Антидот (СИ)

Парень встал с кровати, потянулся и прошёл на кухню. Ему нравилась его панельная квартира. Дань моде. Но парень чувствовал себя в этом помещении, как рыба в воде. В его жизни было мало постоянств, только кофе по утрам, брат и любимая работа. В высокий стакан капал элитный эспрессо, смешиваясь дальше с взбитым молоком. Томас любил смотреть на процесс приготовления латте. Этот напиток он обожал и ценил выше, чем самый дорогой скотч. Выпив в тишине всю порцию, юноша засел за ноутбук и стал искать в интернете что-то про проклятия.

Но, как оказалось, Алекс был прав. Ни одного аналога. Ни одного зафиксированного случая. Был уже вечер. Брюнет вздохнул с облегчением и закрыл лэптоп. Он решил, что Кира ущемлённая лгунья, жаждущая внимания. Томас улыбнулся самому себе в зеркало и подмигнул.

- Этот парень никогда не будет одинок, даже если за нос его водят подросшие девочки детсадовского уровня.

Прошло три месяца. Он гулял, он трахался, он работал, оттягивался, знакомился с новыми людьми... но с каждым месяцем ему было всё хуже. Внутри разрывалась бездна. Том это ощущал. С каждой новой партнёршей, которая похотливо стонала и отдавалась ему, он всё чётче понимал, что всё не так, как было раньше. Парень постоянно думал и не мог расслабиться. В итоге его походы на вечеринки и в клубы стали реже, пока к декабрю не прекратились вовсе. Алекс не понимал старшего брата. Томас начал меняться.

* - краб из мультика «Русалочка»

Первым знаком был пакет, который юноша нашёл только в октябре под пуфиком в коридоре. Это был неврученный подарок от Киры. Последняя дань. У Тома так сильно потянуло под лопаткой, что он чуть не навернулся, когда увидел содержимое пакета. Там лежала целая коллекция Диснеевских мультиков. Первым диском был «Красавица и Чудовище». Парень сидел на полу, смотря на принца Адама и думая, что они в чём-то похожи. За выходные, которые были отпущены ему на работе (вторник и четверг), парень пересмотрел все диски, окунаясь в мир детства. И хотелось плакать, и улыбаться. Он вспомнил, что когда-то давно, в их с Алексом комнате висел плакат с Себастьяном*. А чуть позже, они на Хэллоуин переоделись в Питера Пэна и Робина Гуда. Том подумал, что это было невозможно давно. Так давно, что он предпочёл забыть эту правду, предпочёл не вспоминать, что когда-то был ребёнком, что плакал от обиды и ссадин на коленках, улыбался, когда ему дарили подарки и дрался за девчонку в школе. Всё это осталось где-то далеко в его голове, в пыльном углу, который забетонировали и обмотали лентами «Опасная зона». Потому что только он знал, что если всё это выйдет наружу, то Том станет мягче, а в этом мире подобной ошибки не прощают.

Вторым знаком стал ребёнок на улице. Томас шёл за продуктами, когда ему встретились женщина с сыном. Мальчик вертел в руках игрушку Человека-Паука. Его задорный смех привлёк внимание.

-... и тогда его укусил паук, представляешь?

- Нет, дорогой. И что дальше?

- И он ночью не мог нормально спать, прикинь, мам, - захлёбывался восторгом малыш. – А утром стал хорошо видеть, у него появились способности... Это так круто!

- Волшебство какое-то. Может, на этого паука кто-то заклятие наложил?

- Не, ма, там, в лаборатории их разводили...

Парочка шла дальше по улице, а Том встал, как приросший ногами к земле. Пакеты плавно опустились на асфальт. Руки затряслись. Он пришёл в себя, когда рядом материализовалась девушка, которая трясла его и спрашивала, что с ним и нужна ли ему помощь.

Третьим знаком был случайно увиденный фильм. Ночью не спалось. Юноша щёлкал пальцами по кнопкам, пока не услышал весьма специфическую фразу:

- ... и проклятье было такой силы, что Хантер боялся, вдруг он не сможет его снять.

На самом деле, говорили какую-то чушь, но внезапно у Тома застучало сердце и заболела голова. Ему пришлось выпить таблетку, промаяться два часа на кровати и только под утро уснуть.

- Мне не смешно, - сложив руки, Томас отвернулся от собеседника.

- Так, ну-ка, посмотри на меня, - Алекс был настроен решительно. – Ты сейчас же выкидываешь эту фигню из головы. А вечером мы идёт на пати.

- Никуда я не пойду.

- Том, да что с тобой?!

Они посмотрели друг на друга.

- Если ты мне не веришь, то...

- Да где доказательства?

- Я чувствую, Алекс. Внутри меня действительно что-то меняется. Мне плохо.

- В народе – это депрессия. Вставай, давай пройдёмся.

Они обсуждали состояние старшего. В основном говорил Алекс, пытаясь всеми правдами и неправдами убедить брата одуматься, жить полной жизнью и забить на слова Киры. Он приводил аргументы, доводы, цитировал известных людей, пересказывал романы, но когда посмотрел на родное лицо, то увидел отчуждение.

- А если я умру?

Эта мысль не давала покоя Тому. Он каждый день думал над этим. Он рискует своей жизнью, если не поверит Кире. Вдруг она права?

- Боже мой, не неси ересь.

- Представь хотя бы на минуту, что в сентябре я умру. Что у меня есть ровно девять месяцев на то, чтобы спасти свою жизнь.

- Погано, - констатировал младший, - становиться геем из-за слов кого-то там? Фу.

- Да перестань, - раздражённо сказал брюнет, махнув на брата рукой. – Мне вообще не сладко. Я реально думал, что всё это бред. Я действительно ходил по бабам, но мне... не приносило это облегчения, как раньше, понимаешь? Я перестал ощущать себя привлекательным, интересным, нужным. Каждый секс угнетал меня всё больше. Как ты это назовёшь: ранней импотенцией? – взъелся он. – Кажется, пора смириться, что этот грёбаный мир полон сюрпризов. Внутри, в душе у меня дырка разрыхляется, ноет и будто зудит, понимаешь?

- Нет.

- Иди в зад, Алекс. Я напуган, как никогда.

- Я бы на твоём месте...

- Но ты не на моём месте. Прости, мне что-то нехорошо стало.

Томас поспешил удалиться. Он врал лишь отчасти. Ему стало дурно оттого, что единственный человек, который в его жизни имеет большое значение, не верит ему.

В канун Рождества Том сидел дома. Он нарушил многолетнюю традицию: каждый год они с Алексом справляли Рождество. Иногда вдвоём, иногда с друзьями, но неизменно вместе. В этом году от Тома будто отвернулись все. Лучший друг, Сирше, уехал к родителям, к остальным просто не хотелось напрашиваться, а родная квартира была милее любой порочной тусы. Тем более, Том осознал, что устал от них. Ему надоел мрак, шумная музыка, пот, наркотики, пустые обещания, последствия после перепиха и ненужная трата денег.