Начать жизнь заново (СИ)

Оглядываюсь, недовольно шевеля ногами - щенки снова устроились там. Им что, места мало?

Вздыхаю и поднимаюсь. Невольно возникает мысль, что мои будни до ужаса серые и одинаковые. Впрочем, я сам так захотел, а жаловаться глупо. Тем более, жаловаться себе или ещё одним мелким обитателям моего дома.

Сонно зеваю и разминаю мышцы. У меня ещё есть целый час до работы, чем бы таким заняться? Убираться лень… ага, остается только рисование. За эти дни завел себе привычку — роюсь в Интернете с телефона, скидываю себе кучу картинок, а потом их срисовываю. Там практически вся тетрадка искалякана. И неудачными попытками в том числе. Хорошо хоть тариф довольно выгодный: когда заходишь в Интернет, снимают две гривны, и лазай сутками до упаду. Так что, когда захожу, у меня праздник — модемом пользоваться не рискую.

Тут слышу, как ворчит Шики. Тихо смеюсь, заботливо укладывая их на тёплое место.

— Спите, псинки мои.

И всё же, что бы я там ни говорил, обожаю своих щенков.

Потягиваюсь, а потом неспешно иду наверх — переодеваться и порисовать. За этими занятиями даже не замечаю, как проходит время — об этом меня снова извещает будильник: 10:35.

— Ладно-ладно, — это уже сенсору.

С каких-то пор у меня завелась привычка разговаривать не только с собаками, а и с разной бытовой техникой: холодильником, ноутом, с тем же будильником на телефоне. Не удивлюсь, если скоро у меня появится невидимый друг-собеседник, с которым я буду советоваться по разным вопросам. Что поделаешь, жизнь — странная штука.

До магазина идти недалеко, он находился практически рядом с концом домов, только в стороне, обратной той, откуда мы обычно начинали бег со стариком. Идти минут 10-15… ну, если идти так, как я.

— Здравствуйте, тёть Оль, — поприветствовал хозяйку, которая в это время безуспешно пыталась прибить гвоздями новую красную вывеску к внутренней стороне рамы. — Вы опять! Я же говорил, без меня ничего не делать!

— Какая я тебе «тётя», — она засмеялась. — Да и вообще, хотела вот, пока тебя нет…

Я только и мог закатить глаза, забирая инструменты — мы с ней договорились так: я работаю с одиннадцати до шести, а она с восьми утра до одиннадцати и с шести вечера до восьми вечера — момента закрытия магазина. Выручку делим «65» на «35». Меньшее, естественно, мне, но и этого хватает с лихвой.

— Всё, давайте, тёть Оль, ваша «смена» закончена, — легонько подталкиваю её к выходу и сам поднимаюсь на табуретку. — А то развели бурную деятельность, а здесь мужская рука нужна.

Она засмеялась и начала собирать вещи:

— Ладно, я зайду в шесть.

В ответ только «угукаю» - с гвоздём в зубах много не поговоришь.

Женщина выходит из магазина, на прощание махнув мне рукой, а я задумчиво смотрю на вывеску. Не пойму, это фетиш такой — менять их через две-три недели? Притом название и буквы те же, меняется только цвет ткани.

Только хочу приделать ещё один гвоздик, как слышу крики, вдобавок один из голосов явно принадлежит хозяйке. Ну, а что я? Я быстро всё бросил и побежал к ней, вдруг это какой-то озверевший покупатель решил вернуть наш метровый кактус обратно. А я, между прочим, к этому кактусу успел чисто по-человечески привязаться.

Ссора происходила за зданием магазина. Там стояли тётя Оля и ещё какой-то мужчина в грязной и помятой одежде. По ходу, алкаш, причём это видно не только по синякам под глазами и опухшей, как после бодуна, физиономии.

— …сто гривен, тебе что, для мужа жалко? — услышал я обрывок из разговора.

Ага, понятно, это, значит, и есть блудный муженёк. Но, думаю, это уже не моё дело. Думал… до того момента, когда после отповеди тёти Оли: «Уйди отсюда, я вообще тебя видеть не хочу, какой ты мне муж?!» этот обдолбанный алкаш замахнулся для пощечины. Боже, как я терпеть не могу таких мразей, у которых слово «мужчина» проявляется только в букве «М», где графа «пол» в паспорте!

До них было недалеко, всего несколько шагов, поэтому бегу туда, но вижу, что не успеваю, и просто подставляюсь под удар. Говорят, алкаши не знают чувства меры, особенно в силе, а теперь я на собственной шкуре в этом убедился. Хех, нехилая пощёчина, от такой я даже пошатнулся, нечаянно наступив на ногу тёть Оле.

— Ты ещё кто такой, свали, не видишь, взрослые разговаривают.

Пфф, тоже мне, взрослый. Сзади слышу тихий всхлип:

— Не надо, Миша.

Невольно провожу рукой по щеке и тут же без предупреждения бью хренового муженька в живот, а потом ещё раз снизу в челюсть. Тут уж спасибо идиотам, которые любили зажимать маленького меня у туалета в лагере, и кружку по боксу, куда я ходил всего-то два года.

— Ах ты сучё…

Не даю договорить - всё-таки он взрослее меня, а значит, сильнее, поэтому ещё один удар — заключительный — в солнечное сплетение.

Мда, видно, я тоже слегка не рассчитал силы, потому что у алкаша закатились глаза, и он, пошатнувшись, свалился в бессознанке.

— Мишка, ты что… что с ним? — всё тот же испуганный голос.

— Да ничего страшного, тёть Оль, это удар такой, он всего лишь сознание потерял, — я развернулся и поспешил успокоить женщину.

— Да? — зрачки расширены, а сама она мелко трясется, по щекам бегут тоненькие ручейки слёз.

Наверное, сильно испугалась, только непонятно — за меня или за этого нерадивого муженька-пьяницу.

— Ну конечно, — я как можно теплее улыбнулся и обнял женщину в защитном жесте - говорят, помогает.

— Я… прости, Миша, впутала тебя в это, он же не останавливается… каждый месяц приходит… А с ним Ванька живёт… — всхлип. — Говорит, чтобы он чаще не заходил… мы теперь только по телефону…

Даже не знаю, почему она всё это мне рассказывает, может, шок, а может, всего лишь всё это накопилось, и нужно выговориться. Знаю, бывает. У меня тоже так, только мои слушатели — чаще всего щенки или холодильник, лишь им я могу исповедаться без проблем и последствий.

— Ну, ну что вы, тёть Оль, всё нормально будет… — в принципе, дежурная фраза, но не мне ли знать, как временами она успокаивает.

Женщина только хотела что-то сказать, как увидела кого-то за моей спиной, и выражение лица у неё сразу стало таким, что я в смущении разжал объятья, обернувшись — к нам бежал какой-то парень. Кто это, я догадался по зелёной форме — такая же, только синяя, была у Юли и Ко, и по русым волосам, таким же, как и у хозяйки магазина.

— Ваня? Ванька, Ванечка… — тётя Оля кинулась к нему, а я удивлённо рассматривал ссадины на привлекательном открытом лице, пока тот не смерил меня неприятным холодным взглядом голубых глаз.

От этого взгляда меня даже передёрнуло. Не пойму, я сделал что-то не так?

* Суржик — это смесь русского и украинского языков.

========== Глава 14: Проблемы переходного возраста ==========

— Мам, это кто, твой любовничек? Наконец решила обзавестись защитником? — он смерил меня таким взглядом, каким смотрят на товар на рынке.

Слишком неприятный, колкий взгляд.

Тут я решил самоустраниться: главный «злодей» в отключке, и, надеюсь, надолго, а разбираться ещё и с разгневанным сынком у меня желания нет, тем более щека… побаливает.

— Ну всё, тёть Оль, я в магазин, — напоследок снова улыбнулся и пошел обратно, но, почти завернув за угол, услышал:

— Так что, мам?

А за ним звонкий удар пощечины.

Уже в магазине посмотрел на погашенный сенсор - он нередко заменял мне зеркало. А вид у моей физиономии был далеко не утешительный. Тяжелая рука этого бутылочного бизнесмена красоты не прибавила. Скорее, наоборот.

Помассировал щеку, осторожно потрогал скулу… у-у-у-у-у, болит-то как. Когда приду домой, обязательно приложу что-то холодное. А пока единственной прохладной вещью был смартфон, поэтому приложил его. Краем уха услышал, как тёть Оля устроила разнос сыну за то, что он посмел заподозрить её в таком. Усмехнулся - ох уж эти женщины: пьяных боятся, а трезвым разносы устраивают. Хотя так и нужно, наверное.

Когда экран стал тёплым, со вздохом положил тот в карман и начал вешать вывеску. Мне осталось забить последний гвоздь, прямо под палочкой с буквой «ы», когда услышал звон колокольчиков – кто-то зашел в магазин.