Мы больше не проснемся (СИ)

Рон остыл спустя несколько минут, когда Гермиона оттащила парня от несопротивлявшегося Поттера в сторону. Тот удержался на ногах, но на губах все еще играла самодовольная ухмылка - его не должны жалеть. Никто в этот вечер не должен посочувствовать Гарри Поттеру или посчитать Уизли жестоким предателем. Оборотень сплюнул на пол и пошел обратно в гостиную, растолкав скопившихся у портрета гриффиндорцев.

-Чего уставились? Представление окончилось. Или мне еще кому морду набить? - грубовато проворчал Рон. - Занимайтесь своими делами, а нас не трогайте, вам все ясно?

Гарри дождался, пока Уизли скроется в Общей Гостиной Гриффиндора, после чего заговорил и сам, обращаясь к сокурсникам:

-Неуравновешенный ублюдок. Давно пора было высказать ему все прямо в лицо. Лучше бы я учился на факультете Слизерина, не пришлось бы общаться с этим отребьем. Машет кулаками подобно магглу. Позор! Может, сообщить о происходящем МакГонагалл? Отработка будет хорошей компенсацией моего похода в Больничное Крыло.

-Ну и подонок же ты, Поттер. - Прошептал все еще шокированный Дин.

Студенты смотрели на парня с застывшим отвращением в глазах. Недоверием, даже презрением. Во все происходящее верилось легко - характера Поттера никто не знал, Уизли уже долгое время не позволял приближаться к своим друзьям, а сам волшебник плохо шел на контакт. Было ли тому причиной безумие, компания слизеринцев или ревнивый друг, Гарри не знал. Остальные студенты ему безразличны.

-В чем моя вина? Что сразу не разобрался с кем нужно дружить, а с кем не стоит? Все знают, что Уизли общался со мной из-за зависти. А у Грейнджер было легко списать. Хватит уже нести чушь, наши отношения не достояние общественности, вас точно не касаются. - Гарри сложил руки на груди, немного приподняв голову в прекрасно скопированном высокомерии. - Давайте, можете прямо высказать свое мнение, оно ведь так сильно меня волнует. Но теперь так просто стоять я не стану. В честь тех лет бессмысленной дружбы я не проклял Уизли, но вас щадить не намерен. Так что - вперед, кто смелый.

Поттер демонстративно вытащил волшебную палочку. Но гриффиндорцы и не собирались нападать.

-Раз уж мы тебе так противны… - Холодно ответил Симус, опалив подростка полным разочарования взглядом. - Убирайся отсюда. Пошел прочь, вали к своим слизням, кусок дерьма.

Другие согласно закивали и заспешили обратно в гостиную, захлопнув за собой портрет. Полная Дама окинула избитого подростка неодобрительным взглядом и покачала головой.

-Вообще-то я не должна этого делать. Но эту ночь тебе стоит провести в другом месте.

И женщина покинула портрет, похоже, решив навестить весь замок с целью восхитительных сплетен. Гарри долгое время стоял в темноте, смотря в одну точку. Рон хорошенько его отмутузил, не сравнить с Эндрю, тот и драться-то толком не умел. А оборотень не пожалел сил, выместив накопившуюся злость на парне, что посмел оскорбить и Гермиону, и его самого. Поттер медленно опустился на пол - он держался только на чувстве собственного достоинства, не дав остальным даже маленького повода посчитать действия Рона Уизли слишком жестокими. В этой ситуации бойкот от гриффиндорцев вполне уместен.

Он так и не заплакал. Внутри царили опустошение и мрак, опухшее лицо горело огнем. Рон благороднее Каресбиуса, и поднимал падающего от ударов Поттера раз за разом, даже не подумав отпинать обидчика ногами, что причинило бы куда большую боль. Нет, оборотень целился исключительно в лицо, бил лишь руками. Правда, и этого оказалось достаточно. Поттер не помнил, как добирался до подземелий, как прижимался к груди Реддла, как тот отпаивал парня зельями, втирал заживляющую мазь, что-то тихо рассказывал. Так он и погрузился во мрак бездонного сна, сжимаемый в крепких сильных объятиях.

Как Поттер и планировал, новость о вчерашней ссоре разлетелась по всему Хогвартсу раньше, чем он появился на завтраке. Студенты кидали на него взгляды, шептались, показывали пальцами. Слизеринцы же сохраняли спокойствие, ничем не выдавая своего любопытства. Никто и не предполагал, что знаменитый Герой окажется последней мразью. Это бесило. Гарри всегда задавался вопросом, какого Мордреда его в покое не оставят? Вон, обсуждали бы лучше Малфоя. Тот каждый день то собачился и на драки нарывался, то подставлял даже своих сокурсников. Гарри на все эти шепотки реагировал ледяным молчанием, держась ближе к довольному происходящим Реддлу. Тот сохранял безразличное спокойствие, не показывая своего явного одобрения. Чем дальше Поттер отдалялся от остальных, тем был ближе к нему. Отверженный всеми, как и сам Темный Лорд. Ближе. Прочнее. И Гарри больше не смотрел в сторону гриффиндорского стола.

Каресбиус же ничего не ел - кусок в горло не лез. Он прекрасно знал, как сильно Поттер дорожит своими друзьями, знал, ради чего подросток так поступил. Слизеринец поражался стойкости этого волшебника. Совсем недавно он был слаб и безумен, а теперь в Поттере ощущалась сила. Сила бороться за Тома Реддла не только горячими обещаниями. Отречение от самого дорогого и было неоспоримым доказательством. Слизеринец помнил, как предупреждал Поттера о Выборе. Когда Гарри придется самостоятельно выбрать сторону, а не метаться между прошлым и настоящим. Прошлым Гарри Поттером. Который не был способен убить человека. Не способен бросить лучших друзей. Не способен сделать выбор в пользу убийцы своих родителей. И, наконец, не при каких обстоятельствах не пошел бы против Альбуса Дамблдора. Эндрю знал, что война поглотит Хогвартс всего через несколько дней. И боялся, что она заберет Гарри Поттера навсегда.

Сам же Поттер пережил ссору куда легче, чем думал сам. Прежние мосты были сожжены еще когда он стер гриффиндорцам память, и сейчас друзья уже не должны чувствовать страдание от размолвки. А значит не должен чувствовать и он.

Через два дня в “Ежедневном Пророке” объявили о смерти детей и похитителе, что поджег деревню, где он до недавнего времени проживал с остатками семьи. Новость погрузила замок в черный раскрас скорби. Гарри догадался, что в расследовании мог подсуетиться Малфой-старший, ибо ловил на себе частые взгляды его сына, который буквально преследовал Поттера по пятам. Конечно, он держался на почтительном расстоянии от Реддла или Крауча, но гриффиндорец постоянно чувствовал слежку. Пока это не очень беспокоило - уходить глубже в подземелья Драко попросту не решался, а на переменах или парах не надоедал. Однако на следующий день выловил Поттера после совмещенной со слизеринцами пары.

-Чего тебе? - устало спросил Гарри, всем своим видом показывая нежелание начинать диалог.

Одногруппники бросали злые укоризненные взгляды, а кое-кто даже умудрился пихнуть парня плечом, когда проходил мимо. Поттер смотрел на всех с презрительным холодом, лишь подтверждая местные сплетни о своем скверном характере. Непринужденно закинув руку на плечо вздрогнувшему от неожиданности Малфою, Гарри крепко стиснул пальцы, едва уловив первые попытки вырваться.

-Дернешься, придушу. - Прошипел ему на ухо Гарри, направившись к выходу из кабинета.

Драко покорно последовал за волшебником, не совсем понимая поведение давнего недруга.

-Предатель. - Донеслось в спину Поттера, но он даже не обернулся.

Отойдя вместе со слизеринцем в сторону, парень выжидающе уставился на Малфоя. И даже немного развеселился, уловив помимо неприязни вязкие волны страха. Пугать других людей было странной незнакомой практикой. Не слишком приятной, надо сказать.

-Итак?

-Нужно поговорить. Наедине.

Гарри приподнял брови, ничего не ответив. Разговаривать с этим трусом не хотелось. Более того, даже просто находиться рядом. И Поттер решительно не понимал, почему Реддла так привлекал чужой страх. Отвратительное ощущение, особенно если ты сам являешься его причиной.

-Тебя один человек ищет, но… Ты постоянно с… - Малфой часто запинался, а глаза нервно бегали, опасаясь, что его могут прослушать. - В общем, с тобой Ариес переговорить желает.