История Винсента Робертса (СИ)

— Как это завтра я не пойду на работу? — выпалил я без прелюдий.

— Я уже договорился, не кипятись, — спокойно ответил он, будто мой гнев его вообще не волновал.

— Я в состоянии сам за себя решать, готов я выйти на работу или нет. Так что, я иду завтра с тобой! — в подтверждение своих слов я состроил наисерьезнейшее выражение лица, на которое только был способен, и нахмурился.

— А чувствуешь ты себя хорошо?

— Отлично! Да у меня от сидения дома скоро жопа станет квадратной, мне нужно хоть чем-нибудь заниматься.

Рэй опустил голову и что-то промычал сам себе под нос, я толком не разобрал, но, кажется, он меня опять обозвал. А потом прочистил горло и громко ответил:

— Хорошо, но я пока занят со стажерами и… Мне бы не хотелось, чтобы ты в одиночку шатался по улицам.

— Я почти полгода работал один, без твоей помощи и надзора, так что я справлюсь.

— Мы только вчера надели кольца. Адриана советовала избегать стрессов, а ты завтра же собираешься на дежурство?! — Адамс вперился в меня взглядом и чуть не зарычал. — Подожди еще немного, нужно убедиться окончательно, что печать работает.

Я прикрыл глаза на секунду и вздохнул, все еще слишком остро воспринимал его заботу. Мне самому следовало подумать о печати в первую очередь. А я, почувствовав себя чуть лучше, сразу стал рваться работать.

— А когда можно будет выйти на дежурство? — спросил я спокойно, стараясь не кипятиться.

— Давай в среду. Еще два дня потерпишь дома. К тому же ты не сдал мне экзамен…

— О Боже, — взвыл я, закатив глаза, — как ты только помнишь о нем?! Ну что ты за человек, а?

— Даю тебе два дня, освежить в памяти материал, — Рэй хмыкнул и улыбнулся, будто придумал гениальную идею, как не пустить меня на работу.

— У меня нет книг, нужно пойти в библиотеку, — я взглянул на Адамса с вызовом. А вот так, дома все равно не останусь!

— Ладно, там ты хотя бы под присмотром будешь, — Рэй странно ухмыльнулся.

— Вот и договорились, — буркнул я и развернулся, чтобы уйти, но тут же вспомнил еще об одном важном разговоре.

Замерев у двери, я опять повернулся к Адамсу и поджал губы, пытаясь придумать, с чего бы начать. Не хотелось сразу в лоб начинаться требовать от него чистосердечных признаний.

— Что-то забыл? — поинтересовался охотник, закрыл ноутбук и опустил его на пол под кроватью.

— Да, вообще-то… — начал я неуверенно. — Хотелось бы получить от тебя капельку откровенности, раз уж так вышло, что ты узнал ту часть моего прошлого, о которой я даже вспоминать не хочу.

— Конечно, спрашивай все что угодно, — Рэй ответил даже не задумываясь, что меня удивило, я не ожидал так легко получить согласие.

— Даже если тебе тоже будет неприятно вспоминать? — робко поинтересовался я.

— Жить со своим прошлым я давно привык, так что обо мне можешь не беспокоиться.

— Твои шрамы, откуда они? — спросил я и подошел ближе к кровати. Рэй успел постелить новое постельное белье темно-красного цвета. Отлично, такой оттенок только еще больше возбуждал чувство жажды.

— Я покажу тебе, — спокойно ответил Адамс и, поднявшись, придвинулся ближе. — Расслабься и не дергайся.

Покажет? Как это? Прежде чем я успел задать вопрос, он потянулся ко мне и коснулся лица, запуская пальцы в волосы. Я поймал себя на том, что наслаждался моментом, а следующее мгновение перестал различать окружающее.

— Ты, мерзкая тварь! — закричала женщина лет сорока, замахнулась, послышался звук пощечины. Я зажмурился, и только потом понял, что бьет она вовсе не меня.

— Вот уродливый какой, ты только посмотри на эти звериные глаза, — шептала девочка своей подружке за углом, тыча пальцем в мальчика лет шести.

Я пригляделся и узнал Рэя. Тяжелый вздох вырвался из груди от ужаса и боли, переполняющих сердце. Забитый, грязный и испуганный, а глаза ужасно одинокие. Мальчик сжался, стараясь спрятаться ото всех: от насмешек, от детей, что тыкали в него пальцем, от орущей с повизгиванием толстой женщины. Тощее тело едва прикрывали грязные оборванные лохмотья, а дырявые ботинки болтались на худых ступнях. Нестриженные волосы сбились целыми клочьями, губы разбиты, а под глазами пролегли темные круги.

Я почувствовал, как задрожал вместе с ним, к горлу подступил ком, который я безуспешно пытался сглотнуть.

— Мерзкое отродье, сдохни уже! — женщина била мальчика мокрым полотенцем по спине, по ногам, по лицу. Рэй даже не плакал, он молча терпел все, лишь прожигал ее звериным запуганным взглядом.

Что это за место? Приют? Но очень маленький и уютный, как большой дом для многодетной семьи.*

Все вокруг смеялись, но никто и близко не подошел, когда избитый Рэй дополз до койки и, забравшись под нее, забился в самый угол. Никто не хотел помогать ему, пожалеть, успокоить, подарить частичку тепла. Он совершенно никому был не нужен.

На кровать разлили воду, вся простынь промокла. Дразнили его и обзывали. Рвали туалетную бумагу на клочки и запихивали в рюкзак, изрисовали все тетради и переломали карандаши. Дети так жестоки!

— Ого, Рэй, ты так щедр! — выпалил мальчишка двенадцати лет, выхватив у несчастного паренька из рук бутерброд с тонким, словно лист бумаги, куском колбасы. Рэй промолчал и только проводил того взглядом полным ненависти. Он подрос, стал намного выше, но все такой же болезненно тощий. Казалось, что еще немного и он догонит и убьет обидчика, взгляд стал страшным. Скулы напряглись, когда он стиснул зубы, и наблюдал за всеми исподлобья. Настоящий зверь, мальчик превращался в очень опасного хищника. И никто из них не понимал, с чем играет.

— Ты тварь, выродок, вампирский ублюдок! — орала воспитательница и снова хлестала юного Адамса по лицу, разбивая губы в кровь. Рэй орал, почти рычал, но не пытался прикрыться, только скалился.

Она загнала его в темный чулан и заперла одного в полной темноте. Рэй присел на холодный бетонный пол. Он не плакал, а лишь сжал зубы и снова смотрел перед собой. Ощущение, что однажды он прольет человеческую кровь, стало почти реальным.

— Святой отец, сделайте что-нибудь! Вы посмотрите на него, это же дьявол воплоти! — женщина вереща указала рукой в сторону Рэя, костяшки рук которого были разбиты в кровь. — У него такой взгляд! Матерь Божья, да он поубивает нас всех!

Священнослужитель вытащил из-за пояса распятье и подошел к нему ближе, схватил за подбородок, и заглянул в глаза:

— Как тебя зовут, дитя мое?

Рэй ничего не ответил, лишь зарычал и наградил священника ненавидящим взглядом. Тот толкнул худенького мальчика на землю и стал бить ногами со всей силы, приговаривая:

— Изыйди, тварь. Отпусти дитя невинное, покинь тело его! Богомерзкое создание!

Неужели они не понимают, все эти взрослые люди, дети и святой отец, что только хуже делают своими варварскими методами? Как святой человек может так зверски избивать ребенка?! Рэй потерял сознание от боли. Мне не хватало сил смотреть, сердце разрывалось, и я тоже упал, вместе с ним.

Мальчика выходили после побоев в местной больнице. А стоило вернуться в приют, как издевательства начались снова. Порванные тетради, сломанные ручки, учебники, разбросанные в туалете. На шкафчике огромными буквами кто-то написал «Умри — чудовище!».

В тусклой комнате, с выкрашенными в зеленый цвет стенами, сидели дети. Снова все разные, ни одного знакомого лица, кроме Рэя. Его опять никто не забрал. Я чувствовал, что сейчас опять придут чьи-то будущие родители, выберут самого симпатичного и здорового ребенка и уйдут. Эмоции принадлежали не мне, по пустому взгляду я осознал, насколько обреченно чувствовал себя Рэй, когда раз за разом люди выбирали не его. Будто пустое место, отброс, изгой, или пораженный проказой. Он не понимал, чем отличается от других, но почему-то всех пугал его внешний вид. Несправедливо.

Картина снова изменилась.

— Эй, ты! — выкрикнул здоровый жирный боров, старше Рэя года на два и, схватив со стола в столовой стакан с соком, вылил Адамсу на голову. — Тебе так больше идет, сваливай к своим сородичам, таким же тварям, как и ты сам.