За место под солнцем (СИ)

Ему было двенадцать, когда умерла его мать. Он помнил, как пышно прошли ее похороны. Было столько народу, разместить всех в доме не получилось, поминки прошли во дворе. То лето выдалось на редкость жарким. Олег настоял на том, чтобы до захоронения мать была дома. Отцу пришлось из целой комнаты сделать холодильник, чтобы она не «потекла». Тогда он не понял, о чем шла речь, но до сих пор в памяти отпечатался холод ее рук, посиневшие губы и заострившийся нос. Она была красива — красива, но мертва.

Олег помнил и то, как устроил истерику, когда увидел любовницу отца, затесавшуюся в гостях. Она была хорошей актрисой, скорбь была ей к лицу. Он громко кричал о том, что она виновата в смерти матери. Он плакал, позорно, но сдерживать слезы было слишком сложно в такой ситуации. Его увели, после этого отец раздраженно поговорил с ним о том, что мужики не плачут. Это единственное, что беспокоило его в тот момент. Больше с того дня он никогда не плакал. Именно тогда случился переломный момент. Он больше не был хорошим мальчиком. Единственным его развлечением, доставляющим удовольствие, стало умение раздражать и унижать новых пассий отца, коих было не мало. Доводить их до истерики, чтобы они долго не задерживались возле него. Когда старику надоело поведение сына, то он просто избавился от него, отдав в Англию, на учебу. Он отстегивал кругленькую сумму, откупаясь от сына. Олег времени зря за бугром не терял. Взрослел, хорошел и разводил стервозных сук на секс, а после кидал и унижал. Так он хотел отплатить за мать. За ее унижение, за ее слёзы. Она не выдержала всего этого и затянула петлю у себя на шее. Не удержало даже то, что у нее оставался малолетний сын. Она была, конечно, еще та эгоистка.

Отвращение к вульгарным девушкам со временем поутихло, и он просто наслаждался своей молодостью и их красивыми телами. Ничего никому никогда не обещал. Исчезал с первыми лучами солнца, став для кого-то приятным, а для кого-то не очень воспоминанием. О создании собственной семьи даже не думал. Что такое любовь смутно помнил из диснеевских мультфильмов, которые так любила его мать, несмотря на свой возраст. Она была наивна и чиста. Он убил ее — этого Олег не мог простить отцу.

Парень ещё раз посмотрел на фотографию молодой девушки, счастливо улыбающейся в камеру. Эта фотография украшала мраморную плиту надгробия. Больше пятнадцати лет прошло. Олег положил большой букет из белых роз на могилу. Она была не ухожена — навряд ли отец появлялся здесь. Краска на заборчике слезла и местами покрылась ржавчиной. Могила заросла бурьяном и выглядела заброшенной и неухоженной. Розы казались совсем не к месту, но она любила их. Белые — цвет невинности, как раз про неё. Олег почему-то вспомнил Максима. Его грустное выражение лица, когда он оставил того в раздевалке. Он был не на шутку расстроен. Неужели он действительно так сильно в него влюбился. А если любит, то зачем тогда спит с кем попало, разве так можно? Неужели он такой же как и его отец? При мысли о последнем Олега передернуло.

Прошло уже две недели с того момента, когда он видел в последний раз Максима. В клубе он появлялся исключительно в те смены, в которые не работал Максим. Всё было по-старому. Тусовки. Новые телки когда пожелает. Хороший секс и море дорогого алкоголя и никотина. Отчего же так пусто было на душе. Будто не хватает чего-то. Будто кто-то украл огромный пласт его жизни и образовалась дыра, которую не заполнят собой дешевые шлюхи и все, что к ним прилагается.

Парень посмотрел на дисплей телефона. Зеленый кружочек застыл на перекрестке Орджоникидзе и Маяковского. Значит Максим сейчас был там. Стыдно признаться, но Олег попросил Вована установить датчик отслеживания в свой старый телефон, но так, чтобы Максим ничего не заподозрил. Сказано — сделано. Хоть Олег всё это время не видел Максима, но он знал, где он. Парня сильно удивила новость, что в свободное от работы время Макс не сидит дома, а куда-то ходит и вообще дома появляется только ночью. Частенько тусуется у Рыжей и очень медленно ходит на работу, видимо пешком. По адресу иностранца он не появлялся, что ещё раз подтвердило его слова. Вообще Максим был из числа тех, кто говорит только правду, ну или в большинстве случаев придерживался её.

Олег ещё раз посмотрел на зеленый кружок и заблокировал экран телефона. Две недели он избегал встречи с Максимом и для чего? Для того, чтобы следить за его жизнью с экрана своего телефона? Что ему вообще от него надо? Какая муха его укусила, когда он додумался установить датчик слежения Максиму на телефон? Олег ответы на эти вопросы не знал или знал, но боялся себя в этом признаться. Поэтому просто делал вид, что ничего не понимает, хотя самого себя не обманешь, он лишь оттягивал момент, когда придется признаться самому себе хотя бы в том, что этот человек ему не безразличен.

Стояли мартовские морозы, Олег уже давненько сидел на кладбище у могилы матери. Ноги в туфлях онемели от холода, не спасал даже натуральный мех. Руки зябли в карманах дубленки даже через перчатки. Надо было выдвигаться, но куда? Идти домой категорически не хотелось. Сегодня мамин юбилей, ей бы исполнилось сорок пять. Обычно они в этот день устраивали семейный ужин в гостиной. Мама сама готовила и накрывала стол. Олег любил эти семейные посиделки, даже несмотря на то, что отец всегда вёл себя отстранено даже в день ее рождения. Последние такие посиделки закончились скандалом. Мать била посуду и кричала о том, что он ее не любит. Отец лишь холодно говорил успокоиться и перестать себя так вести при ребенке, а потом просто выставил его за дверь, велев идти к себе в комнату. Он потом долго слышал крики, доносившиеся до его спальни. Олег поежился. От неприятных воспоминаний на душе заскребли кошки, и он наконец-то встал со скамейки, установленной напротив могилы матери.

— Прости, мне пора, — извиняющимся тоном тихо произнес парень и пошёл прочь с кладбища.

***

Машина притормозила у небольшого жилого здания в четыре этажа. Таксист высадил его во дворе и, забрав свою плату, быстро укатил в небытие. Олег вызвал такси и назвал адрес на автопилоте. Слишком замерз, чтобы думать, и слишком не хотел домой, поэтому и оказался тут. Обычный двор отдаленного от центра города спального района. Общага Максима находилась совсем в другом конце города. Олега просто распирало от любопытства, что Макс тут забыл. Может он тут у своего любовника? Олег стиснул зубы от этой мысли и пошёл вдоль фасада здания. Подъезды, обоссанные собаками сугробы и ничего нового. С торца лишь продуктовые магазины и один дешевый салон красоты. Олег ещё раз обошел здание и с боку заметил ступеньки, уходящие вниз, и дверь, ведущую в подвал. Неброская вывеска «Бар-Подвал», извещала о том, что тут есть столь смутное заведение. Парень покрутился в разные стороны в раздумьях идти или не идти туда. Но он слишком замерз, чтобы оставаться на улице, поэтому шагнул на хорошо очищенную от снега и льда ступеньку.

В баре было довольно темно и атмосферно. Здесь не было окон, поэтому помещение освещалось только электрическим светом. Также не было ярких люстр, лишь светильники, крепившиеся к стене рядом со столиками, от чего в баре царил полумрак, освещая лишь столики, за которыми сидели редкие посетители. Всё было в коричневых тонах. На входе была установлена деревянная калитка с раскрывающимися в разные стороны дверцами и висящей над ней табличкой с выжженной на ней надписью: «Welcome». Всё это очень напоминало старые техасские бары из двадцатых годов прошлого столетия. Тут было очень уютно и это сразу чувствовалось. Олег пробежался взглядом по посетителям и застыл, не в силах пошевелиться с места. Он увидел Максима, сидящего за столиком в конце зала, недалеко от барной стойки. Напротив него, спиной к Олегу, сидел человек. Нетрудно было догадаться, что он мужского пола. Всё, что было видно Олегу, так это только коротко стриженный русоволосый затылок и кусок темного свитера с высоким воротом. Брюнет шмыгнул вправо и сел за ближайший столик в углу. От Максима его прикрывала рядом стоящая вешалка для верхней одежды. Парень стянул с себя тяжелую дубленку и повесил её. С этого места хорошо было видно Максима. Он сидел напротив незнакомца и вертел перед собой большую кружку пива. Он был похож на маленького мальчика, так и хотелось спросить, кто вообще продал ребенку алкоголь? К Олегу подошёл официант и услужливо спросил: