История Винсента Робертса (СИ)

— Лука, я всегда желал тебе только добра. Но предупреждаю еще раз, попробуешь навредить Рэю и я больше не встану на твою защиту.

— Я тебе уже надоел? Наигрался, да? Так-так, интересно. Вот зачем ты стал всему учить эту подделку. Ты нашел мне замену?

— Нет, каждый из вас уникален, но он в каком-то роде воплощает все то лучшее, что ты в себе убил.

— Ах ты, с-сука, — процедил сквозь зубы Ван Холкам. — Я знаю, ты хочешь переманить его к себе! Ты сделаешь все, чтобы он присоединился к твоей семье!

— Я бы на твоем месте больше волновался о том, чтобы тебя кто-нибудь не подставил, пока ты будешь сортиры драить! — громогласно выпалил Нерон, появившись в темнице. — Идем, Маркус, нас ждет Мэй.

Глава Совета еще раз окинул взглядом потрепанный вид Луки и чуть слышно вздохнул.

Целых семь часов в самолете Рэй потратил на размышления о словах госпожи Мэй. Понять смысл не составило труда, но вот принять его оказалось куда сложнее. Мысли кружили и гудели ульем пчел в голове в попытках придумать повод отсрочить разговор до полного выздоровления Винсента. Но от действительности не убежать — Винс стал для Рэя необходимой частью жизни. Даже больше. Думать не хотелось, что станет с ним, если Робертс не очнется. Лучше уснуть рядом, чем продолжать влачить жалкое существование с разъедающим изнутри чувством вины, что не смог, в очередной раз не уберег близкого сердцу человека. Последний раз охотник допустил слабость, позволил кому-то войти в свою жизнь и поплатился за это.

Когда Адамс показался у центрального входа в главное Нью-Йоркское отделение Гильдии охотников, его уже встречали. Росс выглядел напряженно и заметно нервничал. Внутри Рэя все сжалось, он нахмурился и ждал худшего, плотно сжимая губы в тонкую линию. Если Винс умер, пока его не было рядом… Нет, этого не может быть.

— Добро пожаловать домой, — неестественно добродушно произнес Росс, натянув на лицо вымученную улыбку.

— Что случилось? — монотонно произнес Адамс, пытаясь задушить в себе приступ паники.

— Устало выглядишь, поезжай лучше домой, отдохни, выспись, а потом вернешься. Все равно пока я тебя не могу допустить к охоте.

— Какого черта тут происходит? — ледяным тоном снова потребовал объяснений Рэй.

— Ничего страшного. Все как обычно: работаем в поте лица, — Даниэль похлопал охотника по плечу.

— Мы знакомы очень много лет и я прекрасно вижу, что есть нечто, о чем по твоему авторитетному мнению я не должен знать, — угрожающе произнес Адамс. Он уже не мог сдержаться, и плевать хотел на субординацию. — А еще ты знаешь, как меня раздражает подобная «забота». Я войду, и ты не сможешь мне помешать, — Рэй легко отодвинул Росса со своего пути и направился ко входу. Даниэль последовал за ним.

— Постой, тебе лучше подождать!

Но Рэй проигнорировал слова и ускорил шаг. В районе солнечного сплетения кольнуло от предчувствия, что опоздал. И хотя Адамс знал, что Винсент не умрет на самом деле, а всего лишь погрузится в более глубокий сон, сама мысль о расставании причиняла нестерпимую боль.

Охотник влетел в палату, задыхаясь от волнения, но на первый взгляд все выглядело как обычно: Робертс все еще спал, вокруг мигали мониторы приборов и тихо гудел кондиционер. Даниэль за ним не пошел, остался у двери снаружи и плотно закрыл ее.

Рэй привычно опустился на табуретку рядом с кроватью Робертса и всмотрелся в его лицо, отмечая, как тот еще больше побледнел и похудел с последней их встречи. Коснувшись руки Винса, понял, что температура необычно низкая, а сердце билось очень медленно. Пришлось внимательно приглядываться, чтобы заметить как напарник дышит.

— Так вот в чем дело, — шепнул охотник и взял Винсента за руку. — Ты решил все-таки уйти.

Произносить слова удавалось с трудом, внутри похолодело.

— Почему ты оставляешь меня? — Рэй не смотрел больше на напарника, уставился на его руку, на синеватые вены, просвечивающиеся сквозь тонкую бледную кожу. — Потому что я не смог тебя спасти вовремя? Потому что втянул в свои проблемы? Потому что не в силах ничего изменить? Ты прав, я виноват во всем. Простишь ли ты меня?

Минуты молчания тянулись долго, но реакции не последовало. Адамс не выдержал, скрипнул зубами, подскочил на ноги и нагнулся над койкой, сжимая плечи Робертса.

— Не оставляй меня, слышишь? Не уходи, только не сейчас! Я и так живу, только потому, что ты не дал мне умереть, потому что ты заставил меня! А теперь собираешься вот так просто бросить и уйти?

Оперевшись руками по обе стороны от тела Робертса, Рэй склонился еще ближе, разглядывая лицо, скользя взглядом по бледным губам, которые даже не дрогнули.

— Ничего так и не скажешь мне на прощание? Пожалуйста, прошу тебя, не хочешь жить ради себя, тогда попробуй жить ради меня. Я знаю, что не могу приказать тебе, поэтому молю — не оставляй меня одного.

Рэй едва сдерживался, чтобы не застонать от отчаяния. Госпожа Мэй ведь так и не ответила на его вопрос.

— Надеюсь, ты слышишь меня сейчас. Знай, что я буду все время рядом, буду ждать тебя, когда ты проснешься вновь. Неважно, сколько времени пройдет: год, два, десять лет или век — ты навсегда останешься моим напарником. Я делал тебе больно, был слишком груб и часто злился. Но я понял, что ты вполне можешь обойтись и без меня. Если захочешь, я уйду. Только прошу…

Голос предательски дрогнул. Рэй не привык говорить откровенно, не умел подбирать правильные слова, когда требовалось описать чувства. Да и никогда не говорил так много, не требовалось, ведь раньше Меган всегда понимала его, лишь взглянув в глаза.

— Если бы я мог, я отдал бы сейчас тебе свою жизнь. Потому что ты на самом деле заслужил ее. И не важно, что говорил или делал Лукас, он заплатит за все, я обещаю.

Слова Ван Холкама против воли всплыли в памяти, причиняя почти физическую боль. И с каждой секундой Адамс все больше ненавидел себя за то, что не смог ничего сказать раньше. Боялся, трусил, как мальчишка, перед открытыми чувствами, перед неизвестным и кажущимся странным. И только сейчас, когда уже может быть слишком поздно, понял, что все предрассудки ничего не стоят, когда теряешь кого-то столь близкого и необходимого. Лишь зря тратил время, упустил все возможности что-то изменить.

— Я буду только рад, если ты ударишь меня за это…

Рэй склонился ниже, вдыхая знакомый приятный запах кожи и волос Робертса, прижался лбом ко лбу и провел пальцами по лицу, задержавшись ненадолго на подбородке. В голове билась только одна мысль — мольба очнуться, открыть глаза.

Легко, почти невесомо он коснулся губ Винсента своими, будто боялся ненароком разбудить. Он наслаждался моментом, тонул в приятных ощущениях, чувствуя, как перехватывает дыхание от волнения. С чего бы? Будто первый раз целовался, как подросток.

Адамс отпрянул назад и закрыл глаза, выдыхая. Губы Винса оказались такими же мягкими, как в том сне, слишком тяжело удержаться от соблазна продолжить.

Через некоторое время охотник аккуратно присел обратно на табуретку, переводя дыхание, и попытался полностью очистить разум от нахлынувших воспоминаний. Он не хотел уподобляться таким ублюдкам как Валентайн или Ван Холкам. И лучше бы им с Винсом никогда не встречаться, трусливо подумал Рэй. Сейчас слишком больно расставаться.

— Я… — слова не хотели больше выходить, застревали в горле комом, — больше не буду докучать тебе нытьем. Спокойной ночи.

Еще раз коснувшись руки Винсента, охотник медленно поднялся. Не все сказал, не смог выразить мысли четко, все вышло глупо и сумбурно, но, возможно, лучше так, чем совсем никак.

Росс никого в палату не впускал, пока на пороге не появился Адамс: бледный, будто неживой, потерянный и безразличный к окружающей действительности. Даниэль именно этого и боялся, на мгновение замер, не зная за что первым делом хвататься: за сердце, или под руку брать Рэя, который выглядел так, будто вот-вот упадет.

— Давай я тебя домой подвезу, а то ты совсем с дороги вымотался. Как отоспишься, сразу же вернешься. Никуда он отсюда не убежит.