Не в своем теле (СИ)

Весть о скоропостижном уходе папочки догнала Джона уже в Афганистане. Онкологическое заболевание развивалось стремительно. Не оправившийся от потери супруга, папочка быстро сдался и угас в несколько месяцев. Уезжая на чужую далекую войну, Джон ничего не знал о начале болезни, да и о трагическом конце узнал лишь, когда все свершилось. Папочку хоронил Гарри. Обижался ли он тогда на Джона, тот не знал. Но при первой возможности Ватсон связался с Гарри по телефону. Они долго беседовали, и неожиданно обнаружилось, что осиротевшие взрослые братья стали страшно близки, дороги и очень скучают друг по другу. Очень! Джон решил, что если ему удастся благополучно выбраться из афганской мясорубки, он обязательно встретится со старшим братом, свидание с ним стало номером один в списке ближайших желаний.

Придя в себя после ранения, Джон первым делом позвонил Гарри. Тот был ужасно расстроен, обзывал его сумасшедшим, просил быть сильным и выздоравливать скорее.

«Приезжай! – звал его Гарри, – твое место здесь, в Лондоне. Твое место – в моем доме. Я жду!» Ватсон не счёл нужным его разочаровывать, рана вроде бы заживала, так что были все шансы вернуться в часть еще до Рождества. Но внезапно нагрянул острый сепсис, в течение двух недель таившийся где-то внутри Джонова организма. Повторная операция, интенсивное лечение, искусственная кома и транспортировка в Лондон. И вот Джон стоит на пороге дома Гарри Ватсона. Сколько они не виделись? Лет пятнадцать? Больше? Внезапно разволновавшийся бывший военный врач чуть не сбежал с перепуга, настолько сильно эмоции захлестнули его. Но Гарри ему понравился с первой минуты их встречи. Невысокий блондин с приятным, хотя и простоватым лицом, которое не скрывало его пристрастия в алкоголю: одутловатость, мешки под глазами. Гарри мало изменился, только стал как-то крепче, раздался в плечах и совсем чуть-чуть в талии. А еще Гарри весельчак и балагур, любитель ввернуть крепкое словцо. Гарри отличный повар, у него имеется даже небольшое кафе в Ламбете. И у Гарри есть спутник жизни.

Его муж, Кларенс, высокий тонкокостный омега с лицом капризного ребенка не понравился Ватсону сразу. Он был вежлив и гостеприимен с доктором, но Джон инстинктивно почувствовал его острую неприязнь.

В первый вечер пребывания в доме Гарри, братья, ошалевшие от радости встречи, безбожно напились, они до полуночи наперебой вспоминали свои детские игры, учебу в школе, свидания с девчонками. Кларенс, сжав губы в ниточку, с видом страдальца сидел рядом с Гарри. Рука его небрежно лежала на крепкой ручище супруга, но стоило тому выругаться или сделать что-то неподобающее с точки зрения воспитанного человека, а Гарри этот делал с завидным упорством – чесал сытое волосатое пузо, чавкал и поглощал пиво одним длинным непрерывным движением, и тогда тонкие длинные пальцы судорожно сжимали крепкую ладонь. И всякий раз Гарри отвечал Кларенсу взаимным рукопожатием. Джона этот танец рук завораживал (неужели так всегда происходит с супругами?). И он как-то сразу определил, кто в доме главный.

На второй день Гарри с утра улизнул на работу, а Кларенс принялся беспорядочно слоняться по дому, ворча, переставляя вещи с места на место, занимаясь псевдо-уборкой. Джону после долгого пребывания на больничной койке и вчерашних неумеренных возлияний очень хотелось выспаться, но он был выселен с дивана в гостиной, где ему было постелено, на кухню. Наскоро перекусив, Джон отправился в город «выгуливать» больную ногу. Боль была психосоматической, Джон знал это и надеялся, что если он будет много двигаться, то организм сам подавит болевые ощущения. Но оказался неправ. Боль не прошла, а к ней добавилась еще и головная боль с похмелья. Пришлось вернуться. Но полежать не представилось возможным. Кларенс сидел на диване в гостиной, аккурат посередочке и щелкал пультом телевизора, переходя от одного сериала к другому. Назло? Или в самом деле любит эти сопливые сериалы? Вечером вернулся Гарри, и все закрутилось по новой. Ватсон, горя желанием отблагодарить его хоть как-то за гостеприимство, выманил всю семью в прелестное итальянское кафе неподалеку. Конечно, немного наивно было звать профессионального повара в другое кафе, но Гарри не отказал. Мало того, вел себя прилично и своими достижениями в поварском искусстве не хвастался. Джон гордился им, вспоминая, каким оторвой Гарри был в молодости. Но вот выдурился как-то, не покатился по наклонной. Все-таки у него замечательный брат!

Ночью из спальни супругов долго несся тихий разговор: Кларенс пилил мужа, переходя иногда на тонкие визгливые нотки. Джон лежал и с тоской слушал отголоски семейной драмы. Чувствовал себя виноватым, у Гарри явные проблемы с алкоголем, а они опять пили. И хорошо так! Надо с этим завязывать.

Утром третьего дня Джон сел за компьютер, хотел составить резюме и начать искать работу, так же необходимо было записаться на прием к толковому психотерапевту – нога болела нестерпимо. Кларенс тут же материализовался за его спиной, наклонился, без тени стеснения положив руки на плечи и, с интересом заглядывая в написанное, горячо задышал прямо в ухо. Его щека оказалась так близко к щеке доктора, что тот почувствовал ее тепло. Джон напрягся. Зачем это? Он терпеть не мог, если кто-то нарушал его личное пространство, а Кларенс, как видно, ничего о таковом не слышал. К тому же его поза его была весьма двусмысленной, слишком близкой и расслабленной, и, войди сейчас Гарри, у Джона могли возникнуть неприятности.

Ватсон вскочил и пулей вылетел на улицу. В первом попавшемся интернет-кафе он занял место за монитором и занялся поисками жилья для съема. Что выбрать – дешевую квартиру в пригороде или небольшую комнатку, но в центре, с этим еще предстояло определиться.

- Скорее так: отдельно ты, отдельно твоя сестра, отдельно ее муж, – объяснял Шерлок инспектору. – Ты его ненавидишь, он к тебе более, чем холоден. Причина – ты препятствуешь жестокому обращению с твоей сестрой. Вряд ли он бьет ее, тогда бы ты его точно покалечил. Или посадил. Но, наверняка, Филипп Вудворд – ублюдок, подавляющий волю своей жены. Очень вероятно, что он издевался и над своим первым мужем, омегой, что и поспособствовало раннему уходу того в мир иной. Вероятно, за этим стояло сильное чувство, любовь, как говорите вы обычно, чувство иррациональное и наносящее вред организму вплоть до его полного уничтожения. После смерти своего первого мужа Филипп решил изменить все и выбрал в супруги не омегу, а бету, да еще и женщину. Бездетную. Вся любовь Филиппа сконцентрирована теперь на сыне. Филипп мечтает, чтобы тот пошел по его стопам, воспитывает строго, если не сказать сурово, но дает разностороннее образование, не препятствует развитию музыкальных способностей. Генри повезло – он талантлив, он оправдывает все отцовские мечты, мало того, он сам честолюбив и хочет большего. А еще больше он хочет уйти из этого дома и больше никогда не приходить. Думаю, что у него появляется какой-то знакомый, который помогает ему в осуществлении его желаний. Характер отношений с приятелем сейчас оценить не могу – мало информации. Но тот требователен, заставляет Генри срываться в места по первому писку. Не все здесь однозначно. Теперь о тебе, Грег. Ты бы ни за что не обратился ко мне за помощью, если бы не сестра. Она просила тебя заняться расследованием, но когда Филипп узнал о ее просьбе, взбеленился и угрожал тебе. Он полностью доверяет военным следователям, или не хочет, чтобы ты что-то раскопал, о чем ему не хотелось бы говорить. Слава богу, в полицию трусов не берут, поэтому ты здесь. А Вудворды у себя дома. Контакт с ними невозможен, если только твоя сестра сама не придет на Бейкер-стрит тайно от мужа. Но рисковать она не будет. Не придет. Твой визит ко мне я счел бы искренним, если бы не одно «но». Как ты уже сказал, дело Генри Вудворда находится в военном ведомстве. А оно добровольно свои данные не выдаёт, это тебе не Скотланд-Ярд.

Грег нахмурился.

- Значит, тебе нужен в общем-то не я, а мой брат! Только Майкрофт легким нажатием на нужные рычаги может добыть для тебя нужные сведения. Просить его самого унизительно, поэтому ты решаешь пойти в обход, зная, что без помощи брата мне не обойтись. Это называется загребать жар чужими руками!