Кукла в подарок (СИ)

— Ерунда, — отмахнулся я, расплываясь в счастливой улыбке, — у черных драконов первый ребенок может быть только таким же драконом, а, как я уже говорил, наша магия старше вашей.

— Спорный вопрос, — нахмурился эльф и спохватился. – Не заговаривай мне зубы, — он оттолкнул меня и отошел, — ты даже не знаешь, кто я. Уверен ли, что когда узнаешь, сможешь меня любить, и захочешь видеть своим супругом?

— Да какая уже разница? – удивился я. – Пойдем, наконец, закончим с этими сарготовыми некромантами и уйдем отсюда.

— А если меня или тебя убьют?

— Если меня убьют, отец получит возможность завести нового наследника. Родители, конечно, будут горевать по мне, но ничего катастрофического не случится. А тебя не убьют, потому что я буду защищать тебя даже ценой своей жизни, ты мне слишком дорог, чтобы позволить тебя убить, — после признания в груди поселилась какая-то веселая бесшабашная радость, и мне уже было небо по плечо.

Листаэль повел себя странно. Он отвернулся и смотрел на замок.

— А ты хоть знаешь, кого собираешься защищать? – спросил он, не оборачиваясь.

Мне не понравился его тон, я напрягся и подошел ближе.

— Помнишь, ты спросил, не маг смерти ли я?

Сердце замерло, забывая, что нужно биться.

– Так вот, ты был почти прав. Я неинициированный маг смерти, как и мой родитель. Его подозревали в связях с некромантами, поэтому, как только я смог обходиться без родительской магии, нас разлучили. Отца не казнили только благодаря заступничеству супруга, состоявшего в близком родстве с правящей ветвью. Но вскоре оба моих родителя исчезли. Мне частично заблокировали силу и оставили при дворе. Я очень похож на отца, и оказавшись в руках некроманта, был опознан. Маг рассказал, что мой родитель с ними и предложил присоединиться. Я отказался. Тогда он надел ошейник, обещав силой увезти и сделать одним из них. Дальше уже рассказывал: из-за того, что некроманты в человеческой столице были перебиты сородичами, я остался в руках у наемников и был продан в рабство. Ты все еще не хочешь изменить свое решение? – он резко обернулся, я вздрогнул.

— Вижу, ты уже колеблешься, — усмехнулся Листаэль.

Я в шоке смотрел на него.

— Но… — осекшись, перевел дыхание и продолжил: — но ты же не собираешься присоединиться к ним? Какая разница кем ты мог стать, главное, кто ты сейчас. Мы спасем этого демона, уедем, и все будет…

— Эрлин, прекрати, — оборвал меня эльф. – Ничего не будет. Даже если тебе все равно, никто не позволит наследнику жениться на потенциальном маге смерти. Твой отец прекрасно знает, кто я. Даже если пойдешь против его воли, меня просто убьют, чтобы не было причины для споров. Когда мы вернемся, я так и останусь рабом на всю жизнь. Думаешь, я хочу так жить? Думаешь, мне это нравится? Да еще и с заблокированной наполовину силой? Уж лучше присоединюсь к своему отцу.

— Что ты такое говоришь?! – вскрикнул и тряхнул Листаэля за плечи. – С ума сошел? А как же любовь? Или соврал? И потом, ты не забыл про печать? Или думаешь, что я позволю тебе стать магом смерти и буду смиренно сопровождать повсюду?

— Печать ставилась на светлую ауру, — прошипел эльф сквозь зубы, — как только аура потемнеет, печать рассыплется, а если и нет, лучше умру свободным, чем вечно буду постельным рабом. А любовь? Ты сам-то не соврал? Стоило узнать, что я не такой, каким ты меня представлял, и от любви не осталось и следа. А если хочешь знать… да, я тоже лгал. Я собирался тебя использовать. Хотел, чтобы ты помог отомстить за предательство отцу, бросившему меня в детстве и остальным за то, что, хоть и косвенно, но обрекли на рабство. Но теперь передумал. Я сдержу обещание и вытащу брата Льяна. Уверен, отец не откажется сделать мне такой подарок в честь воссоединения семьи. Магов смерти очень мало, я для них гораздо ценнее демона. А потом останусь.

— Ты с ума сошел, — я покачал головой. – Неужели не понимаешь, что теперь некроманты обречены? Как только расскажу отцу, он вышлет сюда отряд. Пойдем со мной. Я не откажусь от своих слов, слышишь? Мы что-нибудь придумаем.

— Ничего мы не придумаем, — Листаэль оттолкнул мои руки от себя. – А если ты все же испытываешь ко мне какие-то чувства, отпусти сейчас. А потом будь, что будет.

Я растерянно хлопал глазами. Злость ушла, оставив опустошенность. Даже больно не было, как будто все чувства вырвали из груди вместе с сердцем и ничего не вложили взамен.

— Иди, — сказал безразлично и, закрыв глаза, прислонился к скале.

Вот так. Все ложь. А я верил. Был уверен, что он искренен со мной, пусть не всегда, но та нежность, что была между нами, неужели и она была ложью? Неужели отдаваясь мне, целуя, прижимаясь во сне, он думал лишь о том, как использует меня? Это не может быть правдой.

Я открыл глаза и огляделся, на полдороги к замку увидел Листаэля. Эльф шел не скрываясь. Конечно, зачем ему прятаться, он же идет к своим.

А зачем Листик, вообще, рассказал все сейчас? Даже если передумал использовать меня для мести, мог ведь, например, опоить чем-нибудь, как поступили с братом Льяна, принести в жертву и воспользоваться полученной силой. Хотя тогда бы эльф тоже погиб вскоре. Но он  и так погибнет, драконья печать не позволит ему жить вдали от меня. Тогда тем более, мог бы меня опоить и держать в плену. Или же использовать полученную от моего жертвоприношения силу для снятия печати, не уверен, что это возможно, но хоть какой-то шанс. И, вообще, какой-то странный был разговор. Зачем было из меня признание выбивать? Надеялся, что я так влюблен, что соглашусь помочь стать магом смерти? Да я почти согласился, стоило только немного дожать и…. А он, вместо этого, повернул разговор так, чтобы меня оттолкнуть. Что-то тут не сходится. Возможно, конечно, я просто не хочу верить в худшее, но вдруг?

В общем, все равно я тут, надо проверить.

Накинув иллюзию пустоты, я, по возможности не топая, побежал за эльфом. У ворот почти догнал и успел проскользнуть в закрывающиеся створки. Едва зайдя внутрь, пришлось зажать нос и рот руками, чтобы сдержать рвотный позыв. Вонь стояла страшная, что не удивительно, во дворе было полно нежити, мирно занимавшейся повседневными заботами: таскали воду и какие-то камни, подметали. За всем этим присматривал пожилой человек-некромант. Другой человек повел Листаэля во внутренние помещения замка, я пристроился следом. Эльф был бледен до зелени, местный аромат ему тоже не пришелся по вкусу. И как он собирается тут жить? А как остальные живут? Привыкли?

Нас привели в небольшую гостиную, обставленную довольно богато, если не обращать внимания на обтрепанность и ветхость. С кресла поднялся эльф. В первый момент я обомлел. Он был точной копией Листаэля, только чуть старше и волосы спускались ниже колен. Присмотревшись, заметил более насыщенный лиловый оттенок глаз, а главное их выражение. Оно было странным. Не безумным, но с каким-то лихорадочным голодным огнем. И аура. Абсолютно черная.

— Отец, — тихо прошелестел Листаэль.

Я с трудом разобрал, ладно, что тихо, еще и по-эльфийски. Хотя по смыслу правильнее перевести было бы «мать», но к эльфам это слово неверно применять. Ладно, сейчас тонкости перевода не важны.