История Винсента Робертса (СИ)

Отвлечься от всего, от всех мыслей, полностью забыться, это было единственное мое желание. Комната наполнилась приятными запахами, нежным ароматом духов, дорогого вина, ее волос, кожи и крови. Я не заметил, когда она успела сделать надрез на запястье, только припал к ране губами, наслаждаясь вкусом. Я был опьянен и очарован. Девушка взобралась на меня сверху, ловко расстегнула пояс брюк, а потом стянула их. Ее влажный язык очертил дорожку по моей груди до пупка, а потом она спустилась ниже. У меня перехватило дыхание, когда я почувствовал, как ее губы плотно обхватили мой член. Такая горячая, нежная, живая. Язычок умело скользил по всему стволу, и она помогала себе рукой, двигаясь все быстрее.

— О боже… — выдохнул я, ощущая, что больше не могу сдерживаться.

Все случилось настолько быстро, что самому стыдно стало, но это было просто потрясающе. От такого оргазма у меня перед глазами все плыло, не хватало воздуха, стало очень жарко и мурашки бегали по всему телу. Девушка прижалась ко мне, накидывая сверху простынь на обнаженное тело. Я слышал ее дыхание, и как билось сердце, это успокаивало меня, но от чего-то ужасно захотелось спать.

— Убирайся отсюда, — услышал я сквозь сон голос Хозяина и приоткрыл глаза.

Рыжеволосая девушка соскользнула с кровати и, подхватив свою одежду, поспешила выбежать из комнаты. Эдвард подошел к постели и склонился надо мной. Я ожидал худшего. Должно быть, он пришел, чтобы наказать меня. Его прохладные пальцы коснулись моей яремной вены на шее, я видел, как блестели его глаза в темноте.

— От тебя несет, как от дешевой шлюхи: вином, кровью, сексом и женскими духами… — прошептал Хозяин. — Но мне это даже нравится.

Эдвард тут же зажал мне рот рукой, а другой прижал к кровати, вгрызаясь в мое горло. Я застонал и задергался. Он не в первый раз пил мою кровь, но я совершенно не понимал, зачем. Хозяин не давал мне вырваться, прижимая всем весом к постели и еще сильнее впиваясь зубами. От боли потемнело перед глазами…

Утро принесло мне жуткое похмелье, головную боль и тошноту. Не хотелось открывать глаза. Все тело ломило, и я чувствовал себя выжатым как лимон. Последним ярким воспоминанием была рыжеволосая проститутка, а дальше полный провал в памяти. Приоткрыв один глаз, я окончательно убедился, что уже достаточно светло, я бы даже сказал, что время около обеда. Сразу холодок пробежал по спине — Хозяин меня прикончит. Я выполз из постели и потянулся к своим вещам, аккуратно сложенным на стульчике рядом. У меня ноги подкашивались от усталости. Неужели ночь была настолько жаркой? Ничего не помню.

Кое-как одевшись, я выполз из комнаты и побрел по коридору к выходу. Очень не хотелось столкнуться с Валентайном. Он мне наверняка шею свернет, если увидит в таком состоянии. Уже бывало такое не раз, когда я приходил на работу после бурной ночи не совсем свежим, от меня могло нести выпивкой, вся одежда была помятой. Но это только в тех случаях, если меня вызывали очень срочно. У Эдварда от такого вида и запаха глаз начинал дергаться. Для такого педанта, как он, мои обычные привычки – верх свинства.

Мне не повезло, Валентайн перехватил меня в прихожей. Он был весь как новенький, свежий, бодрый и весь сверкал белоснежной одеждой. Я почувствовал, что сейчас просто растаю от его блеска как самый настоящий вампир из баек, которые сгорали от солнечного света.

— Добрый день, — необычно мягко произнес Хозяин.

— Добрый, — пробубнил я, стараясь не смотреть на него. Белый цвет выедал глаза, а голова невыносимо гудела.

— Спасибо за подарок, — произнес Эдвард.

— Что?..

Я, опешив, посмотрел на Валентайна, он подошел ко мне вплотную, провел пальцами по шее и облизал свои губы, хитро прищурившись, глядя мне прямо в глаза. Тело отозвалось дрожью в конечностях, я вспомнил, как он приходил этой ночью…

====== Глава 9 ======

Три дня я не выходил из дома, чувствовал себя неживым. Мне никто не звонил, на работу не вызывали. Один раз приходила Кэтрин, прибралась в квартире, заглянула на кухню, но, заметив мое отрешенное состояние, ничего не говоря, ушла. Я сидел за столом, глядя перед собой в одну точку, и не хотелось ничего делать, ни о чем думать. Забросил книги, не слушал музыку, даже к ноутбуку не прикасался. В голове постоянно всплывали воспоминания о встрече с матерью, но как бы я ни старался, не смог заставить себя возненавидеть ее. Очень хотелось, чтобы она любила меня хотя бы немного, но… Что она видела, когда смотрела на меня? Свою ошибку? Свой позор? Того человека, от которого родила меня? А для Валентайна я лишь ее замена. Если бы только я никогда не рождался, ничего бы этого не было…

«Неужели этот отброс на что-то способен, кроме как жизнь другим портить?»

Слова матери всплывали в памяти, она так просто их бросила мне в лицо, что не сложно поверить ей. Она никогда, вообще никогда не хвалила меня, не говорила ничего хорошего, не гордилась. Неужели я настолько не заслуживал ее любви?

— Замолчи… замолчи! — простонал я, хватаясь за голову, и упал на бок на диване.

Тот, кто действительно любил меня, не был моим настоящим отцом. Но я не мог думать иначе. Чарли заботился обо мне, он был единственным человеком, который верил в меня, хотя я был по-настоящему бестолковым сыном. Стало очень больно и стыдно за все то, что я делал, когда был еще глупым подростком.

Впервые за три дня я буквально вылетел из дома прямиком на кладбище. Погода испортилась, стало прохладно и сыро, с неба сыпалась противная морось, а под ногами шуршали опавшие желтые листья. Земля напиталась влагой и размякла, липла к ботинкам, забиваясь в подошвы вместе с мелкими камнями.

Я купил цветы и пришел к могиле Чарли. Около надгробия лежал еще свежий букет. Значит, мать все-таки приходила сюда. Любила ли она Чарли, или это был брак ради денег и связей? Я не знал ответ.

Глядя на белое надгробье с выгравированным именем, я упал перед ним на колени. Внутри все сжалось.

— Папа, прости меня… Пожалуйста, прости…

Теперь я по-настоящему понимал, что недостаточно ценил этого человека. Он так старался, чтобы наша семья жила в полном достатке. Что бы ни я, ни мама, ни моя сестра, ни в чем себе не отказывали. Он работал с утра до поздней ночи. Но все равно находил время, чтобы помочь мне выпутаться из неприятностей, в которые я постоянно влипал. Я причинял ему столько боли и беспокойства, что подкосило его здоровье.

Мама обвинила меня в его смерти, теперь я и сам это отлично понял. Это моя вина, полностью моя. Он столько работал, не щадя себя, чтобы обеспечить мне безбедное будущее, дать лучшее образование, а я спустил все в унитаз…

— Прости…

По лицу текли капли дождя, заменяя слезы, которые отказывались появляться. С каждой минутой дождь становился все сильнее, превращаясь в настоящую стену воды. Я промок весь до нитки, но с места не сдвинулся. Сколько бы я не стоял так, ничего уже не изменить, а чувство вины лишь сильнее с каждой минутой придавливало к земле. То, как я живу, это наказание за все, что я совершил прежде. Ни на что не годному отбросу нашлось место. На коротком поводке, как цепной пес, не умеющий толком ничего, кроме как разрушать все своими руками, убивать. Мама была права.

Я был как раз на полпути домой, когда получил сообщение от Эмили Фостер. Она просила срочно приехать, как только освобожусь. Меня обеспокоила такая спешка, я сразу развернулся и поехал к ней. Опасался, что ее папаша алкоголик мог узнать, где она теперь живет, и ему могло стукнуть в голову прийти к ней, что-нибудь требовать, например, денег на выпивку, или пустить переночевать.

Выскочив из машины, я опять оказался под стеной воды, заливающейся прямо за шиворот. Но хуже все равно уже не будет. На улице уже был вечер, начинало темнеть. Я почти взлетел по лестнице на пятый этаж и нажал звонок. За дверью не слышалось никаких подозрительных звуков, а потом раздались тихие шаги, щелкнул замок.

— О боже, что случилось? — выпалила Эмили глядя на меня ошарашенно, у меня с волос и одежды капала вода.