Архивариус (СИ)

- Крысы, мыши… какое безобразие! - возмутилась девушка. - Как у тебя тут все запущено, Ярослав!

- Это хорек! – завопил Рен. – Кто ж тебе доктор, если ты учебник биологии в седьмом классе на самокрутки скурила?

- Придурки оба: и ты, и твой дурацкий хорек!

- И ничего он не дурацкий!

По-моему, они стоили друг друга: перепалка разгоралась с новой силой, а я многозначительно посмотрел на Ярослава. Он поднял брови и, вопросительно глядя, приблизился ко мне, но я отошел назад, он снова сделал шаг – я отступил, так мы, словно играя в непонятную игру, вышли в коридор. Я покивал в сторону комнаты.

- Что такое, Никита? Они сейчас успокоятся.

Я возвел глаза:

- Да я о хорьке.

- А что с хорьком? – с непониманием взглянул Ярослав через плечо.

- Он все время удирает, - пояснил я.

- Наверное, это свойственно хорькам, - пожал плечами Ярослав, пристально глядя мне в лицо.

- Флорентий его очень любит и, я уверен, никогда не бросает без присмотра, но хорек все время выбирается из клетки и бежит в усадьбу, - тихо сказал я.

- Может, его Руслан выпускает, он его вроде недолюбливает.

- Если бы его просто выпустили, - хотя я сомневался, что Руслан стал бы таким заниматься, - то он скорее всего побежал бы в парк или лесок, не знаю… куда-нибудь туда, где есть добыча, те же слепыши, – он же хищник все-таки. А в усадьбе даже мышей нет, по крайней мере я не видел тут следов их пребывания.

- Ты хочешь сказать, - шепотом начал Яр, - что в поведение хорька вмешиваются некие мистические силы?

Я кивнул:

- Мне кажется, это Рурсус. Он как-то общается с хорьком, влияет на него.

В комнате стало значительно тише, Лера немного успокоилась и снова уселась на место, с опаской косясь на хорька. Они с Реном, по-моему, даже с каким-то удовольствием переругивались, но без прежнего запала. Недаром говорят, что женщина — слабое, беззащитное существо, от которого невозможно спастись. О Глебке вскоре позабыли, и он, огорченный отсутствие внимания, сидел на полу и мирно дожевывал замшевые цветочки на босоножках Леры.

- Никита, ты ж это несерьезно? – как-то жалобно спросил Ярослав.

- Серьезно, - я открыл дверь в свою комнату и подошел к комоду, на котором стояла старая фотография Рурсуса. – Я уверен, что это он.

- Кто он? Ни один кот столько не живет!

- Возможно, в нем воплощается дух этой усадьбы, ее душа.

- Так не бывает! – категорично заявил Яр.

- Но вы же вчера вечером сами почувствовали, что что-то происходит, когда ваша кровь попала на пол. Или вы тоже, как Лера, считаете, что это было землетрясение?

- Я не знаю, что думать, - пожаловался Ярослав, - я не хочу считать, что здесь творится какая-то чертовщина.

- Не чертовщина, - твердо сказал я, - но что-то происходит. И вы говорили, что читали про похожее в дневниках.

Ярослав, слегка скривившись, смотрел на фото кота и трепал одной рукой себя за волосы.

- Я не хочу верить, что такое существует реально в нашей жизни, - медленно сказал он, - мне это не нравится.

Я не знал, что ему сказать: что это просто страх перед неведомым, а на самом деле ему же нравится и усадьба, и само поместье, эта атмосфера – здесь легче не только дышать, но и на душе. К тому же усадьба явно охраняет хозяина. Чему тут не нравиться-то?

- Не думаю, что вам нужно переживать из-за усадьбы, - наконец сказал я, - ведь она на стороне хозяина, защищает вас. Сами говорили, что она не отражается даже на спутниковой карте – идеальное укрытие, - я улыбнулся; говорю, словно в фильме про шпионов.

Но Ярослав ответил серьезно:

- Ты знаешь, даже те, кто тут уже побывали, не могут найти дорогу обратно.

Как это? Глеб же меня сюда привез, да и Руслан ездил за Флорентием и благополучно вернулся.

- Если только они не едут по моему поручению, - пояснил Яр на мое молчаливое удивление. – Первый раз я сюда приехал со своим юристом и Глебом; с нами также был нотариус, который должен был проверить наличие наследованного имущества и его местонахождение прежде, чем взять у меня заявление о принятии наследства. Ради него мы, собственно, и ехали. Они закончили дела довольно быстро, а мне хотелось еще осмотреться, так что я отпустил своего юриста – он должен был отвезти нотариуса назад - и остался с Глебом.

Рассказывая, Ярослав повернулся к кровати, намереваясь сесть на нее, но резко остановился и побледнел: на покрывале лежал, поджав под себя лапки, Рурсус. Как он тут оказался, мы не заметили. Я подошел и присел рядом с ним, осторожно поглаживая по спине:

- Привет, ты чего хозяина пугаешь?

Кот беззвучно замурчал, но я чувствовал тарахтенье под рукой, словно заработал маленький моторчик. Ярослав сел с другой стороны и попеременно смотрел то на фотографию, то на кота.

- Да, похож, - сокрушенно заметил он, - но это же не значит, что он тот же самый.

Кот встал и, мягко переступая лапами, подошел к нему и «боднул» головой в руку, Ярослав автоматически погладил его – мурчание стало громче. Яр улыбнулся:

- Какая шубка шелковая, я думал, она жесткая должна быть.

- Вы начали говорить про…

Он мгновенье смотрел на меня, не понимая:

- А, да. Так вот, они уехали, Глеб закрыл за ними ворота, и мы пошли осматривать тут все. А оказалось, что нотариус забыл мое заявление – решил в машине просмотреть документы и увидел, что его нет. Он позвонил, но связи не было, а так как они только выехали на трассу, то сразу же вернулись, но усадьбу найти не смогли.

- Может, они повернули не на ту дорогу?

- Уверяли, что на ту, что только выехали с нее и сразу вернулись.

У меня шевельнулась какая-то мысль, но я отвлекся на рассказ Ярослава, и она исчезла.

- А что же было вместо усадьбы? – поинтересовался я.

- По их словам – ничего. Ехали по дороге, пока она не перешла с асфальтовой в проселочную и не затерялась постепенно в лесу. Так как лес перед этим мы точно не проезжали, то они развернулись и поехали в обратную сторону, медленно, рассматривая окрестности, но, кроме деревьев и каких-то полей в просветах за ними, ничего не увидели. Потом еще была пара случаев с бригадой по уборке и с ребятами из охраны. Причем если они ехали по моему поручению, то находили усадьбу прекрасно, а если по своей инициативе, то – нет.