Проклятые (СИ)

- Я жив, Джон. Я вернулся.

Теперь взгляд Джона не блуждает по телу Шерлока, он прикован к его глазам. Джон молчит и только смотрит в глаза Шерлока, словно читает в них все то, что Шерлок не может сейчас произнести. Бесконечность спустя Джон медленно кивает и выдавливает из себя:

- Вижу. Мне… надо идти, - отводит взгляд и, не застегнув куртку, двигается вперед, на выход, задев Шерлока плечом.

Он толкает дверь, и уличная тьма поглощает его. Дверь закрывается, отрезая Шерлока от Джона, а Джона от Шерлока. Колокольчик неуместно весело звякает, будто смеется над Шерлоком. Шерлок вскидывает голову и выбегает на улицу, пугаясь, что Джона уже нет, но он стоит у входа, сунув руки в карманы и подняв взгляд к черному, усыпанному звездами небу. Шерлок встает рядом, обманывая себя сходством с прежним дружеским молчанием, плечом к плечу, и тоже смотрит на небо, не видя там ничего интересного. Все самое интересное в его жизни связано с Джоном и не имеет к астрономии никакого отношения. Шерлок скашивает глаза и видит, что губы Джона шевелятся.

- Ты что? – шепчет Шерлок, не решаясь окончательно разрушить это обманчиво дружеское молчание.

- Благодарю, - ровно отвечает Джон.

Шерлок чувствует, что начинает задыхаться. Он хватает Джона за руку и встряхивает:

- Джон, очнись, это я, и я вернулся. Я никогда не умирал. ЕГО благодарить не за что. Все было подстроено заранее. Я ведь сказал тебе по телефону – это фокус…

- Фокус, - с горечью перебивает его Джон, - я помню. Главное, что ты жив. Ты извини, мне надо идти, - он вырывает свою руку из руки Шерлока и начинает застегивать молнию на куртке.

- Джон, я вернулся, - кричит Шерлок, которому невыносима бесстрастность Джона. – Я все объясню. Я должен был так поступить!

- Ты должен был все мне рассказать, - кричит Джон, от чьей бесстрастности не остается и следа, - а не умирать у меня на глазах!

- Так получилось, - эмоции плещут через край, и Шерлок не может себя контролировать, срываясь в безобразное выяснение отношений. – Возможно, я допустил ошибку, но тогда я был уверен, что поступаю правильно. Все ради тебя, чтобы обезопасить твою жизнь. И сейчас, - Шерлок опять начинает задыхаться, - я вернулся ради тебя. Я вернулся к тебе, в наш дом, а тебя там нет! Это неправильно!

Но Джон уже берет себя в руки и надевает маску холодного спокойствия.

- Это все здорово, Шерлок, - говорит он, - но мне надо идти. Я рад, что ты жив, но мне действительно пора. Счастливо.

Он разворачивается и уходит. Идет вниз по улице, гордо подняв голову, своей походкой бравого солдата, такой узнаваемой, что на глаза Шерлока наворачиваются слезы. Мужчины не плачут, мужчины не плачут, повторяет он, как мантру, отцовскую поговорку. Шерлок быстро вытирает глаза тыльной стороной ладони и бежит за Джоном, хватает его за плечо, разворачивая к себе. Джон смотрит враждебно и подозрительно часто моргает.

- Вот, - Шерлок сует Джону небольшую жестяную коробку из-под леденцов, - это тебе. Возьми, пожалуйста…

Джон переводит взгляд на коробку, потом опять на Шерлока и кивает, пряча ее в карман. Он все же уходит, не сказав больше Шерлоку ни слова, и Шерлок смотрит ему в след, ощущая огромную зияющую дыру в груди. Без Джона жизнь пуста и лишена смысла. Неведомому Хэмишу такое и не снилось.

Шерлок возвращается на Бейкер-стрит, где миссис Хадсон встречает его со слезами на глазах. В квартире ничего не изменилось, будто он вышел оттуда только вчера. Все на месте, и череп, и скрипка, и даже кружка Джона. Почему он не забрал ее с собой, туда, где живет сейчас? Ничего не изменилось на Бейкер-стрит 221 «Б», и в то же время без Джона изменилось все. Даже при пылающем в камине огне и горячем, заваренном миссис Хадсон чае нет того тепла и уюта, который неуловимо создавал одним своим присутствием Джон. Шерлок забирается в кресло с ногами и закрывает глаза, прислушиваясь к себе и окружающей тишине. Он дома. Без Джона. Значит, он все еще не дома. Дом там, где Джон.

Три дня Шерлок сидит в заточении Бейкер-стрит, предаваясь рефлексии, отказываясь встречаться с Майкрофтом, Лестрейдом и прочими, жаждущими сенсации лицами. Он не выходит к Молли, хотя уж она-то ничем не заслужила его негодования. Но Шерлок не собирается разбираться в своих чувствах к другим, потому что единственный, кто по-настоящему волнует его, это Джон. Джон, который ни разу за эти три дня так и не позвонил. Окончательно отчаявшись, Шерлок решается сам навестить Джона. Это так глупо, жить в одном городе и избегать друг друга.

Но без разведки Шерлок соваться к Джону не собирается. Заполучив новый адрес Джона, Шерлок выбирает время, когда тот работает, чтобы забраться к нему в квартиру. Район, где живет теперь Джон, и вправду довольно неблагополучный по криминогенной обстановке. Дом многоэтажный и бедный: заплеванная лестница, сломанный лифт, вывернутые лампочки и использованные шприцы по углам. Шерлок, как наркоман со стажем, пусть и временно не употребляющий, узнает места, в которых сам когда-то предпочитал предаваться пагубной страсти. Как Джон мог сюда забраться? Почему Майкрофт не воспрепятствовал? Впрочем, если Джону что-то взбредет в голову, вряд ли даже британское правительство сможет его переубедить. И если Джон отступил в вопросе Афганистана и подпольных боев, то, вероятно, в вопросе выбора нового жилья стоял до последнего. Это же Джон. Прежде чем вскрыть квартиру Джона, Шерлок проверяет пути отступления, отмечая и открытую дверь на чердак с педантично смазанными маслом петлями, и аккуратно прикрытое окно на лестничной площадке, через которое удобно перебраться на соседний балкон, а оттуда во внутренний двор, не освещаемый фонарями, и черный ход позади парадной лестницы, и сам главный вход, расположенный в самом темном месте, рядом с разросшимся кустарником. Да, Джон, похоже, так и не попрощался с войной. Кроме того, Шерлок заметил это еще в кафе, он снова носит с собой пистолет, и это тревожит Шерлока.

Шерлок проникает в квартиру Джона максимально бесшумно, со всеми необходимыми предосторожностями, обходя расставленные Джоном параноидальные ловушки против взлома. Оказавшись в квартире, Шерлок растеряно оглядывается, отмечая подсознательное воссоздание Джоном обстановки Бейкер-стрит, и это бальзамом проливается на исстрадавшееся сердце Шерлока. Первым делом Шерлок проверяет холодильник Джона и обнаруживает там рагу на две персоны и молоко в избытке для двоих. В кофейнике остался утренний кофе, ровно для одной чашки (в раковине стоит не вымытая Джоном чашка), а в тостере торчит не вытащенный тост. Джон готовит для двоих, и это факт. Шерлок, волнуясь, внимательно оглядывает гостиную, спальню и ванную комнату. То, что он живет один, вполне очевидно, как и то, что женщин Джон сюда не водит. Шерлок помнит все привычки Джона и без труда находит сложенные аккуратной стопкой чеки из Теско. В волнении Шерлок перебирает их, убеждаясь, что Джон всегда, ВСЕГДА покупает продукты с расчетом на двоих, в том числе и так любимые Шерлоком консервированные ананасы, которые сам на дух не выносит. Шерлок хлопает дверцами кухонных шкафов, пока не обнаруживает целые залежи этих самых ананасов. Неужели даже после мнимой смерти Шерлока он продолжал ждать его? Возможно, подсознательно, возможно, потакая своей слабости, хоть так не желая верить в то, что Шерлока больше нет. Так и не смирившись. Шерлок потирает область сердца, внезапно захолодевшую – Джон – все тот же Джон, Майкрофт не прав, и он совсем не двигается дальше. Шерлок решает продолжить осмотр и заглядывает в аптечку Джона. То, что он видит, ему категорически не нравится: Джон активно использует аптечку. Даже в бытность их совместных расследований она не была столь популярна на Бейкер-стрит. Шерлок вспоминает детали, которым не придал поначалу значения: трехдневная ссадина на виске Джона, сбитые костяшки на правой руке, припухлость под глазом. Джон, определенно во что-то вляпался. Все обстоит далеко не так благополучно, как рисуется в самодовольных фантазиях Майкрофта. Вероятно, он так достал Джона своей опекой (Майкрофт умеет доставать), что тот счел нужным стать не интересным объектом для филеров из МИ-6. И это ему удалось, раз уж он смог одурачить самого Майкрофта. Шерлок, встревоженный всеми теми загадками, которые находит в квартире Джона, в последнюю очередь заглядывает в небольшую комнату, служащую Джону кабинетом. Он замирает около письменного стола, разглядывая разложенные на нем в аккуратной последовательности собственноручно собранные во время большого путешествия сувениры. Значит, не выбросил, значит, думал о нем, значит, все еще можно вернуть. Шерлок с болью разглядывает молчащие приметы его отчаяния вдали от Джона: трамвайный билет, осколок стекла, стрелянная гильза, сломанная флэшка… За каждым предметом стоит своя история, оплаченная разлукой. Шерлок хочет рассказать Джону их все, как Шахерезада, по одной на ночь всей последующей жизни вместе. Поворот ключа в замочной скважине заставляет Шерлока встрепенуться. Джон не должен был вернуться так рано. У него, определенно, было в запасе еще двадцать минут. Что-то пошло не так. Шерлок замирает, оглядываясь, не решив, что делать, то ли бежать, то ли сдаваться на милость Джону.