Кровь королей (СИ)

Рахель тихо стонал, поддаваясь ласкам рыжеволосого аристократа. Но и сам юноша-химера не бездействовал, стараясь доставить как можно больше удовольствия. Тёплые и лёгкие поцелуи перерастали в требовательные и жадные, ладони скользили уже не по ткани одежды, а по жаждущей тепла коже. Снова и снова, уже без боязни сделать что-то не так. Разве могло быть какое-то «не так», когда два потока эмоций слились в единое целое, когда уже не ясно было, кто из них больше и острее жаждет любви?

Ещё один поцелуй. Лунный свет, в лучах которого Рахель кажется столь беззащитным, почти ребёнком. Худые, узкие бёдра, вздрагивающие под ладонью, чуть приоткрытые сиреневато-чёрные губы… И эти глаза, глаза, цвет которых постоянно меняется. Сейчас это почти не разглядеть: зрачки расширились так, что, кажется, вовсе поглотили радужку…

Эльф и химера ласкали друг друга, и два потока сливались воедино. Будто и один, и другой играли на своём партнёре, как на натянутой, напряжённой струне. Стоны сливались с влажными звуками размыкающихся губ и шелестом ткани, бледная прохладная кожа вплотную прижималась к разгорячённой смуглой. Сейчас ничто не могло бы разорвать ту прочнейшую связь, что установилась между двумя телами и душами, слившимися в одно.

Ведь разве можно разорвать надвое нечто неделимое, не навредив при этом ему?..

========== Глава XXX: Древняя тайна ==========

Если бы Рахель не шёл вместе с ним, Ниэмар никогда не обнаружил бы вход в тот храм, о котором рассказывала Селена. Небольшая каменная арка, казалось, вросла в скалу, и лишь вблизи можно было понять: это не шутка природы, а специально выстроенное сооружение, и прикрывает оно уходящий вглубь горы туннель.

- И сюда никто не пытался войти за столько лет? – запоздало удивился Ниэмар. Рахель пожал плечами:

- Ключ – кровь пяти. Иначе нельзя.

Миновав неширокий туннель, Ниэмар и Рахель оказались в пещере с идеально ровными полами, которые явно не могли возникнуть сами по себе. Впереди виднелись жутковатого вида каменные ворота, перед которыми на полу слабо мерцали пять плит. Солнце, Водяная Лилия, Лис, Ворон, Древо и Стрела. Пять явно магических изображений, которые следовало обагрить кровью.

Мысленно благодаря Селену за то, что та догадалась пометить соответствующим образом каждую склянку, Ниэмар неуверенно достал первую. Сохранённая магией в жидком состоянии капля расплылась по изображению солнца и тотчас исчезла, словно впитавшись в самую глубину камня.

Водяная Лилия. Ворон. Древо и Стрела… Вот, наконец, последняя плита. После того, как на них попадала кровь, плиты начинали сиять ярче: похоже, наложенная века назад магия готовилась вновь распахнуть ворота, хранящие страшную тайну, которая может изменить будущее всего этого мира… Или, по крайней мере, Эсталара.

- Не бойся, - голос Рахеля подтолкнул эльфа в спину, заставляя поторопиться. Плотнее сжав зубы, Ниэмар провёл по руке лезвием ножа, стараясь не думать о том, что делает. Полоснуть по коже ножом просто, если не думаешь о боли, которая непременно последует…

Тёмно-красная капля сорвалась с руки Ниэмара, с отвратительно громким и гулким звуком падая на пол. И в тот же миг ворота начали открываться – без шума, без лишних звуков, словно боясь привлечь к себе внимание непосвящённых. Что сейчас будет? Вдруг там, за дверью, какое-нибудь чудовище, как в древних сказках?! На всякий случай Ниэмар сжал не порезанной рукой запястье Рахеля, но паника оказалась напрасной: за дверью лишь обнаружился ещё один зал, не такой и большой, как можно было бы подумать – абсолютно пустой. Ни книг, ни хотя бы каменных табличек, которые могли бы прояснить ситуацию. Лишь его стены были украшены множеством надписей на непонятном эльфу языке.

- Ты можешь это прочесть? – обращаясь к Рахелю, спросил рыжеволосый аристократ. Юноша-химера сделал шаг вперёд, проводя узкой ладонью по запылённым стенам. Он ощупывал каждую букву, будто слепой, и через пару мгновений тихо проговорил:

- Письмена Голоса. Нельзя прочесть, только слышать… Послушай их!

Не совсем понимая, чего хочет Рахель, рыжеволосый аристократ приблизился и дотронулся до жёсткого, шершавого камня. На мгновение ему показалось, будто камень пульсирует – совсем как живое существо…

… Мы были первыми.

Ниэмар отшатнулся, пытаясь понять, что это было. Рахель? Нет, голос совершенно другой, да и химера не дотрагивался до него. Видя реакцию Ниэмара, сын рода Коирит улыбнулся:

- Не бойся. Слушай их.

Ниэмар снова приблизился к каменным надписям, касаясь их рукой и закрывая глаза. Он позволял потоку, заключённому в этих древних стенах, нести себя…

Все мы родились из чёрной крови

Мелькали чужие мысли, голоса, звуки… Всё это словно соткалось в некую причудливую музыку, что сродни морским волнам: она укачивала в своих объятиях, несла куда-то вперёд, позволяя поймать обрывки чужих слов и сновидений, зарыться в них без остатка, вдохнуть тот же воздух, что и те, кто некогда заключил здесь эту страшную тайну…

Почему-то разом опустилась на Ниэмара вся безысходность, все страдания тех, кто погиб из-за этой, некогда спрятанной, тайны. А ведь их было много. Сотни… тысячи. Проглотив вставший в горле ком, рыжеволосый аристократ непонимающе уставился на Рахеля:

- Значит, это правда? Все мы… Все мы пользовались правом Перворождённых незаконно? Первым был твой народ! Вы не появились после, как результат смешивания крови. Это мы… появились после вас.

Вроде бы такая незначительная деталь, глупая и несущественная многие годы назад… Но сколькое она изменила в Эсталаре! Ведь именно по праву Перворождённых эльфы держали остальные расы на положении своих рабов, именно по этому праву считали своим долгом управлять жизнью «неразумных» сородичей, очернять их в глазах своих детей и внуков. Весь привычный уклад, сами его основы, оказались насквозь ложными – так же, как и его мнимое превосходство над «дхаллас». Выходит, он сам – большая грязь, чем любой из химер? Нет, Ниэмар без колебаний признал бы себя чем-то низшим, если бы все химеры походили на Рахеля. Но счесть, что он хуже диковатой Селены и грубого Алрира?! Нет уж, спасибо.

- Мы… первые, - дрожащим, непонимающим голосом проговорил Рахель, что окончательно заставило дотронувшегося до его руки Ниэмара увериться в правдивости начертанных на стенах слов. Даже химере не сыграть той дрожи, того непонимания, что охватило его…

- Если узнают… Будет война, - побледневшими губами прошептал Рахель. Ниэмар, с трудом справившись с эмоциями, тряхнул головой:

- Но ведь… ведь это рассчитывала найти твоя сестра, верно? Значит, наше дело – рассказать ей и остальным об этом. И позаботиться о том, чтобы это знание не было утрачено.

Рахель недоумённо посмотрел на рыжеволосого аристократа:

- Не солжёшь? Не убьёшь меня?

Его меняющие цвет глаза сейчас казались такими напряжёнными… В какой-то момент в голове Ниэмара мелькнула безумная мысль, что всё происходящее – лишь какая-то проверка для него. Бросившись вперёд, он прижал к себе юношу-химеру:

- Ты сдурел?! Убить… тебя?!

Слова были не нужны: Рахель и сам чувствовал боль в сердце Ниэмара, его тоску по прежнему миру, желание сохранить существующее положение дел… И то, как он заставляет себя принести всё это в жертву.

В жертву народу своего возлюбленного…

========== Глава XXXI: Последнее решение ==========

Никогда раньше Ниэмар не чувствовал себя настолько жалким, как сейчас, под пристальным взглядом Селены. Так, наверное, чувствует себя кролик перед застывшим в предвкушении хорошего обеда удавом. Вроде бы знакомые глаза – такие же, как у Рахеля – не вызывали схожих тёплых эмоций. Лишь желание спрятаться, уйти как можно дальше.

- Значит, правда! – звонко воскликнула Селена, напоминавшая Ниэмару бешеную собаку, сорвавшуюся с цепи и ошалевшую от неожиданной свободы. Простая сука, какую неплохо было бы пристрелить. И это – сестра Рахеля? Его Рахеля?!

Алрир, слышавший весь разговор, принялся метаться по комнате. Судя по тому, сколь энергично он размахивал руками, он посылал поток своих эмоций к Селене: для химер это, наверное, высшая степень владения своей речью – общение без прикосновений, умение направлять поток другими путями.