Misuse (СИ)

Стыд, порождённый настолько недвусмысленно подчинённой, просящей позой, не убедил отказаться – он перехватил дыхание и заставил майа простонать на выдохе.

-Смотри на меня.

Саурон не ослушался. Только теперь картина стала идеальной – гибкое, красивое, живое и подвижное тело майа, окованное Его волей, раскрытое в красноречивом молчаливом приглашении, искусанные влажные губы, на которых отражается пламя очага. И глаза. В которых бушует другой пожар. Это отблеск его собственной, внутренней борьбы – с самим собой, и похоть побеждает в ней всегда... но никогда не кончается эта война, и именно это – цепляет и тянет, не даёт отпустить и не отпускает.

-Ревную ли я? – вала поднялся, медленно огибая лежащего под ним, на полу, Саурона, разглядывая в мельчайших деталях, как действует Его прихоть на тело майа – сейчас оно томилось голодом о Его присутствии – ближе, как можно ближе...

-Ты – мой, – вала не спеша опустился на колени у ног Саурона, всё ещё не прикасаясь, – и никто, кроме меня, не даст тебе того, что тебе нужно. А нужно тебе, чтобы из тебя периодически жестко вытрахивали дурь. Без спроса, просто по твоему голосу, по взгляду, по походке – определяли, что именно сейчас ты хочешь, и поэтому вертишь хвостом, как волчья сука. И только я увидел в тебе это с первого взгляда.

Мелькор склонился над майа. В отличие от Саурона, Он был одет, но и одежда уже не прятала от майа то, чего он хотел – близость тела своего тано Сау почувствовал бы сейчас и сквозь металл доспеха.

-Но я не люблю, когда трогают то, что принадлежит мне. Когда пачкают своими руками, взглядами, грязными мыслями... я прощу тебя один раз, уж очень хорошо ты просишь меня сейчас.

Вала смилостивился, положил ладонь на щеку Саурона – майа закрыл глаза и мгновенно нашёл губами Его пальцы – это было первое касание с тех самых пор, как запястья Сау связал ремень. Саурон тянулся к Его руке, вылизывая купол широкой ладони, прихватывая по очереди фаланги, искусно расписывая языком Его тёплую длань.

Вала на мгновение задержался, разглядывая, как блестят губы и втягиваются щёки майа, когда тот засасывает Его большой палец... Ощущая, как влажно внутри язык трётся о чувствительную подушечку... В следующее мгновение Мелькор навалился сверху всем телом, сгрёб под себя, зарычал в изгиб шеи – Саурона выгнуло навстречу, выдох – и вала впился зубами в его горло, перекрывая воздух. Это длилось лишь несколько секунд, но потом, со следующим вдохом, Саурон сорвался в небытие – он не слышал себя, и был где-то не здесь, не в оковах, и не в земной оболочке – его сознание затопило приливом, настолько ярким и долгим оказался приход в этот раз.

Ощущения, сначала – острые и сочные, затем – тягучие и размазанные, не покидали ещё долго. Гул в ушах не давал думать ни о чём, тело было настолько лёгким, что Сау даже не ощутил, как ему развязали запястья, и не понял, как очутился наверху, в постели. Саурону казалось, что если открыть глаза, то перед взором предстанет только рябь, как на сбившемся телеканале, но он обнимал уже обнаженного, разгорячённого, своего вала – зрение сейчас было ни к чему.

Сау проснулся посреди ночи. Глаза ещё не привыкли к темноте, но уже понятно было, что причина его пробуждения – Мелькор.

-Я жив?

Стало ясно – вала не до конца вынырнул из одного из своих кошмаров. Он смотрел на Саурона, и в то же время сквозь, пытаясь отдышаться, как после погони – страх, сквозящий во всех движениях, не дал обознаться.

-Да, все живы, всё хорошо, – майа осторожно сел и потянул Мелькора к себе, бережно, чтобы не испугать его ещё больше.

-И ты со мной? – Мелькор неверяще смотрел на Саурона, как показалось майа, не до конца понимая, кто перед ним.

-Я с тобой, я здесь. Я не оставлю тебя.

Последние слова сказаны были уже шёпотом – Саурон обнял своего тано, пытаясь отгородить его от холода, кошмаров, дурных воспоминаний – что бы там на самом деле ни было. В определённый момент Его рука на плече майа чуть потяжелела, легла свободно и расслабленно – Саурон понял, что Мелькор окончательно вынырнул из терзавшего до этого кошмара. Теперь он только здесь, только сейчас и только с ним.

====== Часть 15 ======

Уже утром, рано-рано, ещё в темноте, Саурон проснулся один в кровати, теперь казавшейся огромной, как никогда. “Опять не суббота...” – подумалось майа, пока руки сгребали холодную подушку. К тому, что вала засыпает сложнее и просыпается легче, он уже привык, только грустно было, что последние пять минут под одеялком придётся коротать без компании. Сау тяжко вздохнул.

“И нахрена ты ему вчера про клуб рассказал?” – поинтересовались потревоженные холодные и бездушные простыни. Сау стало не по себе, да и сон как сдуло тревогой. Вдруг он недоволен? Тогда бы не стал ложиться с майа в одну постель... А может, ему всё равно? Ведь, по сути, он ничего Саурону не обещал, жить вместе долго и счастливо не предлагал, в любви до гроба не клялся...

Майа захватили воспоминания прошедшей ночи. Это было не первое внезапное пробуждение Мелькора за их ещё немногочисленные ночёвки вместе. Считаные из них вала спал спокойно, так что майа уже свыкся, крепко прижимался к Его спине, чтобы не получить локтем по носу, шептал успокоительно всякую ерунду Ему в шею... “Всё хорошо. Я с тобой,” – практически бессознательно сопел он каждый раз, а вчера так равнодушно собирался оставить его на всю ночь... В пустом доме, в пустом посёлке посреди поля, наедине с вопросом, жив ли он... А Мелькор, между прочим, не ложился, хоть Сау приехал и в первом часу! И вот, блудный майа соизволил заявиться, и вместо “здрасьте” с похабной улыбочкой и грязными мыслишками сообщает своему тано замечательную весть, что он целовал какого-то первого встречного хрена с горы, да даже не так и давно... В общем, второпях спускаясь на кухню, Саурон уже клял себя, на чём Арда держится, и надеялся только, что Мелькор не выставит его на мороз прямо в тапках.

Мелькор стоял на кухне, возле кофеварки, спиной к Сау, прокравшемуся в комнату максимально осторожно, почти неслышно. Как никогда майа был благодарен нелюбви вала к яркому искусственному освещению – глаза привыкли к ненавязчивому фону почти сразу, и Саурон подошёл поближе.

Руки майа проскользнули под локтями Мелькора, чтобы сомкнуться на Его животе. Приподнявшись на цыпочки самую малость, Саурон положил подбородок Ему на плечо, пытаясь взглядом искоса хоть чуть-чуть зацепить выражение Его лица, не залегла ли разочарованная складка между бровей: “Ты не сердишься?” – Сау потёрся носом о Его шею. “Глупый,” – вала коснулся губами переносицы майа. Всё, что оседало до этого мутью в душе, расплылось, как масло на горячей овсянке, Саурон уже и не помнил об этих страданиях. Ладони майа сами поползли за отворот халата вала, нос уткнулся в затылок Мелькора, по губам заскользили Его ещё влажные, сногсшибательно благоухающие волосы...

Вала развернулся. Надвинулся на Саурона, подводя его спиной к кухонному столу, в последний момент легко подсадил и примостил на столешницу. Так просто, но майа был счастлив... как, наверное, может только тот, кому очень рано и очень внезапно пришлось стать взрослым. И вот, в неполных двадцать два, безбашенная и безответственная молодость догнала его, огрела битой с разворота... И, как обычный студент, Саурон был на седьмом небе, здесь и сейчас, просто потому, что вот-вот у него будет горячий утренний секс с его вала – Сау бессознательно слегка болтал ногами от нетерпения.

-Кофе хочешь? – урчал Мелькор на ухо своему майа, а тот только прижался плотнее, не произнеся ни слова.

-Ещё что-нибудь?

Сау, как завороженный, наблюдал, как свет и тень делят место на Его губах. Вала улыбался, хоть голос и оставался серьёзен. Чего же он, Саурон Гортхаур, хочет...

Он хочет, чтобы все враги Его пали, разбились в дребезги и рассыпались на куски. Чтобы ни одной лишней мысли не омрачало больше их ночи. И ко всему этому Саурон хочет быть причастен – зубами сцапать и положить к Его ногам всё, что тревожит... А потом – лечь у его стоп, подставив пузо, чтобы Его рука трепала и гладила, где ей угодно...