Гладиатор (СИ)

Её содержал пожилой уважаемый альфа. Ему помогали двое его сыновей, статные, приветливые красавцы, что поспешили поклониться важному посетителю и тут же пообещали удовлетворить любые их пожелания, сверкнув глазами на сопровождавших Далата омег.

Альфа хмурился всё больше.

- О, генерал, – вышел сам владелец заведения, – очень рад вас видеть.

Далат неохотно повернулся к хозяину, предоставив омегам заниматься покупками.

- Как дела на западных границах? Слышал, там не спокойно?

- Не о чем волноваться. Слухи сильно преувеличены.

- Рад слышать добрые вести из первых рук. Не хотелось бы отпускать детей, пока они не пристроены и не подарили старику внуков, – запричитал альфа, глядя за плечо Далата.

Тот обернулся.

Прим вовсю заворачивался в светло-розовый кусок материи, старательно выставляя напоказ самые аппетитные части одному из «сыновей», который было хотел облапать подставленные ягодицы, но Сулла стоявший рядом, дернул Прима в сторону, отгородив собой, якобы «нужно посмотреть со всех сторон». Прим зашипел, и они злобно уставились друг на друга.

Поблуждав взглядом по павильону, он выхватил длинный светлый хвост. И его перекосило.

Офиару прикладывал к бедрам сиреневый отрез, а второй сын хозяина, высокий светлый альфа с греческим профилем, стоял позади, почти что прижимаясь к его паре! Его руки лежали поверх бедер омеги, и, склонившись, он что-то негромко рассказывал омеге. Рассмотреть было сложно, но тот кажется улыбался!

«Гаденыш!»

- Мы уходим. Пришлите нам то, что скажет бета, – и, оставив старика в замешательстве, Далат в несколько шагов преодолел расстояние между собой и мило воркующей парочкой. Схватив Офиару за запястье, он дернул на себя с такой силой, что омега чуть не упал, при этом не забыв одарить альфу убийственным взглядом. У генерала не могло быть соперников, и правильно расценив расстановку сил, альфа потупился, сделав шаг назад.

- Мы идем домой, – прорычал альфа, и, не выпуская запястья, поволок Офиару вдоль рядов.

- Отпусти меня! Я сам могу идти! – но как бы он ни цеплялся за огромную ручищу, что больно сдавливала хрупкую конечность, все было бесполезно.

На следующий день Далат решил выбраться за город к реке. Предлагая это Офиару, он был уверен, что мальчишка откажется из-за происшествия накануне, но генерал обещал, что постарается последовать совету доктора и честно держал слово. На удивление, омега согласился без возражений, все так же избегая прямых взглядов.

Гнев медленно закипал внутри Далата, в его памяти была еще слишком свежа картина, как его пару обнимает сзади какой-то альфа. Однако, наступив себе на горло, он пообещал, что не будет винить мальчишку, списывая все на молодость и неопытность.

Река протекала широким спокойным руслом к югу от города. Вдоль кромки тянулось редкое полесье, укрывавшее тенью отдыхающих. Стояло лето, и желающих понежиться на солнышке вдали от пыльного Рима было предостаточно.

Выбрав место, слуги оставили паланкин хозяина и принялись стелить покрывала. Генерал позаботился о том, чтобы кроме них с Офиару больше никого не было. Рабы-носильщики не были в счёт.

Далат скинул тунику, оставшись в набедренной повязке, принятой для купания в открытых источниках. Офиару развязывал плечики собственной. Туника упала. Он был обнажен.

Никакой повязки, ни одного клочка ткани, что скрыл бы прелести юного тела!

Не задерживаясь, он направился прямиком к воде. По сторонам раздались восторженные свисты. Совершенное тело Офиару, несмотря на редкие синяки, не осталось без внимания.

- Эй, крошка! Заскучаешь, присоединяйся!

- Лучше к нам, детка! Не пожалеешь.

Офиару повернулся к зовущим и одарил их соблазнительной улыбкой, таящей обещание.

Далат, стоявший в тени, почернел.

Офиару достиг воды и нырнул, сверкнув ослепительной белой попкой.

Далат последовал за мальчишкой, врезаясь в воду следом. Их разделяло не более десяти метров. Офиару неплохо плавал, но альфа не спешил его догонять. Несколько раз омега обернулся, и что-то в лице Далата заставило его плыть вперед. Полчаса в воде, и Офиару на шатающихся ногах выбрался на берег, стараясь укрыться в зарослях.

«Э, нет, забудь!»

Далат в несколько махов покрыл расстояние до берега и, вылетев из воды легко нагнал парнишку, легонько толкнув в спину, он повалил его на песок.

- Далеко собрался? – тихо прорычал он, от чего кожа Офиару покрылась мурашками.

- Нет. Что тебе надо?

- Ничего особенного.

Далат схватил его за плечо и перекинул животом вниз. Омега впечатался лицом в песок.

- Ты чего делаешь?!

Но Далат уже сидел сверху, чуть ниже соблазнительных округлостей, блестевших на солнышке.

- То, что должен был сделать сразу.

- Остановись! Ты не можешь!

- Почему это?

Далат замер.

- Еще одиннадцать дней! Доктор не разрешил!

Далат не шевелился, а потом расхохотался, и смех его был зловещим.

- Значит, подслушивал.

- Да! И я все знаю! Ты не имел никакого права подменять мою травку! Вмешиваться в мою жизнь!

Далат наклонился к самому ушку парня и, схватив его за длинный хвост, оттянул назад, заставив омегу выгнуться.

- Я имею на тебя любое право… и сейчас поимею тебя. Но сначала.

Он сел и притянул парнишку к себе, перекинув через колени, все так же животом вниз.

- Это тебе за арену, – и он звонко с силой опустил тяжелую ладонь на мягкие ягодицы, покрывая сразу обе. Офиару вскрикнул.

- Это тебе за травку и вранье, – снова горящий болью шлепок. Ягодицы вздрогнули.

- Это тебе за лавочника, – Офиару всхлипнул и дернулся.

- Это тебе за вызывающее поведение, – шлепок был сильнее, рана была свежа.

- Это за то, что подслушивал, – шершавая ладонь опустилась на покрасневшую кожу в последний раз.

- И запомни. Если захочешь еще что-нибудь выкинуть, мы повторим процедуру, пока ты не запомнишь, что я твой хозяин, повелитель и бог.

- Ты деспот! – умываясь слезами, пропищал омежка.

- Я хуже… я твоя пара. А теперь давай закончим начатое, раз уж ты так активно демонстрируешь желание быть оттраханным.

Далат грубо сдернул мальчишку с колен, но все же проследил, чтобы тот не ушибся. Содрав мокрую повязку с бедер, он одной рукой заставил омегу подняться на колени. И Офиару, продолжая прижиматься лицом и грудью к песку, вызывающе выпятил попку вверх.

Далат облизнулся. Став к парню вплотную и утыкаясь готовым к действию членом в ягодицы, он намотал длинные волосы на кулак и потянул назад, заставляя Офиару подняться.

- Поехали, зайка.

И он ввел ему средний палец до основания, с натугой протискиваясь в сухое сжатое колечко. Омега взвыл. А Далат продолжал вводить палец, имитируя собственные движения, пока маленький вход немного не раскрылся и не выпустил немного влаги. Он облизал шею омеги сзади, заставив того затрепетать, прикусил плечо, будто примеряясь, и, решив, что этого достаточно, иначе парень не усвоит урок, он отпустил волосы, придавливая его к песку и заставляя анус мальчика раскрыться словно розовый бутон.

Опустив руки на худенькие бёдра, он развел большими пальцами ягодицы и приставил налившуюся, темную от крови, головку к розовому входу омежки.

Он ворвался со всей силой, проталкиваясь вперед до основания и заставляя Офиару вопить от боли. Парнишка выгнулся, шире разводя ноги и впиваясь пальцами в песок.

Далат в упоении чувствовал, как его дрожащий от возбуждения фаллос пульсирует в обволакивающем жаре узкого прохода. Это было божественно. И он знал, как продлить удовольствие.

Мощными, раскатистыми толчками во всю длину, он бился о ягодицы омеги, грубо растягивая парня под себя, ибо только это он будет знать всю свою жизнь, потому пусть привыкает сразу. С каждым новым броском, тугое, треснувшее кровью колечко сдавливало налившийся, стальной от желания фаллос, доставляя альфе невообразимое удовольствие. Еще и еще, глубже, жестче Далат вталкивался в маленькое тело, удовлетворяя сумасшедшую похоть, что накопилась в сильном теле, и что не могли сжечь ни бои, ни тренировки. Наконец-то он имел свою пару так, как нужно, так, как хотелось. Так, как настоящий альфа подчиняет слабую половину.