По разные стороны баррикад (СИ)

А его запах, мне казалось, он был везде. Пропитал всю квартиру, вещи и даже мою спальню. Именно из-за этого запаха я летел домой сразу, как заканчивался рабочий день, и ни на секунду лишнюю не оставался на работе, уверенно брал все документы с собой, чтобы вечерком просмотреть, сделать нужные пометки и подготовиться к завтрашнему дню. Тимур был как магнит, к которому меня притягивало с такой силой, что этому невозможно было сопротивляться, и я поддавался его обаянию и дрочил по ночам, представляя, что это делает мой сладкий мальчик.

А теперь вот он, рядом, сладко посапывает во сне и так сильно прижимается ко мне, словно боится, что я сбегу от него, откажусь после того, что между нами сегодня было.

Я легонько поцеловал его в висок, от этого он чуть сморщил свой конопатый носик и что-то промычал. Чудо. Нужно поблагодарить Тони за то, что в ту ночь привел мое чудо именно ко мне. А ведь если бы не он, мы могли бы и не встретиться никогда! Хотя Тони в любом случае больше некуда было пойти, не в гостиницу же вести парня, родителей которого только что арестовали. У Тони нет ни родных, ни близких, никого, кроме Романа, а значит, и некуда больше пойти. И я ему буду вечно благодарен за этот подарок, ведь сам бы никогда не стал искать свою истинную пару - один раз уже обжегся и сам себя загнал в ловушку под названием семья».

Последующих три дня Альфред и Тимур практически не вылезали из постели, проводили все время с пользой для души и тела. Даже не замечали, что Тони так и не появлялся ни в хижине, ни около нее. В эти дни им было не до Тони. Даже весь их мир сузился до хижины и безумной страсти, остальное осталось где-то там, за границей реальности и прочих мирских забот.

Тимур теперь поменял свое мнение об Альфреде и больше не боялся его, наоборот, жаждал его прикосновений и ласк. Может, это просто побочный эффект течки и единственный альфа на весь остров, а может, это нечто другое, что заставляло его трепетать под руками любовника и вызывало волну за волной по телу только от одного взгляда на этого сильного и стройного альфу. Одно он теперь знал точно: Альфред ему нравится и как мужчина, и как секс партнер, а это уже немало. Есть оправдания своего желания и секса именно с этим молодым мужчиной. Все не так уж плохо и не так уж стыдно и для первой течки, и для первого сексуального опыта. А куда все это их с Альфредом приведет? Сейчас не важно, а что дальше будет, видно потом. Так зачем забивать этим мозги сейчас и портить такой волшебный момент взросления? Почувствовал ли он в Альфреде свою пару? Наверное, нет, но его тянуло к нему, и запах привлекал как ничей другой.

На данный момент они оба спали, обнявшись, оставляя свои сомнения на завтра или на послезавтра, ведь впереди целая жизнь. Слишком устали и были выжаты друг другом и страстью, что не оставляла их в покое почти четыре дня. Спали, крепко позабыв про осторожность и все на свете, набирались сил для последнего забега и последнего дня течки, чтобы вновь и вновь сливаться, растворяться, лететь и стонать от нежности, страсти и похоти.

Не почувствовали они, как в их хижину вошли трое здоровых и шкафоподобных амбала, связали их, даже не разбудив и не дав одеться, и грубо бросили на пол хижины, дожидаясь, пока те окончательно проснутся и осознают, что попались по глупой неосторожности, и их жизнь сейчас висит на волоске случайных обстоятельств…

– Фил, кто у нас тут? – спросил один из них.

– Мужик и течная омега, – ответил другой. – Дона тут нет!

– Сам вижу, что нет, – ответил первый спросивший.

– Что с ними делать? – спросил третий, до сих пор молчавший и связывавший обнаженных Альфреда и Тимура.

– Приказ босса: убить всех на острове. Свидетели нам не нужны. Убить Дона и привести его голову как подтверждение того, что он действительно мертв, – ответил тот, кто отзывался на имя Фил.

– Ну что, любовники, отвечайте, где Доминик? – спросил он, уже обращаясь к пленникам.

– Мы не знаем никакого Доминика, отпустите нас, пожалуйста… – попросил Альфред, хотя понял, что живым им не выйти из этой хижины. Но попытаться стоило.

– Счас, все бросили и отпустили, – сказал второй незнакомец. – Че, мужик, глухой? Слыхал приказ? После себя живых не оставлять, так что не унижайся, а лучше молись, если знаешь подходящую молитву.

– А омега так вкусно пахнет, я, пожалуй, поиграю с ним, а потом прибью, – сказал Фил и уже тащил омегу к себе, а тот упирался и что-то жалобно говорил. Чтобы его заткнуть, насильник схватил первое, что попало ему под руку, и запихнул в рот омеги. Потом расположил парня как ему удобно, а то бишь раком, но видно, омеге это не понравилось, и он стал вырываться и брыкаться связанными руками и ногами.

– Мразь, оставь парня в покое, – не видишь, он не хочет и боится тебя, – запротестовал Альфред, но поделать-то ничего не мог. Двое других незваных гостя крепко удерживали его связанного и не давали что-либо предпринять.

– Заткните заступничка, парни, и желательно, навсегда, – приказал Фил.

========== Глава 10 ==========

Четвертый день подряд Тони жил на острове, как бомж. Спал, где придется, урывками ел, что найдет, и шел, сам не зная, куда. Просто, чтобы убить время и дать возможность альфе и омеге побыть наедине. Эти двое так внезапно ворвались в его жизнь и стали частью его семьи. Томи хотел видеть их счастливыми и не стал им надоедать, решив пожить три–четыре дня самостоятельно, даже не появляясь возле хижины, чтобы опять случайно не помешать.

Вот только сегодня было что-то не так. Что именно, Тони не мог пока понять, но отчетливо чувствовал: на острове что-то происходит. И с западной стороны ветер донес шум мотора яхты. Первой мыслью было: «Спасатели их, наконец, нашли. Но придя туда, никого и ничего не увидел. Показалось. Во всем виновата беременность. Мерещится всякое», – подумал Тони.

Он вернулся назад в лес и сел на пенек, чтобы отдохнуть после долгой пешей прогулки. Расслабился, закрыл глаза и не заметил, не услышал, как сзади завязалась борьба, и здоровенный мужик упал прямо к его ногам с перерезанным горлом, когда он обернулся. А второй, убивший первого, с маской спокойствия на лице вытирал свой нож об одежду убитого. Затем обшарил его карманы и все найденное спрятал уже у себя в карманах.

– Ты?

– Тони! Надо быть осторожнее. Он почти тебя…

– Почему ты уже второй раз спас меня? Дон, ты ведь всегда ненавидел меня, завидовал, а тут спасаешь? Сам хочешь убить? – растерянно спросил Тони.

– Хватит от меня бегать! Я всю страну вверх дном перевернул, чтобы найти тебя, а ты как сквозь землю провалился. Я скучал…

– Скучал, потому что не добил меня десять лет назад? После того как убил моих родителей, решил, что зря бросил меня подыхать на свалке?

– Я защищался. Джони наставил на меня пистолет, а ты не хотел стрелять, а Рафаэля… Он бы убил меня, если бы я сам не сделал первый выстрел, – стал оправдываться Доминик.

– Ты стрелял в меня, я тоже тебе угрожал? Чем своей доверчивостью?

– Я хотел отомстить Рафаэлю за смерть своего сына – убив на его глазах его сына. Его самого я не собирался убивать, наоборот, хотел, чтобы он жил и мучился от мысли, что пережил собственного сына, как я. Кто же знал, что твой омега–папаша чокнутый и закроет тебя собственным телом?

– Он спас твоего сына… а ты его за это убил… Хороша благодарность!

– Я не знал… даже предположить не мог… Кстати, почему он спас Ларри?

– Вольдемар был его родственником каким-то дальним, и у Ларри не осталось никого, кроме меня… Его деда арестовали за отмывание грязных денег через свои банки. Крошка остался один в целом мире. Ну, если не считать меня - его троюродного или четвероюродного дяди.

– Почему ты его растил и любишь, готов пойти на смерть ради него, зная, что он мой сын? – задал вопрос Доминик, который его так давно волновал. – Ты ведь ненавидишь меня, и знаю, мечтаешь убить…

– Я не знал все эти годы, что его второй отец – ты. Да и про Вольдемара узнал совсем недавно, когда залез в бумаги Романа и прочитал. Он забыл закрыть сейф, и я много полезной информации оттуда украл. Он соврал мне, сказав, что совсем недавно узнал мне, кто второй отец Ларри. Он знал об этом с самого начала, мне стало обидно. Но затевать ссору я не решился. Он столько раз меня выручал, спасал, был как старший брат… У него была веская причина скрывать все это от меня…