Наставник 2 (СИ)

Снейп незаметно наблюдал за своим любовником. Мальчишка несколько дней подряд

где-то шляется, приходя весь в снегу, как будто валяется в сугробе. С утра он предупреждает Снейпа, что отправляется в то заброшенное поместье, которое куплено для новой школы, и исчезает. Что можно делать там весь день? Он возвращается вечером и ничего не рассказывает, отделываясь какими-то отговорками. Снейп уже несколько раз намеревался аккуратно пролегилиментить его. Но так и не решился, боясь обидеть ставшего довольно независимым Гарри. Он не хотел терять его. Северус чувствовал, что мальчишка значит для него гораздо больше, чем просто очередной любовник, с которым можно развлечься и спокойно расстаться через какое-то время. Снейп боялся признаться сам себе, что не просто привязался к этому лохматому очкастому чуду, так по-детски пахнущему ванилью и молоком. Он страстно любит его. Любит так, что готов жизнь отдать за этого ребёнка.

Вот и теперь, мальчишка уселся возле камина, не участвуя в общем разговоре, и что-то пишет в обычной магловской бумажной тетради шариковой ручкой.

А Гарри под диктовку Тома записывал длиннющее Заклятие Ползущего ужаса.

«За ужином ешь получше, нам нужно много сил», - инструктировал его Том. – «Да, и перед уходом надень медальон Салазара Слизерина».

Снейп с всё возрастающим беспокойством наблюдал за странным поведением Гарри. Мальчишка как будто прислушивается к какому-то невидимому собеседнику, и даже иногда кивает головой, соглашаясь с чем-то. За ужином чрезвычайно молчаливый и сосредоточенный Гарри наворачивал за обе щеки, как оголодавший тролль. И после ужина сразу удалился в их спальню. Северус пошёл за ним. Гарри одетый лежал на кровати и, кажется, дремал. Это в восемь-то вечера! Черныш клубком свернулся у него под боком. Снейп не стал его будить. Он тихо уселся в кресло и развернул свежий журнал «Современное зельеварение».

Снейп проснулся от какого-то движения в комнате и машинально взглянул на часы. Десять вечера. Он и не заметил, как сам задремал. Журнал валялся на полу. Гарри рылся в шкафу. Он достал небольшой саквояжик, в котором хранил свои артефакты.

Полгода назад Поттер небрежно кинул их в шкаф в директорской спальне и забыл про них. Но потом Северус, которого до сих пор в дрожь бросало от яростной властной магии салазарского медальона, сурово выговорил ему за такую небрежность и подарил небольшой прочный саквояжик из кожи василиска. С тех пор в саквояже лежали диадема Райвенкло, медальон Салазара, чаша Хаффлпафф, перстень, который едва не убил Дамблдора и флакончик с сильнейшим ядом, который давным-давно зельевар сварил по заказу Волдеморта.

И теперь Северус с испугом увидел, как Гарри надевает на шею именно этот чёртов медальон. Потом он накинул на плечи теплую мантию, спрятав во внутренний карман серебристый свёрток с мантией-невидимкой, и направился к двери.

- Гарри, куда ты? – тихо спросил Снейп.

- Э-э-э… Мне надо…. У меня одно дело в том поместье, - пробормотал Поттер.

- Гарри, одиннадцатый час. Какие ещё у тебя дела?

- Сев, ты спи. Я скоро вернусь. Меня ждут.

- Я тебя никуда не пущу. Кто тебя может ждать, на ночь глядя? Дракл тебя побери, чем ты занимался всю эту неделю?

- У меня важное дело в том поместье.

- Я пойду с тобой!

- Нет. Я должен быть один.

- Тогда ты вообще никуда не пойдёшь! Ступефай!

Парализованный заклятьем Гарри кулем свалился на кровать. А через секунду вдруг скинул с себя сильнейшее проклятие обездвиживания. Снейп не поверил своим глазам. Мальчишка вскочил с кровати. Мгновение, и он оказался возле Снейпа, его палочка больно ткнулась в шею любовника.

- Не смей меня задерживать, Северус! И не смей за мной следить! Не суй нос в мои дела, дамблдорский шпион! Сиди здесь и не вздумай выходить из комнаты! Ложись спать, в конце концов! – прошипел Поттер.

На Снейпа сурово и зло взглянули ярко-синие глаза Тома Реддла, и яростная волна магии швырнула его на кровать.

- Да, Повелитель, - покорно ответил зельевар.

Гарри аппарировал сквозь антиаппарационный купол Малфой-мэнора и оказался в полной темноте на границе парка поместья «Пёстрая курочка».

- Хозяин, мы здесь, - на Гарри смотрели два желтых, два красных и два зелёных горящих глаза. – Мы двух петухов принесли.

Постепенно глаза привыкли к темноте. Да не так уж темно было. Из окон дома лился электрический свет, слышался стук электрогенератора. Метель, бушевавшая весь день, замела дороги к мигрантскому поселению. Погода отпугнула обычных посетителей. Никто не хотел прикупить дури, поглазеть на петушиные бои или навестить дешёвеньких шлюх. Незаконные хозяева сегодня отдыхали от неправедных трудов.

- Начинаем, - объявил Гарри.

Он открыл тетрадь с Заклятием и при свете Люмоса начал медленно нараспев произносить странные варварские слова. Том тщательно продиктовал ему транскрипцию каждого слова, сказав, что это древнеарамейский язык. Том также предупредил его, что важны не сами слова, а чувство ненависти к тому, на кого направлено Заклятие Ползущего ужаса. Гарри, который до сих пор продолжал злиться на Северуса за попытку остановить его, почувствовал дикую ярость на этих отвратительных маглов, которые разрушают и уродуют его собственность. От юноши по земле вдруг поползла черная тень, от которой веяло могильным холодом. Электрогенератор, захлебнувшись, смолк, и в доме и в трейлерах погасло электричество. После минутной тишины на улицу выскочило несколько человек с электрическими фонариками в руках. Гарри мысленно плеснул на них волной черноты, и фонарики взорвались в руках. Раздались испуганные крики.

Эта тьма, источником которой был сам Гарри, высасывала все силы из юноши. Он внезапно почувствовал обморочную слабость.

- Убей петуха, - приказал ему Том. – Отсеки ему голову Сектумсемпрой!

Плохо соображая, Гарри принял черного петуха из рук гморфов, направил на него палочку и произнес заклинание. Обезглавленная птица забилась у него в руках, из обрубка шеи хлынула кровь.

- Намочи руки и палочку в крови, - властно говорил Том.

Брезгливо морщась, Гарри выполнил приказание и сразу понял, что его сила резко возросла. Он стоял на месте и одновременно просачивался в дом и трейлеры вместе волной мрака, неся дикий иррациональный ужас всем. Гарри и был тьмой, ужасом и страхом. Он с радостью наблюдал, как в панике вьетнамцы хватают самое ценное и выскакивают на улицу, не понимая, что происходит. Какая-то молодая мамаша, почти девочка, забыла своего младенца, и теперь рыдала, заламывая руки. Вернуться в дом она не могла. У неё не было сил вступить в то море тьмы и ужаса, которое постепенно затапливало всё вокруг, заставляя людей отступать всё дальше и дальше. Гарри мысленно увидел плачущего ребёнка, завернутого в какие-то грязные тряпки. Гарри и тьма потянулись к нему, схватили малыша и брезгливо сунули в руки нерадивой мамаше. Это усилие резко ослабило его, и он понял, что мрак не приемлет добрых дел.

Гарри, не глядя, протянул руку. Гморфы сразу поняв, что ему требуется, сунули ему второго связанного петуха. Гарри заклинанием отсёк ему голову. А потом без всяких раздумий он сделал то, что безумно хотелось ему последние четверть часа. Он поднёс ко рту тёплое бьющееся тельце птицы и с удовольствием напился горячей крови.

Сразу после этого волна смертельного ужаса накрыла вьетнамцев с головой. Гарри и тьма хватали несчастных и отшвыривали их на несколько метров от границ поместья. И люди побежали, не разбирая дороги, затаптывая упавших, истошно крича от страха. Безумная радость охватила Поттера. Он победил! Враг разбит и бежит.

Внезапно силы иссякли. Гарри покачнулся и свалился в снег. Ему вдруг показалось, что он увидел несколько зелёных вспышек, а потом вдалеке в небе появилась Черная метка. Вдруг как сквозь вату он услышал такой знакомый дребезжащий голос: «Наконец-то ты вернулся, Том! Я совсем заскучал. Теперь поиграем!»