Секс лишь после свадьбы (СИ)

- Здравствуй, - голос мужчины немного хриплый, но вполне дружелюбный; он делает еще один шаг в сторону Тони, который не может обойти его из-за того, что улица чересчур узкая, но и поворачивать назад не хочет, иначе будет петлять в этом лабиринте до утра.

- Мы знакомы?

- На самом деле я больше успел познакомиться с твоим другом, но и ты, я думаю, меня знаешь, - еще шаг, на лицо мужчины падает лунный свет, и Тони наконец-то понимает, кто находится перед ним. Он резко втягивает воздух, краснеет, как когда-то в детстве, даже в свои девятнадцать не избавившись от этой отвратительной привычки, но благо света недостаточно, чтобы недавний клиент заметил предательский румянец, поэтому Тони использует лучшую тактику защиты - нападение.

- Я не могу считать знакомыми всех людей, которые посещали бар, в котором я работаю. Кроме того, мой рабочий день закончился. Дайте пройти!

- Да, прости, я, наверное, не совсем верно выразился. Ты и твой друг тесно познакомились с содержимым моего кошелька. Так понятнее? - Мужчина ухмыляется, искривляя свои четко очерченные и чересчур пухлые для мужчины губы в едкой усмешке, а у Тони тем временем кровь стынет в жилах. Вот сейчас этот богач достанет телефон, вызовет полицию, и Тони ничего не сможет доказать. Его уволят, исключат, заставят вернуться к матери и это будет концом жизни, которая только-только началась, крушением всех надежд и мечтаний.

- Не понимаю, о чем вы говорите, - Тони понимает, что паника, зародившаяся внутри, грозит необдуманными поступками и еще большими проблемами, но не может удержаться от импульсивного действия: он отталкивает мужчину, только благодаря эффекту неожиданности сумев впечатать его в камень стены и тем самым освободить себе проход. Тони срывается на бег, ощущает, что свобода уже совсем близко маячит впереди, как свет в конце тоннеля… А потом неловко спотыкается о какой-то камень, пытается удержать равновесие, но только заваливается набок, бьется головой о стену и уже медленно сползает на грязный асфальт, ощущая, как по виску стекает кровь.

- Идиот, просто идиот, - раздраженный голос брюнета - последнее, что слышит Тони. А потом только ощущение невесомости, осознание, что его куда-то несут и шероховатость ткани пальто возле кожи щеки.

========== Часть 2 ==========

Тони медленно открывает глаза, но сразу же зажмуривается вновь, потому что свет вызывает боль в затылке, которая отдается неприятной пульсацией в висках. Он лежит несколько минут неподвижно, пытаясь поймать хотя бы одну связную мысль, которые упорно разбегаются, как овцы из загона. Сначала Тони вспоминает, что сегодня четверг, а значит в университетской столовой снова будут давать рис и морскую капусту, и ему, Тони, нужно будет не забыть сделать бутерброд, потому что обед в японском стиле вызывает у него тошноту. Следующая мысль более важная: воспоминание о необходимости посетить мать, которой Тони каждый месяц приносит немного денег, отложенных с зарплаты и стипендии. Может это и глупо, ведь в основном она тратит деньги на алкоголь, но иначе Тони не может, ведь, в конце концов, она дала ему жизнь.

Когда череда мелких каждодневных планов заканчивается, Тони наконец-то “ловит” гораздо более любопытную мысль, из которой сразу же следует вопрос: а почему это у него болит голова? Тони подносит руку к виску, потом запускает пальцы в разметавшиеся волосы, и морщится, когда обнаруживает болезненный участок, на котором даже на ощупь можно различить огромную шишку и запекшуюся кровь. И тут воспоминания накрывают Тони лавиной: смена в баре, мужчина, которого обокрал Дин, встреча в переулке, падение, чьи-то руки, подхватывающие его… Тони резко распахивает глаза, садится на постели, сдерживая болезненный вскрик, готовый сорваться с губ, когда быстрое движение вызывает очередную вспышку боли в голове, и замирает, потрясенно уставившись на белоснежную простынь, спавшую до бедер. И чья это кровать, спрашивается? А главное, почему это Тони голый в ней?

***

- Не паниковать, Тони! Будь хорошим мальчиком, возьми себя в руки! - Самовнушение дает мало результатов, но упорное бормотание под нос все также сопровождает каждый шаг Тони. Простыню он обмотал на греческий манер и теперь, всякий раз, когда его взгляд падает на собственное отражение в огромном зеркале викторианского стиля, Тони недовольно морщится. Великолепно, выглядит, как чертов извращенец на гей-параде, только лаврового венка не хватает.

Но все недовольство быстро гаснет, перед осознанием передряги, в которую он попал. Тони понимает, что его пребывание в огромной комнате чужого дома непосредственно связано со вчерашним посетителем их бара, от которого он так опрометчиво попытался сбежать. Но какие-либо выводы сделать сложно, потому что неизвестно, притащил ли мужчина его к себе или продал на органы в качестве оплаты за украденные деньги. Единственное, что Тони осознает хорошо, так это то, что он находится в запертой комнате, голый, без какой-либо возможности сбежать, учитывая, что комната минимум на третьем этаже. Кроме того, выглянув в окно, Тони с ужасом понимает, что уже смеркается, а значит он проспал почти сутки, в лучшем случае.

Когда мысли уже грозятся свести с ума, в замочной скважине медленно поворачивается ключ, дверь открывается и на пороге возникает мужчина лет сорока. Он высокий, худощавый и прямой настолько, что у Тони появляется серьезное опасение, что несчастный проглотил металлическую жердь. Его волосы тщательно уложены, черный костюм без единой складки, и вообще весь образ мужчины напоминает Тони образец чопорности и сдержанности.

- Добрый вечер, сэр, - мужчина проходит в комнату, закрывает дверь за своей спиной. - Вам не стоит вставать, доктор прописал вам постельный режим по крайней мере на несколько дней.

- Кто вы такой? - Тони наконец-то выдавливает из себя один из многочисленных вопросов, которые хочет задать, и настороженно наблюдает, как мужчина преодолевает комнату и кладет на кровать небольшой сверток.

- Извините, я не представился. Меня зовут Джеймс. Если Вам что-нибудь понадобится, обратитесь ко мне. Вот одежда, скоро вам принесут ужин. Ванная там, - легким кивком головы Джеймс указал на дверь в углу комнаты, в которую Тони уже заходил, когда пытался найти выход из этой темницы. - Настоятельно советую вам лечь, сэр.

- Спасибо, предложение очень заманчивое, но я предпочитаю его отклонить, - с этими словами Тони резким движением хватает сверток с кровати, стараясь не подходить к этому Джеймсу от греха подальше. Но когда Тони расправляет одежду, то понимает, что вещи не его. - Это что такое? Это не моя одежда! Принесите, пожалуйста, мою, и я уйду отсюда.

- Боюсь, я не смогу выполнить вашу просьбу. Хозяин приказал сжечь ту одежду, которая была на вас. Кроме того, вы не можете уйти, вам прописан постельный режим. Отдыхайте, сэр. Доброй ночи, - тон Джеймса всю его тираду остается ровным и спокойным. Он в последний раз бросает на Тони равнодушный взгляд, разворачивается и уходит, не обращая никакого внимания на поток вопросов и брани, летящие ему в спину. Когда Тони наконец-то решается брать выход штурмом, оказывается слишком поздно: дверь захлопывается у него перед носом, а в замке с удивительным проворством поворачивается ключ. Тони лишь зло бьет кулаками по деревянной поверхности и сердито кричит напоследок:

- Это незаконно! Я вас в тюрьму засажу, ясно? - ответом ему служит лишь тихий звук удаляющихся шагов в коридоре.

***

Ужин Тони приносят спустя десять минут, и у него сразу возникает коварный план сбежать от девушки, которая принесла поднос. В конце концов, ему нужно только вырваться в коридор, определить в какую сторону бежать, найти лестницу, спуститься вниз, найти входную дверь, преодолеть огромную подъездную аллею и выйти через большие кованые ворота, которые наверняка охраняются. И ничего, что план чу-у-уточку недоработан, ведь тяжелые времена требуют решительных действий. Тони даже предусмотрительно надел вещи, принесенные Джеймсом, и мысленно вознес благодарность небесам за то, что это оказались обычная белая футболка и синие джинсы, а не рубашка с кружевными манжетами и брюки со стрелками.