Soulmates never die (СИ)

Выходные продолжались в подобном ключе. Мы все как могли друг дружку стебали, но в целом, все прошло неплохо. Мне, вроде как, и нравилось быть с ними всеми, но я все равно поскорее хотел оказаться в Лондоне, в нашем доме. Я полюбил это место почти, как дом в Сиднее. Там жизнь текла спокойно и размеренно. Никаких тебе лишних разговоров и расспросов. Папа Кирилла и Максима (который оказался вылитый отец), Виктор почти все время находился на работе. Или в своем кабинете. Он довольно лояльно относился к нашим с Кириллом отношениям. Для Кирилла и Максима это было неожиданностью. Все эти годы их отец капал им обоим на мозг из-за ориентации своего младшего сына, но когда мы переехали с Кириллом в Лондон, он встретил нас, как молодоженов, чуть ли не с хлебом и солью. Он души во мне не чаял, следил за моими спортивными успехами. Не знаю, что повлияло на его отношение к нашей любви, но скорее всего, конечно, закон, разрешающий однополые браки. Ведь наши все еще негласные отношения с Кириллом были для него превосходным пиаром. В любом случае, я с ним отлично ладил. Разницы между мной и Максимом он не показывал никакой. Только Кирюша был явным любимчиком. Тем непослушным, избалованным, проблемным ребенком, которого родители все равно любят больше прилежных чад. Но к нему папа относился все же больше, как к дочке. Сам Максим тоже вечно был занят. Он то писал что-то, сидя сутками в своей комнате, то ездил по издательствам и лекциям.

Когда мы переступили порог нашего огромного замка, то сразу почувствовали, что атмосфера царит не привычная. По дому носились служанки и другой обслуживающий персонал (а его было не счесть), явно ожидая кого-то. Виктор и Максим нас встречали чуть ли ни у самого порога. Максим выглядел разраженным, что ему, как мастеру самоконтроля, не свойственно, а Виктор – взволнованным.

- Кирюша, солнышко, - начал Виктор, - Данечка! Переодевайтесь, приводите себя в порядок, а потом ко мне на пару слов. У меня для вас, особенно для тебя, родной, новости. – Максим, услышав слова отца, фыркнул.

Наши чемоданы уже подхватили проходящие мимо дворецкий и горничная.

- Да, я в принципе готов, – ответил Кирилл, удивленно глядя на удаляющиеся чемоданы.

Мы пришли в кабинет. Это единственное, что меня раздражало в Кирилловом папе – все разговоры он проводил в кабинете, как будто нельзя начать говорить там, где стоишь. Виктор и Макс сели на диван, я подпер стенку напротив них, Кирилл облокотился на меня, и я обнял его за талию, положив голову, ему на плечо. Я уловил во взгляде Виктора легкий дискомфорт от нашей позы, который быстро улетучился, как только он начал говорить.

- Я не знаю с чего начать. Прошу, постарайся понять меня и принять это, - начал он мягким голосом, обращаясь к Кириллу. – Мы с твоей мамой расстались ведь не просто так. Мы никогда вам не говорили истинной причины, чтобы… чтобы не травмировать вас. Но все дело в том, что… - он замолчал, подбирая слова. Тело Кирилла напряглось. Я прижал его посильнее. – В общем, я полюбил вашу тетю Лиссу. И самое главное…Элис. Она моя дочь. То есть ваша с Максимом родная сестра.

Максим понимающе посмотрел на Кирилла. Кирилл при этом не реагировал ни как. Виктор помолчал и, поняв, что сын воздерживается от комментариев, продолжил:

- Мы, после стольких лет, наконец, решили быть с Лиссой вместе. Сейчас они с Элис в Дублине. И переедут к нам через пару недель. Я думаю, что со временем ты сможешь это принять. Ведь… я ведь тебя понимаю. … Кирилл! Скажи что-нибудь. Мне так не хочется портить наши отношения, теперь, когда у нас наконец-то все наладилось.

- Папа, - голос Кирилла ничем не выдавал волнения и неудовольствия, но оно ощущалось в его мышцах, которые были напряжены, я же всячески пытался показать ему, что я вот он, рядом. – Ты взрослый человек, который хочет быть с любимой женщиной. Это нормально, мне, конечно, жаль, что это не моя мама, но не мне судить. Как я могу быть против?

Рот Максима приоткрылся. Он был очень удивлен тем, что его эмоциональный и зачастую неадекватный брат, с детства тайно мечтающий, что его родители будут вместе, так спокойно отнесся к таким новостям. Но я чувствовал, что Кирилл лишь говорит то, что следует сказать, а не то, что хочет. Как ребенок, которому позволили подольше не ложиться спать, папа Кирилла подскочил к нему, вынул его из моих объятий и крепко обнял сына.

- Я так рад это слышать, дорогой, мой золотой ребенок! Я уверен, что вы подружитесь. Элис ненамного тебя старше, вы быстро найдете общий язык.

- В этом я сомневаюсь, - мрачно ответил Кирилл. – Пап, я не против того, чтобы ты был счастлив с новой женой и дочкой, но не жди от меня особенно теплых к ним чувств. Я не буду ругаться с ними или что-то в этом роде, но дружить с ней у нас не выйдет. Я слишком не высокого о ней мнения и то, что она моя родная сестра, а не двоюродная этого не изменит. При чем, это не такая уж и новость. Мама всегда подозревала. И не скрывала от меня этого.

- Вот и я так же сказал, - произнес Максим, поднимаясь с дивана и направляясь к выходу. – Все? Драма окончена? Я могу приступить к работе?

- Да, конечно, - отозвался растеряно Виктор. – И вы идите, вы с дороги, устали. Еще раз спасибо, Кирюша, что относишься с пониманием ко мне…

Мы пришли в нашу комнату. Кирилл выглядел подавленным.

- Ну, и что ты думаешь по этому поводу на самом деле? – спросил я его как можно мягче.

- Наверное, я не готов сейчас об этом говорить, - сказал он отрешенно. – Я, может, попозже поделюсь с тобой этими мыслями. А сейчас, я хочу забыть, что на планете существуют другие люди и быть с тобой. И еще я хочу есть. Сходи, пожалуйста, туда и притащи чего-нибудь пожевать…

После нашего ужина в комнате мы завалились на кровать. Я начал что-то читать на планшете, он лег поперек кровати и закинул на меня ноги, тоже пытаясь погрузиться в какую-то книгу. Иногда я бросал на него взгляд и видел, что мыслями он где-то далеко. Минут через тридцать, не перевернув ни одной страницы, Кирилл отбросил книгу и сел на меня сверху.

- Ты придумал занятие поинтереснее? – спросил я, уже нажимая кнопку «выкл».

- Да, - ответил он с энтузиазмом. – Давай, представим, что каждый раз, что мы занимаемся сексом, что мы вообще вместе, может стать последним. Как будто, мы скоро умрем, например. Если бы ты знал, что тебе осталось быть со мной, скажем, пару недель. Как бы ты любил меня?

- Ты ненормальный! – засмеялся я. – Это предлог, чтобы две недели не вылезать из постели?

- Да. Давай так и сделаем, - сказал он на полном серьезе. – Я не хочу ближайшее время выпускать тебя из этой комнаты!

По сути, дней пять мы из нее и не выходили, изредка прерываясь на еду, душ, сериалы и поспать. И это было божественно. Кирилл отдавался любовному процессу полностью и с таким упоением, изощряясь с завязыванием глаз, поливанием горячим воском и подобной бонусной фигней так, как будто завтра действительно будет конец света. Я был, естественно, совсем не против. Такое занятие меня почти не выматывает и ни капельки не надоедает... Вот она, прекрасная физическая подготовка! Но после нескольких дней такого сексуального заточения мне пришлось вернуться к своему привычному образу жизни, и времени на любовь оставалось мало. Кирилл был постоянно меланхоличным и подавленным, но в чем дело не говорил, сваливая все на кучу предметов в колледже. Тем не менее, он пытался каждое возможное мгновение провести со мной рядом, по мере возможности прикасаясь ко мне. Как будто чувствовал, что умирает. Я смог разобраться, в чем тут дело, только тогда, когда впервые увидел Элис.

Кирилл:

Я уже четвертый раз в подряд слушал «Map of the problematique»[45], глядя как мои кеды шагают по улицам Амстердама от известного гомонумента куда-нибудь еще, где побольше народа. Фланирование – вот как правильнее было бы назвать мою прогулку. У меня всегда была страсть к путешествиям, но после расставания с Даней я вообще разучился оставаться надолго на одном месте. Мне постоянно нужно было двигаться, куда-то идти, ехать, лететь. Все что угодно, только не быть на одном месте, наедине со своими мыслями. Прошел почти год с того момента, как мы не виделись, как я не виделся вообще ни с кем, но сказать, что я окончательно пришел в норму - значит нещадно лгать. Я объездил почти всю Европу, но ни в одном городе не задерживался дольше, чем на пару дней. А вот в столице Нидерландов я жил уже почти месяц. Да, с Амстердамом у нас однозначно приключился роман. Этот город, даже не знаю почему, но как-то лечебно подействовал на мою душу. Он стал заполнять своим воздухом, своей непередаваемой атмосферой ту пустоту, которая образовалась внутри меня. И впервые за год я стал скучать по кому-то еще, кроме Дани.