Двуликие (СИ)

Все снова переглянулись между собой.

- Знак, что был высечен у Антона на лбу – это его знак. Он решил их метить, - предположил я. – Олеся так и не нашлась, - Том вздрогнул при моих словах. – Возможно, она занимает тут не последнее место! Он делает это для нее, да?! – я даже подскочил. – Он приносит ей что-то от своих жертв, это возможно? – я вопросительно уставился на следователя.

- У них может быть все, - его глаза тоже загорелись.

- Он хочет ей понравиться, он хочет, чтобы она стала его… - я заметался по комнате. – Возможно, он делает какой-то ритуал…

- Он ей скармливает все это что ли?? – взвился Том.

- Более чем вероятно, - кивнул Микулин.

- Нет, я больше не могу! Ее нужно найти! – закричал он. – Она не переживет такого! Особенно, если он делает все это у нее на глазах!

- Успокойся, - гаркнул на него Микулин. – Мы разберемся!

- Плевал я на всех вас! – презрительно выдавил он, хватая свою сумку и одевая кроссовки. – Я сам ее найду! Без вас, а потом она будет только моей, вы слышали?!

Дверь громко хлопнула за ним.

- Он сказал, что она будет только его… - заторможено прошептала Машка. – Жутковато звучало…

- Так, уже действительно поздно, - следователь снова оглядел нас всех. – Я ввожу комендантский час для вас ребятки и сообщу об этом вашим родителям. Для вашей же безопасности лучше не выходить из дома после 11 вечера, а теперь напишите мне, пожалуйста, кто, где сегодня был с 8 до 10, и можете быть свободны.

- А мы? – спросил Алекс.

- Я хочу еще с вами побеседовать, - ответил ему Микулин.

- Тогда я у себя, - кинул я им уже у двери в свою комнату. – Нужно кое-что выяснить.

- Сем, что ты собрался делать? – насторожился Алекс.

- Ничего особенного, - уже из своей комнаты прокричал я. – Только выйти в сеть!

Когда всех выпроводили, Алекс и Микулин пришли в мою комнату.

- Что ты ищешь? – хмуро спросил у меня Алекс.

Микулин же промолчал, только посмотрел на экран.

- Я просто хотел узнать что-нибудь о нашем убийце, - пожал я плечами.

- И что нарыл? – тут же ухватился за мои слова следователь.

- В жизни – это абсолютно обыкновенный нормальный человек, конечно, не считая того, что под маской прячется маньяк-убийца, - хмыкнув, сказал я. – Сейчас зачитаю вам то, что показалось мне интересной или нужной информацией, - я пролистал текст на самое начало. – Вот! Он производит хорошее впечатление, обаятелен, следит за своим внешним видом, за своим самочувствием, жилищем; вполне адекватен, адаптирован среди людей, хотя не всегда успешно. Способен к перемене рода занятий, легко сходится с людьми; бывает как одиноким, так и может иметь семью и даже детей, поэтому при раскрытии его злодеяний многие люди, которые его знали, испытывают шок. Не имеет заболеваний психики или оно не проявляется выражено. Все поведение и быт убийцы, так же как его опасные деяния, являются упорядоченными, организованными. Он может обладать высоким интеллектом, часто заканчивает ВУЗ; способен проявлять интерес к проблемам общества; интересуется СМИ, читает новости об истории своих действий, планирует и восхищается содеянным.

- То есть ему нравиться то, что он делает…? – пораженно переспросил Алекс.

- Он создатель. – Пожал я плечами. – Он считает это одним из способов искусства, а ты бы не восхищался своими работами? – я усмехнулся и посмотрел на Алекса.

- Ужас… - выдохнул он, отворачиваясь.

- Именно, - подтвердил Микулин. – Поэтому его и нужно поймать.

- Во время допроса ведет себя сосредоточено, - продолжил я читать, - может иметь готовые ответы на вопросы следователя, на ложные факты способен не реагировать и раскрывать только те обстоятельства, о которых известно органам дознания. Свои опасные действия для снижения риска быть пойманным планирует заранее. Старается не совершать преступлений вблизи мест, где проживает или работает, учится и тому подобное. Придумывает алиби на случай, если попадется; действует по заранее разработанному плану, если план нарушается, может отказаться от задуманного.

- То есть вполне нормальный человек… - прошептал Алекс. – И как же мы его поймаем?

- Создает вид нормального, - поправил его следователь. – И он просто человек, он совершит ошибку, и мы его поймаем.

- То есть мы будем просто ждать его ошибки?? – возмутился он.

- Есть другие предположения? – насупился следователь. – Может, ты знаешь кто он? Или как нам его поймать?

Алекс молчал.

- Ссориться вы можете сколько вам угодно, - влез я. - Но делу это не поможет. И… - я посмотрел на следователя, тот напрягся. – Я не согласен с вами… - он нахмурился, но ждал, пока я продолжу. – Он не человек, раз может такое вытворять, и его будет не так просто поймать…

- Что ты имеешь в виду? – нахмурился Алекс.

- Вот! – я снова повернулся к ноутбуку. - Четырехуровневая классификация сатанизма по уровням вовлеченности и серьезности деятельности и выглядит после корректировки следующим образом.

Первый уровень (наименее усложненный) - "самостоятельно изучающий любитель". Он состоит из индивидов, которых сатанизм привлек через популярные книги по данному предмету и через другие доступные источники. Любитель обычно не связан с усложненной группой или культом, хотя могут существовать и небольшие местные "группы любителей".

Второй уровень - "психопатические сатанисты". Это индивиды, которых сатанизм привлек потому, что он выглядит как четко выражающий и облагораживающий побуждения, которые уже у них существуют. Другими словами, индивид получает сатанизм "в завернутом виде", как уже существующую патологию. Этот уровень и категория любителей нередко частично совпадают.

Третий уровень, "религиозный сатанизм". Состоит из публично известных групп, таких, как "Церковь сатаны" (США, Калифорния), "Храм Сета" (США), "Южный крест" в Москве и др. Эти организации открыто проводят рекламирование, имеют анкеты поступающих на работу, членские взносы и все другие атрибуты небольших религиозных групп.

Четвертый уровень, "черные сатанисты", представляет собой группы, которые действуют тайно, явно должны быть ответственными за некоторые из случаев ритуального насилия, действуют чрезвычайно утонченными методами и состоят преимущественно из потомственных адептов сатаны, серьезно занимающихся самыми отталкивающими формами оккультизма и поклонения сатане. В большей части случаев это потомственные сатанисты. Совершенно не афиширующие своей деятельности и не занимающиеся прозелитизмом. Имеется крайне мало прямых данных существования таких групп, но это вполне может измениться в ближайшем будущем, когда само по себе ритуальное насилие будет восприниматься более серьезно, и правоохранительные органы изобретут способы расследования проблемы. К этой группе можно отнести Черную Графиню (Москва), Верховную Жрицу (Брянск), несколько семей в Санкт-Петербурге.

- Что же получается… - тихо проговорил Алекс. – Мы имеем дело со всеми факторами кроме 3…?

- Ты думаешь, он потомственный сатанист? – осторожно спросил я, даже не поворачиваясь к нему.

- Этого я знать не могу, но он много об этом знает, - ответил мне Алекс. – Он для этого убивает людей!

- Алекс прав, - подал голос Микулин.

Мы все повернулись к нему.

- Он много об этом знает, как минимум, он что-то читал, - продолжил он. – И сам он не остановиться. Сем, - он повернулся ко мне. – Я прошу тебя помочь мне раскрыть это дело.

Я удивленно на него посмотрел.

- Нет-нет-нет! – запричитал Алекс. – Вы не имеете права втягивать его в это!

- Но он уже втянут, - возразил Микулин. – Не мной! Убийцей. Он заинтересовался мальчиком, ему захотелось поиграть с ним. Когда убийца идет на такой контакт с кем-то, то это значит, что он хочет, чтобы его остановили!

- Что-то не похоже, - буркнул Алекс.

- Да, ты прав, он сам этого не понимает, и возможно даже не предполагает этого, но то, что он вступил в контакт с Семом, говорит именно об этом! И если его не остановим мы, то сам он не остановиться, пока не убьет всех, кого захочет, а потом уже и выберет других.