Заставь меня улыбаться (СИ)

      Но его планам не суждено было сбыться, потому что после занятий их оставили для какого-то срочного активистского собрания, Лесли освободился только поздним вечером. Он снова долго добирался домой и буквально валился с ног от усталости. Хватало сил только на то, чтобы принять горячий душ и заварить себе дешевой мясной лапши, которую он купил в ближайшем универмаге по дороге домой. А ведь еще нужно было сделать столько всего! Домашней работы было выше крыши, не говоря уже тех упражнениях, что задавали на курсах на дом. Вдобавок к ночи у Лесли поднялась температура, и он уснул прямо за учебниками, а на следующее утро, когда у него был свободный от занятий день, и нужно было выйти на подработку в цветочный магазин, пойти не смог — горло ужасно саднило, голова словно налилась свинцом, а тело ломило от слабости.

      Так что Лесли целый день провалялся в постели, а когда к вечеру вспомнил про найденный телефон и решился его включить, то тот ожидаемо зазвонил прямо у него в руках, стоило только его активировать.

      На этот раз вызывающим абонентом была Сучка. Лесли ожидал, что звонок будет переадресован на Зануду, но нет, почему-то телефон продолжал надрываться в его руках, причем мелодия была стандартная.

      Обреченно вздохнув, парень нажал кнопку отбоя и уже положил было телефон на столик, но тот снова зазвонил. Парень сбрасывал три раза, и каждый раз надоедливая особа перезванивала. В конце концов ему это жутко надоело, и он все-таки ответил на звонок раздраженным тоном. День был потрачен насмарку, свои пятьсот долларов он упустил, и теперь неизвестно, как он протянет эту неделю, так что настроение у парня было очень паршивым.

      — Послушайте, если человек не желает отвечать на звонок, наверное, стоит задуматься, что он не хочет с вами разговаривать!

      На секунду на том конце воцарилась тишина, а затем прохладный женский голос ледяным тоном ответил:

      — Ты еще что за зверушка? Где Дим? Рядом? Я знаю, что он рядом с тобой, немедленно дай ему трубку.

      Лесли от такого тона и оскорбления едва не захлебнулся собственным возмущением. На данный момент его совершенно не волновало, что этот телефон чужой, он просто был рад сбросить пар.

      — Если уж так хочешь знать, ты подписана у него «Сучкой», — насмешливо заметил он и почувствовал мстительное удовлетворение оттого, что самоуверенная стерва замолкла.

      — Я сказала, дай мне с ним поговорить, — почти зарычала женщина.

      — А ты ему кто? — войдя в запал, в свою очередь поинтересовался Лесли. — Вполне очевидно, что общаться с тобой он не горит желанием. Кстати… Дим в душе. Знаешь, ты перезвони попозже, может быть, он и ответит, если не будет занят!

      Хихикнув, Лесли сбросил вызов, испытывая отчего-то невероятное удовлетворение. В него словно на несколько минут вселился озорной чертенок. Интересно, какой этот Дим Раньери? Наверное, это сокращенное имя. Дим… Вообще странное сокращение. Лесли принялся гадать, как его могут звать полным именем, потом ему вдруг пришла в голову мысль: а не нажил ли он себе еще большие неприятности тем, что влез в чужие, по сути, отношения хозяина этого телефона с некоей Сучкой. Но затем решил, что раз она так названа, то вполне логично предположить, что никаких отношений с этой Сучкой у Раньери нет. И вообще… что Заноза, что Сучка приняли его очевидно за… близкого друга Дима? Как там Заноза сказала? Очередная шлюшка? Выходит, некий господин Раньери (видать, очень богатый и влиятельный) — гей?

      Внезапно Лесли овладело жгучее желание увидеть его воочию, и едва не хлопнул себя по лбу. И как он сразу не догадался залезть в личные фото? Он представил себе высокого плечистого мужчину, наверное, немного смуглого, раз он итальянец. Раньери ведь итальянская фамилия, но имя… Имя было странным. Может, он метис?

      Кое-что внизу заинтересованно шевельнулось от представленных им фантазий, и Лесли нетерпеливо полез в галерею фотографий.

      Но когда он нашел нужные файлы, его ждало жуткое разочарование. Никаких личных фотографий не было и в помине. Имелось только две — на одном была изображена женщина примерно сорока лет, весьма приятной наружности. На другом — лишь мужская рука, и то мельком, на фоне стола, и можно было увидеть рядом проем окна, завешенного жалюзи. Рука была красивая — длинные сильные пальцы, никаких украшений, аккуратно подрезанные ногти. Принадлежит ли она Диму?

      Лесли еще какое-то время копался в телефоне, но тот был удивительно пустым для человека, чью личность он уже успел нарисовать в своем воображении. В конце концов сон сморил его.

      Проснулся Лесли посреди ночи. Точнее, был только час ночи. Голова гудела, и он не сразу понял, что гудит не только она, но и телефон, а мелодия звонка опять была стандартной. Он застонал, схватился за голову, тут же отметив, что температура и не думала спадать, и, нашарив на столе злополучную находку, посмотрел на дисплей мутными глазами. Теперь это был «Пятница в клубе».

      — Привет. — Стоило ему принять входящий, как в динамиках раздался хрипловатый мужской соблазнительный голос, от которого, признаться, даже у больного, температурящего Лесли по хребту прокатилась чувственная дрожь. — Помнишь меня? Ты сказал позвонить, если будет настроение и если оно совпадет с твоим…

      Многозначительная пауза, очевидно, была призвана заполнить ее положительным или отрицательным ответом, но Лесли овладело какое-то странное чувство. Червячок злости зашевелился в груди, и он ответил резким тоном:

      — Это не Дим. И тебе лучше больше не звонить по этому номеру, он занят.

      — Не Дим? — Теперь в голосе зазвучали растерянные нотки, а соблазнительная хрипотца исчезла без следа. — Тогда… О. Ты, видимо… Я думал… А может, тройничок?

      Лесли подавился собственной слюной и некоторое время не мог придумать никакого хоть сколько-нибудь вразумительного ответа.

      — Нам и вдвоем хорошо, — выдавил он, нажимая отбой, и откинулся на подушку, уронив телефон в постель. — Блять.

      Несколько минут парень просто лежал, переваривая еще один звонок. Теперь Дим рисовался ему совершенно другим. Вообще, весьма неординарная личность. Что за человек такой? Звонят ему тут всякие, да и сам он… странный какой-то. Кто такой Зануда? Очевидно, его секретарь. А Медвед? Может, тоже какая-нибудь залетная птичка? Может быть, его любовник?

      Снова в груди совершенно неожиданно заворочался этот червячок злости, непонятный Лесли, и он постарался отвлечься от этого странного чувства, весьма смахивающего на ревность, дальнейшим анализом. А та женщина, чье фото он нашел? А эта самая Сучка? Может, Раньери не гей, а би? И еще у него есть сестра. Или, может быть, она ему не родная? И если он такой занятой, то какого хрена у него находится время шляться по клубам?

      Интересно, а Дим пассив или актив?

      Отчего-то Лесли нравилось думать о нем в таком ключе, как об обычном человеке с такими вот совершенно приземленными, если уж не низменными, желаниями, чем как о богатом и влиятельном. Может быть, потому, что так у них было гораздо больше общего? Хотя что общего у них могло быть? И вообще… они ведь даже не знают друг друга.