Школа жестоких юношей (СИ)

Стараюсь идти ровным шагом и не сбиться с дыхания, но с каждой секундой внутренности сжимаются все больше и больше. Невольно это место начинает вызывать страх. Школа кажется каким-то монстром, который проглотил меня. И если я выберусь отсюда живым, то ни за что не выберусь прежним.

Поворачиваем за угол, по левой стене замечаю двери. На них золотыми цифрами поблескивают номера. Моя комната под номером 347. Мистер Стоун протягивает мне ключ. Он плоский, с выбитым рисунком из небольших отверстий, разбросанных по всей поверхности. На ключе висит брелок с гербом школы. Какой-то замысловатый знак, обвитый плющом. Неприятно.

- Это ваша комната, Мэтью, - тихо произносит Николас, - завтра вы освобождаетесь от учебы. Утром придете в административный кабинет и получите все бумаги, расписание и направление в библиотеку, а также вам выдадут список вещей, которые вам позволено иметь, и подскажут, где вы сможете их получить, - он говорит быстро и четко, не предоставляя мне возможность задать вопрос. - Всего доброго, мистер Кирст.

Мужчина разворачивается и уходит. Вставляю ключ в замок, два поворота и толкаю дверь внутрь. Комната большая, тонет во мраке, нащупываю выключатель, и вспыхивает неяркий свет. Прохожу, кидаю сумку и иду по комнате. Мое новое жилище разделено на две части, спальню и рабочую зону. В спальне лежит ковер, на котором стоит огромная кровать, застеленная белым постельным бельем, белая дверь ведет в ванную комнату, следом за ней дверь в гардеробную. В небольшой каморке висят костюмы. Все одинаковые. Школьная форма. Больше здесь носить ничего не дозволено. Рубашки сложены аккуратной стопкой, внизу стоят несколько пар туфель. Меня передергивает от этого однообразия. Резко захлопываю дверь и бреду дальше. В рабочей зоне стоит письменный стол, на нем ноутбук. Все для комфортной жизни. Криво улыбаюсь. Кресло, шкаф с книгами и необходимой техникой. В углу небольшой диванчик, тоже белый. По-моему, здесь слишком много этого цвета. Но, в общем и целом, мне нравится. Вполне уютно. Жаль, что телевизора нет, но видимо, он не предусмотрен правилами школы. Снимаю с себя всю одежду, хочется принять душ. Захожу в ванную, она тоже сверкает белизной и чистотой, только на полу желтый коврик, как нелепый ляп среди сверкающей белизны. Встаю на него ногами, утопая в теплом, мягком ворсе. Еще одна вещь, которая меня несказанно удивила, это зеркало. Краем глаза улавливаю движение сбоку от себя, разворачиваюсь и натыкаюсь на свое отражение. Из зеркала в полный рост на меня настороженными голубыми глазами смотрит невысокий парень, с крепкой фигурой. Голое тело прикрывают только татуировки и надписи. Проколотый пупок, в котором мерцает небольшая сережка с переливающимся в ярком свете бриллиантом. Это единственное, что я решился проколоть. Сделал из-за спора с бывшим одноклассником, а потом мне пришлось по вкусу, и решил оставить украшение, присущее больше девушке, нежели парню. Белые крашеные волосы аккуратно уложены, волосок к волоску. Из стильной прически ничего не выбилось за время дороги. Губы сжаты в тонкую линию, черты лица мягкие, красивые, но взгляд, которым могу заморозить мировой океан и убить одновременно, никогда и никому не позволит назвать меня милым.

- Ну, что Мэтью, добро пожаловать! – громко восклицаю я, раскидывая руки в разные стороны.

Мальчик из зеркала демонстрирует злой оскал, который должен был быть улыбкой и скрывается за пределами зеркала. Встаю под душ. Едва обжигающие, сильные струи воды бьют спине. Откидываю голову, подставляя и ее под воду. Волосы быстро намокают. Отхожу в сторону, вода с прядей стекает по лицу, отфыркиваюсь от попавшей в рот влаги. На полочке, в углу, есть все необходимое. Открываю крышку геля для душа, нюхаю. Пахнет травами и хвоей, приятный запах, наливаю зеленую жидкость на мочалку, вспениваю, провожу сначала по одной ноге, затем по другой, круговыми движениями намыливаю плоский живот, выше к груди, задевая жесткой мочалкой бусинки сосков. Перемещаю руку с мочалкой за спину, тру осторожно плечо, на нем все еще расползаются уродливые синяки. Следы воспитательной беседы любимого отца. Пятна уже не ярко-фиолетовые, а желтые с темными разводами, но дотрагиваться все еще больно. Закрываю глаза, мысленно переносясь на несколько дней ранее.

- Мэтью, гребанный ублюдок! – рычит отец и с силой толкает меня в грудь.

Не удерживаюсь на пьяных ногах и падаю на пол. На лицо почему-то выползает глупая улыбка. Не думал, что отец может что-то большее, нежели орать, как раненный в жопу бык. Мой приглушенный смешок доводит родителя до бешенства. Он хватает меня за шкирку и рывком поднимает с пола. Заливаюсь смехом, мне весело. Меня мотают из стороны в сторону, словно тряпичную куклу, орут что-то, а мне весело. Его слова не долетают до сознания, утопая в дорогом алкоголе, которого было выпито превеликое множество сегодняшним вечером. Не дождавшись моей реакции и раскаяния, отец с силой отшвыривает меня в сторону. Падаю, задевая плечом журнальный столик, он переворачивается, разбрасывая по полу все, что на нем лежало. Плечо отдается дикой болью. Шиплю и хватаюсь за пострадавшее место. Блять, как же больно!

- Это была последняя капля в чаше моего терпения, Мэт, - лицо отца расплывается перед глазами, но зато я теперь отлично понимаю, что он говорит и мне не нравится смысл его слов. Чует мое сердце, что за этой репликой последует что-то крайне неприятное для меня.

Чутье не подвело. С силой бью раскрытой ладонью по плитке. Злиться уже нет никаких сил, но бурлящая, обжигающая лава внутри никак не отпускает. Она затихает на некоторое время, но стоит только нырнуть в воспоминания как сжигающая, лихорадочная злоба закипает с новой силой. Быстро заканчиваю мыться, выскальзываю из душевой кабины. Вода стекает с меня рекой, впитываясь в веселый коврик. Рывком открываю дверцу одного из шкафчиков и достаю оттуда мягкое полотенце. Заматываюсь в ткань. Насухо вытираюсь. Все, теперь можно и спать. За сегодняшний день я устал. Перелеты меня всегда выматывают, а за этот день их было два. Два взлета, две посадки, два белых самолета с широким размахом крыльев. Содрал с кровати одеяло и растянулся во весь рост на животе. Постель удобная, в меру мягкая, пахнет свежестью. Накидываю одеяло на голое тело и постепенно засыпаю.

Из моих сладких, весьма эротического содержания, сновидений меня выдергивает противный гул. Словно вибрация на телефоне, которая нарастает с каждой секундой. Терплю, пока пальцы не начинают произвольно сжиматься в кулаки, а глаз нервно подрагивать. В бешенстве сажусь на кровати и озираюсь в поисках блядской системы, которая доводит до белого каления. Ничего не вижу, вскакиваю с кровати. Как только босые ноги касаются ворса ковра, все стихает. Мерзкое дребезжание исчезает, словно его и не было. В комнате душно. Подхожу к окну и распахиваю створки, меня обдувает потоком прохладного утреннего ветра. В помещение врываются запахи еще летнего леса. Вдыхаю полной грудью. Аромат потрясающий. Пусть город не так далеко от школы, но воздух здесь несравнимо чище. На столе обнаруживаются мои часы. Золотые стрелки на белом циферблате показывают семь часов утра. Рано. Зеваю и потягиваюсь. Борюсь с желанием завалиться спать дальше. Отчего-то мне кажется, что в этом случае вновь вернется этот противный звук. Умылся и зашел в гардеробную. Итак, Мэт, что вы сегодня наденете - синий костюм или синий костюм? Суки, нельзя же так! Зло сдергиваю с вешалки костюм, хватаю рубашку и выхожу в комнату. Спасибо, что разрешено привезти свои трусы и носки. Премного вам благодарен, о неизвестный мне директор школы! Остервенело натягиваю на себя эти тряпки, зубы аж сводит от злобы. Вхожу в ванну, встаю перед зеркалом. Мне идет синий цвет, но после этой школы я его возненавижу. Форма представляет собой обычный деловой костюм, только с вышитым серебряными нитями гербом слева на уровне груди. Ближе к сердцу, блять! На голове художественный беспорядок после того, как я заснул с мокрой головой. Пусть, так тоже хорошо. Взъерошиваю короткие волосы еще больше. Как говорится, подлецу все к лицу. Это про меня!