Двое в лодке, не считая контракта (СИ)

— Ты там что с собой все время носишь?

— И давно ты стал таким любопытным?

— Я и был. Так что там? Не скажешь — посмотрю сам, — видимо, Марк чувствовал себя хозяином положения, а потому вел себя более дерзко.

— Мне нужна папина мухобойка, — Том устало взъерошил волосы.

— Давай. Не робей. Неужели там сани? — Марк, дурачась, округлил глаза. — Или Санта?

— Мешок с подарками, — невозмутимо ответил Томас и открыл рюкзак, — с Рождеством, Далтон.

Второй провал за вечер. После размышлений за ужином Томас уже не собирался дарить эти книги. Но, видимо, Марк действительно был создан для того, чтобы жизнь его супруга никогда не стала пресной.

— Подарок? — кажется, Марк был искренне удивлен. Он поднялся с кровати и подошел взять коробку.

Том хотел провалиться сквозь пол прямо сейчас. Но сначала успеть забрать книги, а потом уже вместе с ними провалиться. Ведь должны в Рождество происходить чудеса и исполняться желания. Так почему бы полу не дать трещину? Том кусал губу. Нет. Нельзя давать слабину. Если уж затеял дело — доведи его до конца. Он вскинул голову и посмотрел на Марка. Тот вернулся на кровать и, не мешкая, разорвал ленту и открыл коробку.  Назад дороги не было.

— Нравится? — Том натянул улыбку и невинно похлопал глазами.

Марк разложил все три книги на кровати. Молчал.

— Неужели не угодил? — вообще-то, Том ожидал другой реакции. Точнее, хоть какой-нибудь реакции.

— Я думаю, какую из них почитать тебе на ночь. Пожалуй, — Марк потянулся к книгам, но вдруг остановился, — выберу после душа.

Не церемонясь, Марк стянул с себя свитер и положил его на стул. Затем взял полотенце и, покрутив в руках пижаму, отложил рубашку со снеговиком. В руках остались только полосатые красные штаны. Томас нерешительно шагнул вглубь комнаты. Катастрофа разрасталась с геометрической прогрессией.

Том посмотрел на оставшуюся пижаму. Да, такая же, как и у Марка. Но с оленем.

«Меня преследует это животное», — Томас осмотрелся. В комнате сына Алекс тоже не поленился с украшениями. Омела была и здесь. Видимо, Алексу казалось, что для молодых супругов такие детали будут очень кстати. Осталось ли тут все нетронутым со времен юности Марка? Стены были окрашены в светлый фисташковый цвет, на стене — фотография. Такая же, как в квартире Марка. Комод, шкаф, кровать — ничего особенного. На полке коллекция кораблей: флагман флотилии Колумба, английский галеон и барк, французская галера, голландский флейт. Томас подошел к зеркалу и чуть оттянул губу. Марк все-таки оставил ему небольшую припухлость на память.

«Придурок», — отвесил мысленно мужу комплимент Том и присел на стул.

Марк не заставил себя долго ждать. Шум воды прекратился, и Марк предстал перед затихшим на стуле Томасом. Его тонкое чувство стиля не позволяло надевать пижамы со снеговиками, поэтому Далтон красовался в одних штанах и с голым торсом, который не потрудился как следует вытереть. Мелкие капли на коже поблескивали в искусственном освещении комнаты.

«Все когда-то бывает в первый раз», — так же уныло думал Том. Полгода прошло, а он впервые видел собственного мужа так сильно... раздетым.

Томас не был настолько привередлив в выборе пижам, поэтому взял то, что предложили, и скрылся в ванной комнате. Он покрутился у зеркала, пытаясь так повернуться спиной, чтобы можно было разглядеть, остались ли синяки. Чуть ниже ребер обнаружилась парочка темных горошин. В ванной пахло гелем для душа и туалетной водой Марка, и Томас почувствовал, что волоски на его теле стали дыбом.

«Нет-нет, — Томас умывался холодной водой, — не может такого быть. Это же Далтон».

Томас простоял под душем довольно долго, в надежде, что к моменту его возвращения Марк уже будет спать. Или по крайней мере забудет про идею о чтении на ночь.

— Миленько, — Марк не спал, — этот олень тебе очень к лицу.

— Спасибо, — процедил Томас и принялся складывать свои вещи. Он пытался сохранять спокойствие.

Непослушный  свитер соскользнул с плечиков и пришлось наклониться, чтобы его поднять. Пижамная рубашка задралась.

— Это моё? — Марк сразу же оказался рядом. — Дай, я посмотрю, — и, не ожидая разрешения, развернул Томаса спиной к себе и задрал рубашку.

— Далтон, ты меня уже достал, — Томас сбросил его руку. — Хватит так себя вести!

— Потише, Хейли, — Марк подушечками пальцев провел по синяку, — не думал, что у тебя такая нежная кожа. Извини.

— Да, не думать — это у тебя хорошо получается. Особенно, когда дело касается меня, — Томас отстранил Марка, — спокойной ночи.

— Я извинился.

— Отлично.

— Ты все-таки собираешься спать со мной? — Марк оперся поясницей на комод и скрестил руки. — Не страшно?

— Во-первых, я собираюсь спать не с тобой, а на кровати. Ты можешь спать где угодно. А во-вторых, бояться мне нечего. Ты не привлекаешь меня, я не привлекаю тебя, — Томас натянул одеяло до самого подбородка и повернулся на бок.

— Да-а, — протянул Марк, — ты прав. Надеюсь, ты не храпишь?

— Надеюсь, что и ты не храпишь, — Хейли почувствовал, как кровать прогнулась под тяжестью супруга, — и не выключай мой ночник.

— Ты ничего не забыл?

— Ничего.

— Врунишка. Я обещал почитать тебе на ночь. Так что выползай из своего кокона, — одеяло бесцеремонно сдернули, — и наслаждайся своим-моим подарком.

«Никуда от тебя не спрячешься», — Томас неохотно сел, прислонившись к спинке кровати. Марк сосредоточенно листал книги, пытаясь сделать выбор.

«Быстрее, палач», — Том вздохнул.

— Роберт Ди для короткого чтения не годится, — подал голос Марк, — про байдарки ты можешь почитать и сам. А вот что касается Казановы, — книга была торжественно поднята вверх, — то это как раз то, что нужно. Особенно на ночь глядя. Итак: «Альфа настолько самодостаточен, что ему не нужна моногамия. Зачем нарушать свою целостность и делить себя лишь с одним человеком? В чем смысл нашей дарованной свыше автономии? Осталось донести эту мысль омегам. Думаю, каждый из нас, кто запутался в сетях отношений, сожалеет об этой ошибке», — Марк хмыкнул, — какой интересный выбор литературы.

— Это было озарение свыше, — Том натянуто улыбнулся. А что? Описанное напоминало об образе жизни Далтона.

— Точно, — Марк листал книгу дальше. — «Путь в постель начинается со взгляда. Когда альфа хочет омегу, — а он чувствует это на подсознательном уровне уже в первую минуту знакомства, — у него моментально меняется взгляд».