Школа жестоких юношей (СИ)

- Одевайся и уходи, - тихо и спокойно произносит он.

На лице снова непроницаемая маска, только глаза выдают всю неугомонность стихии возбуждения, которая захватила мужчину.

- Я, а как же…, - не хочу уходить, хочу продолжить, - я… не… могу, - не знаю, как сказать ему об этом.

- Считай, что инцидент исчерпан, - цедит Стоун и кидает мне рубашку.

Быстро одеваюсь и вылетаю в коридор. Глаза полны слез, помощник куратора провожает сочувствующим взглядом, а мне реально плохо от того, что он разжег костер во мне и отверг, окатив холодным презрением. Горько. Обидно. Больно. Хватаю ртом воздух, сбегаю по лестнице, хочу спрятаться в своей комнате. Не хочу никому показывать, что терзает тело и душу. Замираю на последней ступени. Эмоции, что бурлят во мне, требуют немедленного выхода. В голову приходит одна идея. Раньше задумывался над этим, но было жаль. Сейчас не вижу ничего лучшего, что помогло бы прийти вновь к душевному равновесию. Взлетаю на третий этаж, иду налево. Без стука распахиваю последнюю дверь и вхожу в светлую комнату. Здесь все выкрашено в белый цвет, на полу светлая плитка, огромные зеркала по периметру, на окнах легкие занавески, что колышутся на ветру. Энди уже на месте. Парикмахер так же, как и все мы, сегодняшний день начал с самого раненого утра. Да, в школе есть и такая роскошь, как салон и отличный парикмахер, лауреат множественных международных премий. Выход за территорию школы нам закрыт, но никто нам не позволит здесь зарасти, словно тарзанам за долгую жизнь в джунглях.

- Привет, - кидаю ему и сажусь в одно из серых кресел.

- Привет, - мужчина смотрит на меня удивленно и насторожено.

До моего явления Энди занимался тем, что перекладывал многочисленные расчески с места на место, чтобы унять нервозность, которая, после случившегося, терзала абсолютно всех.

- Режь, - командую я и снимаю резинку с шелка волос, они рассыпаются по плечам.

- Сдурел? – спрашивает он, отражаясь в зеркале.

- Реж, - повторяю я и в нетерпении дергаю головой.

- Джастин, не знаю, что тебя так взбудоражило, но ты совершаешь большую ошибку, - грустно вздыхая, произносит Энди и берет большие ножницы с черной ручкой.

- Я давно решил, просто времени не было, - ободряю я его и снова провожу рукой по волосам, в последний раз.

- Хорошо, твоя воля.

Следующие сорок минут спокойно сижу в кресле. Энди доводит до ума мой новый образ, а я успокаиваюсь с каждой отрезанной прядью, падающей к моим ногам черной лентой. От парикмахера выхожу с короткой стрижкой, только челка чуть удлинена и распадается на пробор. Мне легко и физически, и морально. Я даже не представлял, какой груз таскаю на своей голове. С улыбкой провожу по короткостриженому затылку. Из груди вырывается легкий смешок. Теперь никто не потаскает меня за волосы. Спускаюсь в столовую, есть еще время на быстрый завтрак перед началом уроков.

По пути меня перехватывает Мэтью. Берет за локоть и отводит в сторону. Парень пристально меня рассматривает, не говоря ни слова. Задерживается на лихорадочно блестящих глазах, последствия ласк Стоуна, с которым мне еще не удалось справиться, внимательно вглядывается в лицо, ловит мою улыбку и, как-то скомкано улыбается в ответ. Сам парень настороженный и сильно напряженный. Не знаю, что послужило причиной его внутреннего дискомфорта, но хочу успокоить. Плеть нам все же больше не грозит. Хотя, не могу с уверенностью сказать, что же я в итоге предпочел бы. Действия куратора изначально поставили в тупик, а сейчас, когда буря улеглась, заставляли крепко задуматься о происходящем и моему к этому отношению.

- Мэт, за вчерашнее происшествие нам ничего не будет, - шепчу ему.

Он вздрагивает. Явно думал сейчас не о том.

- Я о том парне, от которого ты меня спас. Когда следователь закончил со своим допросом, за меня взялся Стоун. Мне удалось отмазаться, - я широко улыбаюсь, чтобы скрыть эмоции, которые вновь льются на меня потоком.

- Это хорошо, - Мэтью кивает, но мысли его так же далеки от меня и от возможных проблем с куратором.

- Мэт, все в порядке?

Его задумчивость настораживает меня все больше. Парень отрешен от происходящего полностью, спрятался за стенами своего сознания и не вылазит. Что могло его туда загнать?

- М-м-м, тебе идет, - говорит он невпопад и дергает меня за челку.

- Спасибо. Мэтью Кирст, что с тобой происходит? – продолжаю настаивать.

- Позже расскажу, хорошо?

- Хорошо.

- Пойдем, перекусим, - парень внезапно ослепляет меня белозубой улыбкой, резко наклоняется ко мне и касается моих губ.

Удивленно зависаю, но быстро вспоминаю прошлую ночь и ее события и решаю сразу все прояснить.

- Мэтью, - теперь я беру его за локоть.

- Что?

- То, что вчера между нами произошло….

- Ты победил, можешь утереть нос Андресу, - усмехается он.

- Нет, я не об этом, - опускаю голову, стараясь подобрать слова, не хочу терять друга из-за секса, а в том, что ничего большего мне не нужно, уверен, - Мэт, давай оставим этот эпизод в прошлой ночи, - робко шепчу я.

- Хорошо. Рад, что ты это так легко воспринимаешь, - тепло улыбается парень.

- Друзья? – спрашиваю, еще не веря до конца в свое везение.

- Друзья, - кивает он, сбивая еще один груз с моих плечей.

Глава 8.

Мэтью.

Грудь разрывает от боли, кажется, что кости трещат и крошатся, впиваясь острыми концами во внутренние органы. Каждый вдох дается с огромным трудом, пот течет по вискам, разъедает глаза. Сердце колотится в грудной клетке, работает на пределе своих возможностей, гоняя по организму вязкую, словно густой кисель кровь. Ноги путаются, цепляются за выступающие корни, утопают в мягком, словно болотная трясина, мхе. Каждый шаг сопровождается хлюпающим звуком. В небе, над головой только призрачно-холодная луна и безразличные звезды. Сил нет совсем. В голове только одна мысль «Бежать, бежать, бежать», но у тела нет больше физических сил. Быстрый бег давно сменился на медленный, а теперь, и вовсе, едва переставляю ноги. Но едкий животный страх выжигает сознание, взывает к инстинкту выживания, гонит измотанное тело вперед. Куртка давно утеряна, ворот рубашки разорван моей же рукой. Останавливаюсь на какой-то нереально круглой поляне, замираю в окружении толстых стволов деревьев, уходящих далеко ввысь, утыкающихся макушками в небосвод, поддерживающих небо от внезапного падения на землю. Сиплое дыхание – вот то единственное, что нарушает мертвую тишину вокруг. Падаю на землю, джинсы тут же мокнут, набирая влагу из зеленой губки. Прикрываю глаза. Едва позволяю себе расслабиться, как краем уха вновь слышу детский плач. Оборачиваюсь. Синий мерцающий свет, преследующий меня, не отстает, не дает ни минуты на передышку. С трудом поднимаюсь на ноги и продолжаю двигаться вперед, интуиция кричит о том, что только это мой шанс на спасение. Уже не бегу, нет сил. Вновь исчезаю среди деревьев. Стало совсем темно, человеческий глаз не способен рассмотреть что-то в такой кромешной тьме. А между тем, плач слышится все отчетливее, прибавляю ходу и оборачиваюсь. Это моя роковая ошибка. Вижу синее мерцание, а в следующую секунду цепляюсь за корень и лечу лицом на землю. От удара спасают выставленные вперед руки. Опираюсь на них и открываю глаза, которые успел закрыть во время падения. В следующий миг чувствую, как что-то взрывается в моей груди, ору нечеловеческим голосом, вою от лютого страха. Передо мной посеревшее, перекошенное лицо парня, которого убили в лесу.