Не полюблю больше никогда...(СИ)

- Всегда, Шерлок, - Майкрофт вздохнул. – Мы общались с ним. Нормально общались. Особенно в последнее время. Это же ты видишь во мне черт знает что. А Алан был менее подозрителен и более умен. Он знал, что ты любишь его.

- Оставь его здесь, Майкрофт. Прошу…

- Нет. Нет, Шерлок, - Майкрофт оставался непреклонен, решив, что ни за что не поддастся ни на уговоры, ни на доводы Шерлока.

- Ты скотина! – Шерлок зло оттолкнул его и встал с дивана. – Я поеду домой.

- Останься, - Майкрофт встал вслед за ним и попытался остановить, взяв за руку.

- Нет, - Шерлок выдернул руку и направился к двери.

- Я отвезу тебя.

- Нет!

- Я отвезу, - с нажимом произнес Майкрофт, беря ключи от машины.

Шерлок промолчал, демонстративно неохотно усевшись в машину.

По дороге они молчали. Лишь подъехав к дому, Майкрофт не выдержал:

- Можно я останусь с тобой?

- Нет.

- Я не помешаю. Ты меня даже не увидишь и не услышишь.

- Нет, я сказал! – Шерлок вышел из машины. – Не переживай, я не повешусь, не отравлюсь и не застрелюсь. Я буду жить, Майкрофт. Было бы слишком легко уйти из этой никчемной жизни. Я не сделаю этого, - он усмехнулся, и Майкрофт так и не понял, чего было в этой усмешке больше: горечи или ехидства.

И все равно старший Холмс только сделал вид, что уехал. Он вернулся и почти всю ночь наблюдал, как Шерлок, стоя у окна, водил смычком по струнам скрипки, так, похоже, и не проронив ни единой слезинки.

Утром приехали сестра и мать Алана, оформили все документы и забрали тело. Шерлок полетел следом за ними.

Они решили кремировать его, от чего Шерлоку было просто безумно больно. Он думал, сойдет с ума, понимая, что тело любимого горит в огне. Он никогда не задумывался над похоронами, но сейчас просто возненавидел эту традицию, развитую как в Англии, так и в Америке - сжигать труп покойника. Ему была невыносима сама мысль, что от того, кто был для него всем и вся в этом мире, останется всего лишь кучка пепла. Но от него ничего не зависело. Хорошо хоть они не решили развеивать прах, а захоронить его согласно всем законам.

Шерлок на церемонии прощания безучастно стоял в сторонке. Его сюда не звали. Он был здесь чужим. Неожиданно к нему подошла молодая невысокая девушка.

- Это ты виноват, - зло прошипела она.

Шерлок опустил взгляд и замер. На него смотрели ЕГО глаза.

- Алан… - как во сне прошептал он.

- Нет Алана! Нет и больше не будет! – ЕГО губы почти выкрикивали эти слова.

Шерлок часто заморгал, пытаясь отогнать наваждение.

- Это ты виноват! Я знала, знала, что эти связи до добра не доведут! Это ты! У него могла бы быть семья, дети… Любящая жена. Что ты мог дать ему? Трахался с ним и все! Как же я вас ненавижу! – девушка с размаху ударила его по щеке. – Это ты виноват! – приподнялась на носочки и заглянула ему в глаза. – Это твоя вина. Только твоя. Это. Ты. Виноват, - произнесла, четко разделяя слова.

- Я знаю, - Шерлок завороженно смотрел в ее глаза. – Знаю… Алан… Я виновен…

- Ты всю жизнь будешь расплачиваться за это! – выплюнула она с ненавистью, развернулась и ушла.

Шерлок остался стоять на месте. Он понимал, что это была родная сестра-двойняшка Алана. Как же они похожи! Но глядя в ее глаза, он видел его. И слышал его голос.

- Да, Алан, это я виноват в твоей смерти. Я знаю. И не прошу прощения. Ты не простишь. Я и сам себя не прощу никогда…

Он еще долго стоял возле могилы Алана и что-то говорил. И не ушел бы оттуда, но его выпроводили охранники. Шерлок вернулся в гостиницу, открыл бутылку виски и сделал большой глоток из горлышка. Ему нужно было чем-то занять ночь.

- Прости, Алан. Я не знаю, что мне еще делать. Но завтра я приду к тебе нормальным. Обещаю, - прошептал в темноту и вновь приложился к бутылке.

========== Слезы ==========

Утром Шерлок вновь стоял возле могилы Алана и говорил, говорил, говорил. Он говорил о своей любви, просил прощения за то, что так и не сказал этих слов при жизни, умолял поверить ему, поверить, что невысказанные чувства просто переполняли его. Уверял, что был безмерно счастлив, благодарил за все дни, что Алан был с ним. Но ни разу с его уст не слетело слово «прости» за его смерть.

Шерлок чувствовал себя виноватым, он винил, винил себя и был просто уверен, что и Алан считает его виновным. Ведь это была правда. Все могло быть иначе, они сейчас могли быть вместе, если бы он тогда оторвался от своего занятия и послушал Алана, который не раз звал его отмечать Рождество. Теперь этот день Шерлок действительно возненавидел. Хотя, праздник и был ни при чем. Да не праздник он ненавидел. День. День, в который Алана не стало. Двадцать пятое декабря. День, который перевернул его жизнь. Сломал ее.

Любые ошибки можно исправить. Любые, кроме смерти. И сейчас, осознавая свою самую главную ошибку, Шерлок все больше винил себя. Он так привык поступать по-своему, что даже никогда не задумывался, чего же стоило Алану мириться с этими его поступками. Мириться и не предъявлять претензий, не устраивать скандалов, не ставить условий и не заставлять делать выбор. Алан просто покорно принимал то, что Шерлок ему давал. А давал он совсем немного. И все равно Алан его любил. Ведь если бы он захотел, у него были бы и богатые, и любящие, и самые внимательнейшие любовники. Но он выбрал Шерлока и был абсолютно верен ему.

- Почему, Алан? – Шерлок коснулся рукой надгробия. – Почему? Почему ты не бросил меня? Не послал куда подальше и не ушел к тому, кто был достоин тебя? Кто не свел бы тебя в могилу своим безразличием. Ты бы сейчас был жив… А я страдал… И попытался бы вернуть. Поверь, Алан, попытался бы. Ведь ты бы вернулся? Ты же знаешь, мне было бы достаточно одного урока, чтобы понять свои ошибки. Ты мог бы проучить меня… Но не так. Зачем же так сразу? Без возможности исправить? Без права на ошибку? Хотя… сколько было таких ошибок! Алан, ты просто больше не выдержал… Я убийца. Твой убийца… - он нагнулся и прижался лбом к холодной мраморной плите. – Алан, прошу… Я хочу быть с тобой. Я не сделаю этого сам. Это было бы самой легкой расплатой за все, что я сделал. Просто помоги…

Он пробыл на кладбище до самого вечера, пока его вновь не выдворили охранники. И вновь пьяная ночь в полузабытьи и разговорах с самим собой, Богом, Аланом, мысленными диалогами, заверениями в любви и просьбами помочь быть рядом.

А утром очередной поход на кладбище. И полное отчаяние. Понимание, что так будет всегда. Алан его не услышит, не придет, не вернется больше никогда. И бессильная ярость, разрушающая мозг и сознание. На себя. Жгучая, лютая ненависть к себе. И абсолютное нежелание двигаться с места. Так и остаться на этой могиле. Пусть она станет ИХ домом, если по-другому не получилось.

И драка с охранником, пытавшимся увести его за ворота кладбища. И все-таки выдворение его за территорию. Только в отель он не вернулся. Так и простоял до открытия возле ворот, и как только их открыли, занял свое уже привычное место.

Он возвращался в отель лишь иногда. Вспоминая приличия и воспитание. Залезал в душ, быстро мылся, переодевался и шел обратно на кладбище, прихватив с собой пару бутылок виски. Поначалу охранники его прогоняли, но даже они потом сжалились и оставляли ночевать у себя, все же не понимая, зачем он так изводится. А он и не пытался объяснять. Просто благодарил и устраивался где-нибудь в уголке, напивался, а утром шел на могилу.

Так продолжалось две недели. Пока не приехал Майкрофт.

Когда Шерлок собрался в Америку, он не стал возражать. Конечно, тот должен был проститься. И даже когда задержался там. Ничего, в конце концов, ему нужно понять, осознать и принять свершившиеся факты. Увидеть и потрогать могилу, чтобы воспринять действительность. Майкрофт надеялся, что тот сам осознает реальность, в конце концов, Шерлок ведь реалист, несмотря ни на что. Осознает, примет и вернется. Но нет, дни шли, а его все не было. Майкрофт связался со своими коллегами, и за Шерлоком установили наблюдение. И даже тогда он все еще не стал вмешиваться, когда узнал, что тот все свое время проводит на могиле Алана. Вмешаться он решил лишь тогда, когда узнал, что Шерлок сильно простужен, почти не живет в отеле, ночует у охраны и сидит на могиле с утра до вечера.