Уличная магия 3: Турнир (СИ)

Притащит назад безо всякого поводка.

- Если ты беспокоишься о моторе, то… не нужно. Сердце точно выдержит, - я бормочу, кое-как соединяя звуки в слова. Туман в голове уже давит на черепную коробку, а ведь еще ничего интересного не случилось.

- Хотя, знаешь, нервничай. Мне нравится, когда на твоем лице выражение великой скорби и похоти одновременно.

Саске давит на мое плечо, позволяя продолжить. Я послушен и пробка входит чуть глубже, опять совсем ненамного. Но и этого уже достаточно. Стон вырывается сам собой - жалостливый, надломленный. В основном потому, что хочется прикоснуться к себе, но я прекрасно понимаю, что не дадут.

Его укусы в плечо становятся болезненными.

- Стой.

Краем глаза вижу, как он вытягивает ногу, соскальзывает с кровати и встает. Обхватывает подбородок руками, заставляет посмотреть наверх. Затем смахивает с моего лица челку.

- Ты в порядке? – о, вот и интонации помешанного психопата. Здравствуйте, мы вас ждали.

- Да.

Саске одним взглядом разрешает мне качнуться назад. Одной рукой так же придерживает волосы, обводя большим пальцем излом бровей, второй – надавливает на губы. А я наблюдаю за тем, как между мышцами на коже двигается след от пули.

- Давай… - шепчу, почти умоляюще глядя в темные, как окна брошенных домов, глаза. Он понимает меня без лишних слов и чуть качает головой, одновременно смахивая смоляную челку с лица. Чтобы Учиха отказывался от минета? Что-то новенькое.

- Обязательно воспользуюсь этой возможностью, когда ты станешь киборгом. Сейчас меня не отвлечь, даже не пытайся.

Снова приподнявшись и опустившись на игрушку всем весом, позволяю беспрепятственно оглаживать мое лицо. Позволил бы всё, что угодно, черт бы его побрал. Саске наклоняется, чтобы поцеловать, крадет стон и снова нежится. Откуда у него столько терпения?

- Нравится тебе, ублюдок?

- О… видишь? – он опускает взгляд на заметную выпуклость, перетянутую джинсами. – Очень. Как думаешь, дальше войдет?

Еще немного растрепав мои волосы, он опять размещается позади, изучающе проводит кончиками пальцев по анальной пробке.

- Вся, - отвечаю скорее назло, чем всерьез. На самом деле в тот раз было намного проще – мы же занимались сексом, как кролики.

- Не переборщи… - Саске трется о затылок носом, затем зарывается лицом в волосы и блаженно вдыхает, словно так и жил бы – у меня в волосах. Хочется пошутить о том, что он был бы отличной блохой, но живот скручивает изнутри. Всего одного прикосновения к члену достаточно, чтобы у меня сбились все мысли, а вместо них остались только пушистые облака удовольствия.

Я действую по наитию, как всегда осторожно прощупывая все ощущения по самому краю, за которым начинается что-то опасное. Боль и жжение намекают, что мои планы в этот раз неосуществимы, если только не придется заниматься растяжкой ближайший час. Ощущение наполненности не дает даже на секунду расслабиться. Саске это замечает и, огладив низ моего живота, припадает губами к уху:

- Так у тебя ничего не получится. Это из-за меня?

Пальцы чувствительно давят на живот, прощупывая жесткие мышцы. Другой рукой Саске изучающе касается сзади. От его любопытства у меня опять полыхает лицо.

Ему нравится изводить меня так сильно, что собственное возбуждение отходит на второй план.

- Правильно. Нервничай.

Резко выдохнув, с упорством барана продолжаю свое хитрое и непростое дело. Осталось немного, но это кажется почти невозможным. Почти.

- Подтолкни ее… - не помню, когда в последний раз мне приходилось просить его о чем-то таким тоном. Но это скорее провокация. Может быть, рехнется? Шанс всегда есть.

Саске прижимается лбом к моему плечу, делает несколько равномерных вдохов и выдохов. Хитрая сволочь. И снова касается кончиками пальцев там, внизу.

- Сейчас это опасно. Хватит уже.

- Нет уж, я зря корячусь, что ли?

- Совсем не зря. Совсем.

На тот раз он идет у меня на поводу. Давит, помогает. Короткая болезненная вспышка заставляет невольно выгнуться. Саске тоже тихо стонет – я случайно задел его плечо.

И даже колокольня в моей голове снова дает о себе знать. Вот же извращенцы, а.

- Все нормально? – он быстро очухивается, запрокидывает мою голову назад, чтобы заглянуть в лицо. – Наруто, черт, как ты это делаешь…

- Хочешь научиться? – усмехаюсь, постепенно привыкая к болезненно-сладкому коктейлю ощущений в теле. – М…

- Так, всё. Давай я…

- Не очкуй, Саске-чан. Я выносливый.

Несмотря на слова, он толкает меня вперед, вынуждая перенести вес на руки, и настойчиво вытаскивает гребаную пробку. От этого, последнего действия начинает кружиться голова и плывет перед глазами, так что короткий вскрик вырывается совершенно бесконтрольно.

Скинув игрушку с постели, Учиха отпускает своих внутренних демонов на волю. Одним толчком заталкивает в меня пальцы, давит в нужное место и сразу же добивается своего. Пока меня скручивает в экстазе, он расстегивает свои джинсы. Едва слышно зашипев от боли, вымещает злость на моей многострадальной шее - сжимает кожу зубами, держит, немного тянет на себя, заставляя меня повиноваться. Животное. Мое больное животное.

Сложно назвать это обычным сексом. Скорее уж физическим столкновением, спонтанной дракой на уровне инстинктов.

- Значит, он имеет на тебя виды? Ха? Правда, неужели? – рычит, толкаясь в меня до упора, одним рывком. – Как ты там сказал, выводит на злость? Вот какой настоящий ты, Наруто. Настоящий ты – мой. Буду повторять… мх… столько, сколько понадобится. Пока не дойдет…

- Господи, Саске!..

До меня только сейчас доходит, что он опять ревнует. Теперь к Хаку. Что ж, не без причины.

Я срываюсь на вскрики. Все тело болезненно чувствительно к любым прикосновениям. В какую-то секунду появляется колючее ощущение в груди, но оно быстро проходит, стоит мне сделать глубокий, затяжной вдох. Я не дышал?

Учиха не дает вывернуться в другую позу, обхватывает член ладонью, надрачивает в такт злым толчкам. Как же он сейчас взбесился, если забыл даже о том, что было полчаса назад?

Пусть так. Это даже хорошо.

Последней мыслью перед второй волной оргазма становится паническое осознание, что мы слишком разошлись. Но только после того, как плотная дымка удовольствия чуть-чуть отпускает нас обоих, мне удается изогнуться и бросить взгляд на Саске. Он весь вспотел, волосы прилипли к щекам и, к моему ужасу, на плече появились красные разводы.

- Она открылась, - полухриплю, превозмогая негу и усталость в теле. – Саске!

Учиха чуть ведет плечом, ускользая от моего прикосновения.

- Нормально. Прости, я…

- Ты, придурок, истекаешь кровью! – шипя от боли в заднице, соскальзываю с кровати и как дурак начинаю носиться по комнате в поиске аптечки. Саске смотрит на все это дело с каким-то нелепым отчаянием, а потом выдает веселое, насмешливое:

- А ты со всех сторон истекаешь спермой, но я же не ору.

И ржет. Так ржет, как не ржал, наверное, никогда. Просто до слез. Может быть, слезы от боли, но очень похоже, что от смеха. Кто его разберет, этого психопата.

- Мы все простыни заляпали, - продолжает веселиться Учиха. – Тут как будто пробежалось стадо озабоченных умирающих слонов!

Наконец, отыскав многострадальную коробку, приземляюсь рядом, уже не обращая внимания на его истерику. И с сосредоточенностью хорошенько оттраханного хирурга-фанатика пытаюсь колдовать над раной. Саске все еще посмеивается, что несколько мешает процедуре.

- Угомонись уже!

- Это был самый рискованный секс в моей жизни. Хотя, нет, надо было забраться на какую-нибудь вышку. Может быть, попробуем заняться сексом в небе? Прямо в воздухе? Неудобно, конечно, да и по-быстрому придется.

Психанув, бью его свежей пачкой бинтов по голове.

- Я тут для кого стараюсь? Мне в душ надо, так что заткнись уже, - вместо строгого тон получается смешливый, даже ласковый.

- Я уже вижу, как твои трусы повисают на линиях электропередач.