя, как сильно бьется кровь под кожей. Чистый учиховский запах, без примесей, приятный, будоражащий, холодный. Думаю о том, как буду покрывать тело Саске засосами, а внутри все ходуном ходит. Екает, прыгает, сжимается и резко выстреливает.

Боже, как же я его люблю. До беспамятства. И он ведь тоже. Любит. Теперь никаких сомнений, переживаний и беспокойств, по крайней мере, что касается взаимности.

Выпрямляюсь. Учиха смотрит на меня с непередаваемым набором эмоций. Хочется проникнуть в его память и вытащить все записи с пометкой «Акаши». Невозможно… жаль.

Я начинаю верить, что Саске действительно способен убить любого, кто меня тронет. Причем особо жестоким способом. Впредь надо быть осторожным. Ползать по клубам с пьяным Гаарой точно не стоит.

Есть ли слово, которым можно обозначить данный уровень собственнического отношения? Фанат? Это ведь фанаты глотки друг другу могут разодрать? Черт, тут намешано столько мощных чувств, что я не могу понять, в чем все-таки дело.

- Саске… мы забыли самое главное.

- М? – запускает руку в мои волосы, нежно массирует кожу. Игриво дергает светлые пряди, пропускает их сквозь пальцы. Обожаю это тесное сплетение жестокости и нежности.

- Мы – пара?

- Глупый вопрос, Узумаки.

- Знаешь, ты бываешь настолько непредсказуемым, что я рискну переспросить. Мы – пара?

- Конечно…

- Тогда… не смей отводить от меня взгляд, - что ж, у меня тоже есть право объявить кое-кого своей собственностью.

- Как скажете, мистер придворный маг.

Ухмыляюсь. Мы справимся.

Я уверен.

========== О качелях, космосе и улитках ==========

Наблюдаю за тем, как Учиха шаманит над плитой. Мне становится как-то неуютно на собственной кухне. В искусстве готовки мастера не превзойти, даже жаль, что такой талант пропадает зря. Хотя нет, теперь ему есть кому готовить и перед кем красоваться. И всё же…

- Почему бы тебе не поработать поваром, а, повелитель сковородок?

- Тогда мне придется забыть про любимое хобби, - самодовольно отвечает Саске, что-то там вытворяя с тонкими кусочками мяса. – Карты. Лезвия. Твое возмущенное лицо. Разве я могу бросить все это?

- И правда, - смеюсь. – Ужасная глупость.

- Наруто… - Саске накрывает сковороду крышкой и поворачивается. Во взгляде решимость. – Я совершил ошибку.

Что опять? Жизнь - чертовы качели! Я не успел насладиться нашим счастьем! Ну, почему снова…

- Насчет фокуса…

Недоуменно моргаю. Так это он не о нас? Господи, нельзя же так пугать!

- Я считаю, что тебе лучше не браться за опасные фокусы. Профиль другой и это будет… странно.

- Понять не могу, ты боишься, что я справлюсь или просто беспокоишься? – подпираю голову рукой, заискивающе разглядывая Учиху. Взбунтовавшийся пульс понемногу приходит в норму.

Самец запускает руку в волосы, лохматит длинную и без того растрепанную челку, усиленно размышляет. В моих штанах и футболке он выглядит как всегда нелепо. Вообще, думаю, Учиха все-таки прикольный. Урод, конечно, но прикольный урод.

Интересно, сколько секунд мне останется жить, если я озвучу свои любимые ассоциации? Про пауков и прочих интересных существ ему точно рассказывать не стоит…

Поставив дыбом шевелюру, совиная срань снова переводит на меня взгляд. Неужели я задал столь сложный вопрос?

- Саске, ты ловишь сигналы с Марса?

- Ты можешь запороть весь эпизод.

- Не уходи от темы, - атакую в лоб. Хитрая улыбка все-таки выползает на лицо.

- Я от нее и не уходил. Мы ведь говорим о фокусе?

- И все-таки, в чем причина протеста?

Складывает руки на груди и молчит.

- У тебя какая-то область мозга блокируется, что ли? Так трудно ответить?

- Отвали, - снова возвращается к готовке. Вот, ну не идиот? Так…

Поднимаюсь, подхожу ближе, обнимаю гада со спины. Целую открытую область шеи, едва-едва касаясь кожи губами. Запустив руки под футболку, провожу пальцами по животу. Саске партизанит и делает вид, что увлечен готовкой.

- Я хочу знать, - зарывшись носом в волосы, хихикаю и морщусь. Ежиные колючки. – Пожалуйста… ответь.

- Да, я беспокоюсь. Доволен?

- А то… - блаженно улыбаюсь. Саске вздрагивает от прикосновений, но все равно держится отстраненно. Ему слишком тяжело быть откровенным со мной. – Если поможешь - точно справлюсь.

- Не в этом дело. Просто такие вещи не делаются за два-три дня. Кому нужен неоправданный риск?

- Саске, для меня находиться с тобой в одной комнате – уже риск.

Весело хмыкает. На поле боя Учиха чувствует себе увереннее, подобные подколки нам привычны. Язвить легче, чем произнести простое «я беспокоюсь».

- Подай тарелки.

Слушаюсь и повинуюсь. Наблюдаю за тем, как он выкладывает обед и неожиданно ловлю себя на мысли, что хочу поцеловать плотно сжатые губы. По-настоящему. Что ж, эффект внезапности мне в помощь.

Перехватив руку с лопаткой в области запястья, притягиваю Учиху ближе. Он сглатывает и растерянно моргает. Черт, ну что такое? Я даже на первом выступлении так не нервничал. Сердце бьется гулко, отчаянно, сильно. Не дав себе времени на раздумья, резко придвигаюсь, но почему-то замираю в сантиметре от его губ.

Саске тоже каменеет. Пронзительно смотрим друг другу в глаза, по спине бегут мурашки. Его рука едва ощутимо дрожит в моих пальцах. Странно. Всё это так странно. Вот оно как, значит, когда любишь и знаешь, что чувства не безответны?

- Что… такое? – у великого и ужасного Учихи заплетается язык. Свершилось!

Мягким рывком сокращаю оставшееся расстояние. Очень-очень нежно касаюсь губ Учихи своими. В какой-то момент кажется, что Саске огреет меня лопаткой по голове. Но нет, отвечает. Осторожно, неспешно. Его губы сухие. Движения неторопливые, изучающие, такие тягуче-вязкие. В голову приходит нуга и мед. А еще карамель. Свободной рукой касаюсь лица, ласково сдвигаю темные пряди к уху. Теперь Саске перехватывает инициативу, касается кончиком языка моих губ.