Строптивый омега (СИ)

— Звучит заманчиво, — омега уселся на стул, что стоял к нему ближе всего, как раз для лучшего вида на окна. А уж на столе какая вкуснятина стояла. В университете ему так и не удалось ничего отведать, опять же, из-за слишком пристального внимания.

— На рождество я обязательно тебя познакомлю с Френсис, — улыбнулся Винсент, садясь напротив.

— Ты говорил, что она уже замужем. А дети у нее есть?

— Сын, — кивнул Винсент, открывая бутылочку вина, — полгода только.

— Немного поздновато, но поздравляю с племянничком, — с улыбкой Габриэль взял бокал, наполненный наполовину.

Не любил он выпивать, и в тот раз, когда Винсент хотел подарить ему бутылку вина, почти не врал, говоря, что не пьет. Но сегодня можно один бокальчик. Повод был, и не один.

— Спасибо, — улыбнулся Винсент, делая глоток. Стали накатывать воспоминания. — Он такой крошечный, хоть и бета. Когда сестра разрешила покачать Эдварда, я решил, что в ближайшие пять лет сам заведу ребенка. Слишком это волнительно.

А вот на омегу накатывали не самые лучшие воспоминания. Столько крох он перевидал в приюте. Брошенных… никому не нужных. И сам относился к их списку. С момента рождения подброшенный к дверям.

Винсент, краем глаза заметил изменения в любимом, протягивая руку и переплетая с ним пальцы.

— Хочешь, я могу порадовать малышей из твоего приюта?

— Усыновишь их всех? — невесело отозвался омега.

— Могу спонсировать приют, — предложил Винсент. — Через пару месяцев рождество, я могу выпустить специально для них игрушки и прочее.

— Лучше… на утепление и ремонт, — неуверенно предложил Габриэль. — Не думаю, что с моего ухода что-то могло поменяться. Зимы всегда были самыми тяжелыми, мы все замерзали и очень часто болели. А на лекарство тоже нужны деньги.

— У меня хватит средств купить и соседнее здание для них. Там же никто давно не живет, — Винсент снова пригубил вина. — А вообще, поехали на Рождество туда? Возьмем с собой Джейсона. Ты сам увидишь небольшую частичку праздника в твоем бывшем пристанище.

Не самая светлая мысль. Учитывая, что в приюте проходило его выживание и как таковых светлых воспоминаний он мог по пальцам пересчитать за все те восемнадцать лет. Но ради детей, что не озлобились и продолжали верить, он готов был снова войти в двери приюта.

— Хорошо, — согласно кивнул Габриэль, следом за альфой делая глоток вина.

— Знаешь, я ведь не могу представить какого это жить в приюте, — задумчиво произнес альфа. — Но ведь любому ребенку нужен праздник, хоть что-то светлое, чтобы вновь зажечь огонек в маленьком сердце. В будущем я также могу помочь с трудоустройством ребят. Сделаем им отличную библиотеку, может даже компьютерный класс. Лично займусь рассмотрением профнепригодности персонала. Возможно, там и с продуктами сменить бы поставщика. Как думаешь?

— Я тебя расцелую, если ты так сильно поможешь маленьким, — и в его глазах загорелся огонек надежды, что малыши, те, кто действительно этого заслуживает, сможет жить, а не существовать в приюте, пока их не заберут родители.

— Начинай, — довольно улыбнулся альфа, радуясь, что снова сделает приятно любимому. Хотя, если подумать, то выгода у него финансовая все равно будет. Налоги-то снимут с его производства, а эти деньги куда больше, чем те, что доставят радость малышам. — На Рождество выряжусь Сантой.

— Борода тебе не пойдет, — хихикнул омега. Настроение вновь стало подниматься и плохие воспоминания отступали.

— Совсем? — наигранно расстроился альфа. — А как же я для собственного ребенка наряжаться буду?

— Будь собой, — с улыбкой ответил Габриэль. — Пусть малыш знает, что радует его родитель, а не мифический (вымышленный) персонаж.

— Это будет весело, — замечтался альфа.

***

После сытного ужина парочка выбралась с набитым брюхом, еле передвигая ногами. Оба уставшие, а после вкусного кушанья накатывает легкая сонливость и огромная всемирная лень.

— Фильмы посмотрим или по кроваткам? — Винсент сладко потянулся.

— Ты обещал помочь мне с волосами.

— Вот память дырявая, — в шутку посетовал альфа. — Пойдем в ванную тогда уж.

Габриэль послушно следовал за своей парой. И хорошо, что они поели, иначе бы (сомнений не было), его опять потащили на руках. Винсент усадил его на небольшой пуф, благо зеркало в полный рост.

— Следи внимательно, — сладко прошептал на ушко, беря в руки расческу.

Можно было и без шепота обойтись. Только лишнее смущение и мурашки по телу создают. Но Габриэль смолчал на этот счет и просто кивнул.

Винсент немного смочил расческу водой, взяв совсем небольшую прядку и проводя по ней щеткой. Волосы он крепко сжал, чтобы при путанице не дергались корни. Движения нежные, уверенные. И так прядка за прядкой.

— И кто больше наслаждается процессом?

— Оба, — улыбнулся альфа, проводя расческой по шелковистым волосам. — Они мне нравятся. С чего начнем сегодня?

— На твое усмотрение. Можешь экспериментировать сколько душе угодно.

— Начнем с простой косы. И только не говори мне, что ни разу ее не плел, — хихикнул Винсент, откладывая расческу и разделяя послушные пряди на три ровные части.

— Смешно, — фыркнул омега. — Заплести косу не сложно, но вот как я выгляжу с ней мне не нравится.

— И что тебе не нравится?

Винсент, сплетя неизвестно откуда вытащенную синюю ленту с прядками, довольно ловко и быстро переплетал волосы между собой. Коса выходила тугой и довольно толстой, хотя еще коротковатой. Точно надо отрастить. Завязал косу все той же лентой, а челку слегка зачесал на бок, прикрывая шрам на лбу. Хотя он с удовольствием его открыл бы.

— Это мне на ночь? — Габриэль повертел головой, осматривая себя со всех сторон, и взялся за кончик косы, перекидывая ее на правое плечо.

— Почему бы и нет, — альфа присел на корточки рядом с пуфом, — подушку тоже нужно очаровывать.

Габриэль повернулся к нему лицом и слегка пнул за очаровывание подушки.

— За что? — не понял альфа. — Ты же ночью тоже должен выглядеть по-королевски.

— Скоро обожествлять меня начнешь. У меня ведь и привычки вредные имеются. Я не идеален, коим ты, видимо, меня считаешь.

— И какие же? — скептически поинтересовался альфа.

— Я читаю перед сном со слабым светом, чавкаю, порой говорю с набитым ртом, язвлю, сначала бью — потом выясняю, оставляю по утрам немытые кружки, — стал перечислять омега и загибать пальцы.

— И все? — Винсент захохотал в голос. — Не смертельно.

Его еще раз пнули за то, что не восприняли перечисленное всерьез. А ведь после совместного проживания что-то из этого начнет раздражать. Не всем ведь жить в идеале.

— Я не лучше, — хохотал альфа, его это все забавляло, — хотя не чавкаю. Отучили. И за все время не разу не слышал такого от тебя.

— Потому что перед тобой я все еще пытаюсь держать правила приличия. Но как только начнется совместное проживание, все это выйдет за рамки.

— Буду наказывать, — альфа прекратил смеяться, сокращая расстояние и оказываясь совсем близко с лицом омеги.

От близости заиграло волнение, а тишина между ними лишь добавляло в атмосферу романтичности капельку сладкого возбуждения. Габриэль вцепился руками в края пуфика и немного раздвинул ноги, чтобы альфе было удобнее устроится в столь близком положении.

— От таких вредных привычек отучить можно очень быстро, — шептал в самые губы альфа, словно змей-искуситель. — Я знаю столько способов доведения омег до состояния эйфории, что могу требовать любое желание. А ты его исполнишь.

Момент подпортила чудовищная лишняя порция ревности. Впервые в жизни Габриэль испытывал это мерзкое чувство.

— Я могу подчинить тебя, — альфа скользнул губами по губам, затем щеке. Он не чувствовал возбуждения, только огромную жажду поиграть с его омегой. — Могу подчиниться тебе. Но надо быть послушным мальчиком, — на этих словах Винсент впился в губы любимого.

И Габриэль не мог противиться этого напору. Из головы ускользали все лишние мысли. Омежья сущность брала верх, желая полностью отдаться во власть любимого альфы. Противиться этому становилось все труднее. Он обнял за шею и раскрыл губы, с тихим стоном ощутив чужой язык у себя во рту.