Пусти к себе свет (ЛП)

– Вы осознаете, что другие родители могут…

– Осознаю, – сказал я.

– У нас учатся дети из самых разных слоев, – легко сказала она. – Уверена, Ишмаэль, отлично к нам впишется. Я лишь не хочу, чтобы для вас стали неожиданностью… возможные осложнения.

– Например?

– Например, некоторые родители могут проявить недовольство, а кто-то из детей – начать смеяться над ним. Такое случается, и мы сделаем все, чтобы это пресечь.

– Я не понимаю, какое отношение ко всему этому имеет моя интимная жизнь.

– Я тоже.

Глава 41

Пусти к себе свет

Сегодня мне не надо было стричь никакие газоны, так что мы с Ишмаэлем весь день провозились дома. Он безмолвно следовал за мной по пятам, пока я занимался стиркой, прибирался в ванной, мыл утреннюю посуду и наводил порядок в гостиной.

У него в комнате я убрал часть вещей, чтобы освободить место для его одежды с игрушками. Он сидел на кровати, и щуря на меня свои печальные глазки, наблюдал за тем, что я делаю.

– Теперь это твоя комната, – сказал я. – Она тебе нравится?

Он пожал плечами.

– Если держать окошко открытым, то здесь будет свежо и приятно, – заметил я.

Он ничего не ответил.

– Ты несчастлив, я знаю, – сказал я, сев рядом с ним. – И мне очень жаль. Тебе, наверное, по-настоящему страшно.

Он безучастно опустил глаза на колени. Выражение на его худом, как у эльфа, личике было зажатым.

– В тебе больше нет света, – проговорил я.

– Как это, дядя Хен?

– Ну… Понимаешь, когда человек счастлив, он будто бы светится. У него сияет лицо. Но ты… в тебе света нет. Словно кто-то пришел и отнял его у тебя. Ты должен снова пустить к себе свет, малыш.

– О.

– Вот что тебе нравится делать?

Он пожал плечами.

– Ты любишь играть?

– У меня нет друзей, дядя Хен.

– Еще заведешь. Вот увидишь. Но чем тебе нравится заниматься?

– Не знаю.

– Смотреть мультики?

Он пожал плечами.

– Играть во дворе?

– Не очень.

– Ладно.

Мы замолчали. В конце концов я взял его за руку и улыбнулся. Я хотел, чтобы он знал, что мы переживаем все это вместе.

Глава 42

Визит мисс Гвен

– Значит, у вас появился ребенок, – сказала следующим вечером Гвен. Она заехала посмотреть, как наши дела. – Я и не знала, что у вас имеется матка.

– На меня не смотри, – сказал Сэм.

Гвен смерила Ишмаэля оценивающим взглядом.

– Какой хорошенький пирожочек. Он уже разговаривает?

– Иши, это наша подруга Гвен, – сказал я. – Она живет за твоей новой школой. Давай-ка с ней поздороваемся.

– Привет, – пробормотал он.

– Иши, как тебе Бенд? Нравится здесь?

Он пожал плечами.

– А ты не болтушка. Мне нравится это в мужчинах. Мужчин, я считаю, должно быть видно, но только не слышно. Иши, мы с тобой станем друзьями. Что скажешь?

Он снова пожал плечами.

– Ему уже можно пить пиво?

– Не думаю, – сказал я чопорным родительским тоном.

– Жаль, а то мы бы с ним по-настоящему подружились. Ладно, я просто шучу. Господи, Хен, ты теперь такая заботливая мамаша, да? Вообще я заехала, потому что привезла кое-что для вашего малыша.

– Я не малыш, – оскорбленно заявил Ишмаэль.

– Ну разумеется, нет, – смеясь, ответила Гвен. – Тебе сколько уже? Три с половиной?

– Мне почти восемь. Скажи ей, дядя Хен.

– Такой взрослый? Божечки! Ну и дела. Что ж, мистер Взрослый Мужчина, я привезла тебе кое-что интересное. Хочешь увидеть, что именно? Может, я даже дам тебе поиграться с этой штуковиной, раз уж ты уже не малыш.

– Хорошо, – сказал он с нарастающим любопытством.

Зная Гвен, нашу дружественную соседку-лесбиянку, это могло быть все, что угодно, – от ружья до коробки с салютом и квадроцикла.

– Гвен, – предостерегающе произнес я.

– Мамочка, не волнуйтесь, – сказала она. – Господи, ты прямо вылитая наседка. Наседка Хен!

– А знаешь, это прозвище может прижиться, – сказал Сэм со смешком. – Как жизнь, Наседка Хен?

– Заткнись, – сказал я.

– Наседка Хен!

– И ведь тебе тридцать лет.

– Как несется, Наседка Хен?

Мы пошли за Гвен к ее пикапу. Шарла тоже побежала за нами, а Ромни, которая то и дело наклонялась, чтобы пощипать траву, осталась бродить по двору.

– Он старый, но еще ездит, – сказала она, выгрузив из багажника детский велосипед и поставив его на землю. – Мы покупали его для мальчика Шелли. Думаю, он ему больше не нужен, раз уж он теперь в колледже. Ты знаешь, какие пошли сейчас дети. А вот Иши, мне кажется, он понравится.

Улыбка Иши была настолько широкой, что я подумал, как бы у него не треснули щеки.

– У меня никогда не было велосипеда, – шепотом проговорил он. – Смотри, дядя Хен!

– Ты умеешь ездить на нем? – спросил я.

Он покачал головой – медленно и очень торжественно.

– Я тебя научу, – сказала Гвен. – Усаживай свою тощую задницу на сиденье, и погнали, сынок!

– Разве ему не нужен шлем? – спросил я.

– Наседка ты наша, он же не на «Формулу 1» собирается, – сказала Гвен, закатывая глаза.

Ишмаэль сел на сиденье и, сияя смешанным с ужасом удовольствием, взялся за ручки с таким лицом, словно они были сделаны из чистого золота.

– Держись крепче, маленькая козявка, – сказала Гвен.

– Я не козявка!

– Ну конечно же нет. Тебя послушать, так можно подумать, что ты вырос в Аппалачских горах. Теперь поставь ноги на педали. Да, вот так. Я буду придерживать тебя, пока не приноровишься. Готов?

Ишмаэль с энтузиазмом кивнул.

Я пошел следом, боясь, что он упадет, что он расшибется, что Гвен выкинет что-нибудь глупое или опасное. Иначе она не была бы Гвен.

– Слушай, Наседка Хен, – сказала Гвен через плечо, – я вырастила пару-тройку детей, так что знаю, что делаю.

– Я просто не хочу, чтобы он упал, вот и все.

– Желаю тебе с этом удачи. Только закупись заодно бинтами и йодом, потому что падать он будет. И часто. Твоя работа – быть рядом и помогать ему встать.

Гвен прошла за ним всю подъездную дорожку, поддерживая его, пока он не научился удерживать равновесие. Наконец он сделал дерганный поворот и выкатился во двор. Ромни, навострив уши, заблеяла, словно недовольная тем, что он сминает ее драгоценную траву.

– Осторожнее! – крикнул я, когда его повело в направлении дома.

Он дернул рулем и резко повернул в сторону выезда на дорогу.

– Расслабься, – произнес Сэм.

– Смотрите! – прокричал Ишмаэль и, гордый собой, оглянулся на нас.

– Ковбоец, ты молодчина! – крикнул Сэм.

– Следи внимательней за тем, куда едешь, – наказал я.

– Смотри, дядя Сэм!

Ишмаэль довилял до дороги и, едва не царапнув бок моего маленького пикапа, повернул в нашу сторону. Затем сделал крутой поворот обратно во двор, но скорость была слишком большой, и он неуклюже свалился с велосипеда.

Он мигом вскочил, готовый к новой попытке, но Ромни – на которую он чуть не наехал и которую испугали его выкрутасы, – наклонилась и начала наступать на него со спины.

– Осторожно! – закричал я. – Ромни сейчас…

Бам!

Ромни боднула Ишмаэля под зад и повалила его ничком на траву.

Гвен зашлась хохотом.

Сэм усмехнулся.

А я с сердцем, застрявшим в горле, бросился к Ишмаэлю.

– Ты цел? – взволнованно спросил я, помогая ему встать на ноги.

По его щекам текли слезы. Он стрельнул сердитым взглядом в сторону Ромни. Та выдала долгое «ме-е-е» и снова принялась жевать траву.

– Хороший мой, ты в порядке? – спросил я.

Он вытер глаза.

– Ты не поранился?

Он покачал головой и повернулся к велосипеду, полный решимости попробовать снова.

– У тебя здорово получалось, маленькая ты козявка, – провозгласила, подбежав к нему, Гвен.

– Я не козявка!

– Я зову всех своих маленьких приятелей «маленькими козявками», но только тех, кто мне нравится. Но если тебя это злит, тебя называть так не стану. Окей?