Милашка (СИ)

Юнхо стоял у лестницы, привалившись к стене, мрачно буравил взглядом дверь в палату родственника. Когда уже думал спуститься вниз за очередной порцией никотина, появился Джеджун. С покрасневшим носиком и блестящими глазами выглядел совсем маленьким и очень трогательным. Тяжело вздохнув, он подошел к мужчине. Вдруг улыбнулся.

— Он согласился.

— Правда? — Юнхо изумленно уставился на него. — Правда-правда?

— Угу.

Джеджун начал икать от плача, смущенно прикрылся ладонями. Чон рассмеялся, обнял его и приподнял, отрывая от пола, замотал из стороны в сторону, как щенка.

— Ах ты манипулятор! Ха-ха-ха!

Дже думал, что вновь расплачется, только уже по-настоящему. От счастья, что его идеал так близко, и пусть на минуточку, но нуждался в нем. Джеджун готов был выполнить любую его просьбу. Выжать из себя слезы оказалось не так уж и сложно. Да, он безумно переживал за человека, который столько сделал для него и, можно сказать, заменил семью. Но стоило Юнхо, его любимому Юнхо прийти и попросить помощи, он расчувствовался еще сильнее.

— Как мне тебя отблагодарить?

— Может… — Дже боялся, что Чон откажется, но все же выдавил робко. — Может останешься на ужин?

Молодой ветеринар похлопал парня по спине.

— Хорошо, — легко согласился он. — Только позвоню Квону, чтобы присмотрел за делами.

Дже вновь широко улыбнулся, потянул мужчину за руку на нижний этаж.

— Давай пожарим сосиски во дворе! Мы сами накрутили, они очень вкусные!

— Окей-окей.

Парочка покинула больницу. Юнхо остался недоволен тем, в каком состоянии домишко переживало эту зиму. Обследовав отопительную систему, он пришел к выводу, что без специалистов здесь не обойтись. Скорее всего, пришлось бы разбирать пол и все чистить. Однако эту идею рациональный ум мужчины тут же отмел — слишком много денег потребовалось бы, к тому же стены и крыша так же дышали на ладан. Учитывая, что он вложился в строительство нового дома, поддерживать этот не имела никакого смысла. Оставив Дже разжигать костер недалеко от крыльца, мужчина сел за стол и вынул из кармана мобильный. Набрал номер. Только не друга, а матери.

— Привет. Да, все получилось, Джеджун уговорил его… Созвонись с доктором Ан, пусть подготовят палату и назначат дату операции. Я перевезу дядю так быстро, как только смогу.

Пока мужчина пропадал где-то в доме, Ким покончил с костром и уложил сосиски на самодельный гриль. Пальбари носился туда-сюда, лая на кота. Тот наплевательски поглядывал на него, вышагивал по забору, высоко задрав хвост. Правда, учуяв запах еды, зверье быстро перебралось поближе в надежде выклянчить немного. Убедившись, что конструкция гриля надежно стоит на мерзлой земле, покрытой потемневшим снегом, парень поднялся на крыльцо, чтобы спросить, мяса какой прожарки предпочитает Юнхо. Открыв дверь, он вошел и услышал обрывок разговора.

-… зимой тут дел почти нет, я составлю график выездов на фермы, пару раз в неделю буду проверять. А что дом? Мам, тут реально нечего делать. Выставь землю на продажу, — ощутив, как по ногам потянуло сквозняком, мужчина обернулся и увидел Джеджуна. Тот стоял, не таясь, мял края куртки пальцами. — Мне нужно идти. Я еще позвоню. Пока, мам.

Ким смущенно провел рукой по волосам, стоило тому отключиться.

— Прости, я невольно подслушал.

— Все в порядке.

Дже облизал пересохшие губы, с трудом вспомнил, зачем вообще пришел.

— П-прожаренные сосиски любишь или с кровью?

— Прожаренные.

— Хорошо, — парень повернулся и потопал на улицу, а Юнхо откинулся на спинку стула и прикрыл глаза.

Посидев немного, он позвонил Квону, как и собирался. После чего вышел на крыльцо, спросил, не нужно ли с чем-нибудь помочь. Джеджун отрицательно мотнул головой. Он даже не обернулся, сидел на табурете рядом с грилем и тыкал прутиком в костер. В его сгорбившейся фигуре было столько уныния, что Чону стало не по себе.

— Дже, дядю нужно срочно оперировать.

— Угу.

— Сам понимаешь, это возможно только в Сеуле.

— Угу.

— Этот дом хранит много воспоминаний… — Юнхо не знал, почему оправдывался перед Кимом. Точнее, он не понимал, почему обыкновенное объяснение звучит жалким оправданием, — …, но он обветшал, согласись. К тому же строится новая клиника с жилым помещением, нет нужны цепляться за этот клочок земли. Даже если дядя поправится до такой степени, что сможет вернуться к практике, он все равно переберется туда.

— Я понимаю, хён, — голос Джеджуна звучал натянуто, словно струна, грозящая порваться. — Позвольте мне пожить здесь, пока не объявится покупатель.

— Ох ты ж Боже мой, — Юнхо потер лицо ладонями. — Вот что тебя беспокоит.

Вытащив из куртки сигареты, мужчина уселся на лестницу. Ну и осел, подумалось ему, конечно, услышав подобны разговор, Ким обеспокоился, что будет с ним. В который уже раз теряя крышу над головой, он, вероятно, ощущал себя пришибленным, осознав, что опять остается один. Прикурив, Юнхо немного помолчал, раздумывая. Пальбари ткнулся носом ему в ладони, обнюхал, подставил голову под ласку.

— Когда у вас каникулы?

— Через неделю.

— Отлично. Мы попробуем подобрать тебе школу в городе.

— Не нужно. Просто разрешите остаться в доме старика.

— Дже…

— Я с трудом учусь в этой дыре, — Джеджун взял щипцы и переложил сосиски на другой бок. — Городскую школу мне не потянуть, хён. Да и кто примет меня сейчас да с моими-то документами. К тому же экзамены на носу.

— И что, ты будешь жить здесь один?

— Как обычно, — пожал плечами Ким. — Я знаю, как что делать, не пропаду.

— Денег хватит?

Джеджун помолчал. Вот на этот вопрос у него ответа не было. Ему, конечно, выдавались кое-какие крохи в администрации, но сумма была смешная. Заработков зимой не было, выручали фермерские хозяйства, чьи владельцы знали о его положении, подкармливали. К тому же Дже им помогал летом. Но вот после проблем с полицией от него могли с легкостью отвернуться.

— Хватит, — парень излишне жестко шуганул кота, который подошел слишком уж близко к костру.

Однако, как оказалось, даже с деньгами Джеджун встретился с трудностями. Юнхо уехал на следующий день, дядю Чхве увезли. Ким выпросил оставить ему щенка, чтобы было не так скучно. А еще обнаружил в учебнике биологии конверт с мелкими купюрами. Их он, поджав губы, швырнул в письменный стол. Правда уже к концу недели залез-таки, вытянул немного. Нацепив на Пальбари поводок, пошел в магазин. Он специально направился за покупками за полчаса до закрытия, чтобы избежать встречи с другими жителями деревни.

— Мы закрыты, — заявила ему Соён, едва Ким вошел и взял корзинку.

Джеджун взглянул на часы.

— Еще двадцать-пять минут.

— Я кассу уже сняла, что непонятного? — сварливо ответила девушка, отворачиваясь.

— Запиши, завтра с утра отобьешь.

— Из-за тебя шею подставлять? Вот еще! Узнают — уволят.

Джеджун вернул корзинку на место и молча вышел. Подружкам дура в долг дает только так, думал он мрачно, загребая снег ботинками. Пальбари бежал рядом, не догадываясь даже, что на ужин будет хлебать суп из остатков риса. На следующее утро Дже пошел в школу через магазин. Так ему едва нос не прищемили дверью — видите ли учёт. В кои то веки пришлось идти в школьную столовую, покупать упаковки рамена. Работница с удивлением отдала ему пол дюжины. Сидеть на уроках было невмоготу, Джеджун чувствовал подкатывающие к горлу комки, хотелось плакать.

Через несколько дней Ким вновь попытал счастья в магазине. На смену вышла напарница Соён. Она никак не откомментировала появление Дже, но пристально следила, будто он мог что-то утащить.

— А молока для меня нет? — робко поинтересовался он о бесплатном соц.пайке.

— Так раньше надо было приходить, срок годности вышел, мы утилизировали.

— П-понятно.

— Это все? — женщина кивнула на продукты, которые он сложил в корзинку.

— Да. Нет, подождите, — Дже взял упаковку корма для собак, ибо щенка начал обжирать обнаглевший кот, и Пальбари вскоре начал бы голодать. — Все.