Bittersweet (СИ)

В моменты, когда Ромуальд думал о таких поклонниках, сентиментальность, обычно не свойственная ему в сочетании с понятием «незнакомые люди» всё-таки давала о себе знать, и он приходил к выводу, что опыт с мюзиклом оказался, в определённой степени, полезен, поскольку позволил ему иначе взглянуть на окружающих. Вряд ли он полюбил всех без исключения – этого как раз не случилось – но немного проникся.

Новость, которую они с Илайей сегодня озвучат, огорчит многих, но так уж получилось. Когда человек теряет интерес к чему-либо, то лучше не мучить себя и не стараться действовать по инерции, надеясь, что всё получится по старой памяти. Они вдохнули в постановку жизнь, подарили некогда безликим персонажам свои лица и голоса, максимально раскрыли историю их жизней. Они по-настоящему радовались, смеялись и дурачились на сцене, любили, дружили и страдали. Бросали вызов судьбе, вели разговоры о пропащем обществе, которое само себя обрекает на многочисленные проблемы, не умея довольствоваться малым, а желая получить как можно больше, даже если это большее сделает их несчастными. Но теперь эта история перестала сочетаться с ними.

Примроуз уверена, что всё держится исключительно на ней. Что ж… Есть шанс, что она действительно сумеет поддержать интерес к постановке, позволит иным актёрам раскрыться, даже подружится с ними, а не начнёт строить козни. Она уже получила то, чем грезила. У неё нет конкурентов, у неё нет никаких проблем. Из «золотого» трио она осталась в одиночестве. Менеджеры подсуетятся, и мюзикл продолжит триумфальное шествие, но уже без дуэта, вложившего в него немалое количество сил и искренней любви к этой истории. Ко всем режиссёрам, сценаристам, менеджерам и даже композитору. К его чудесной музыке, с которой Ромуальд в процессе работы над постановкой сроднился, почувствовал в ней что-то своё и понял, что партии идеально ему подходят, хотя раньше казалось, что всё делается в попытке вывести его из состояния равновесия.

Они не могли подвести своих зрителей и слушателей, проигнорировав старания, сделав вид, будто им плевать на всё происходящее. Илайя, правда, ни о чём не догадывался, и для него новость должна была стать тем ещё сюрпризом. Но Ромуальд не сомневался, что новость окажется радостной, пусть даже Илайя говорит, что плевать хотел на наличие или отсутствие наград в коллекции. Так или иначе, они заслужили это, и они получат свою премию, заработанную честным трудом.

Ради церемонии никто из них особо не наряжался, перед зеркалом часами не крутился и не планировал перерывать гардероб в поисках наиболее подходивших к имиджу, созданному мюзиклом, вещей. Если бы наряд им подбирали костюмеры, это наверняка было бы что-то с закосом под старину, как уже случалось во время пресс-конференции или съёмок для журналов. Но сегодня костюмеры остались не у дел, бывшие актёры собирались самостоятельно и нельзя сказать, что от этого стали выглядеть хуже.

Пожалуй, так они даже сильнее походили на тех самых студентов, роли которых исполняли в мюзикле. Джинсы с дырами на коленях в сочетании с белой футболкой, чёрным жилетом, такого же цвета шляпой и солнцезащитными очками у Ромуальда. Чёрная майка, джинсы, тяжелые армейские ботинки у Илайи. Поверх майки он набросил белую рубашку и повесил на шею цепочку с двумя жетонами. Вроде ничего необычного, даже немного затасканно в плане оригинальности, а правильнее сказать – отсутствия её, но им эта одежда нравилась, да и выглядела очень органично.

Они шли по ковровой дорожке, искренне улыбаясь, при этом оба думали о том, что не чувствуют себя частью этой толпы, напротив, обособленность от неё ярко выражена и видна невооружённым глазом. Они приветственно махали руками, не шугались от вспышек камер, решивших запечатлеть их последний выход в качестве публичных персон. Отовсюду доносились выкрики с их именами, кажется, кто-то даже умудрился рухнуть в обморок, то ли от давки, то ли от переизбытка чувств.

Их внимания добивались поклонники. Журналисты от поклонников не отставали, более того, даже превосходили последних в желании получить от артистов несколько слов. Если удастся их развести на полноценное интервью, так вообще шикарно.

– Мистер Аркетт, как вы прокомментируете ситуацию с наградой?

– Я рад за Примроуз, – улыбнулся Илайя.

– Но ведь…

– Я уже говорил это неоднократно, но готов повторить, что награды никогда не были для меня самоцелью. Потому я не испытываю отчаяния, понимая, что награда прошла мимо меня и оказалась в чужих руках. Примроуз, в отличие от меня, искренне порадуется этой награде. Я с удовольствием уступаю девушке место на музыкальном Олимпе.

– Мистер Эган, правда ли, что ваши родители подали на развод?

– Лучше спросите у них.

– Но разве вы не в курсе семейных дел?

– Я не слишком близок с членами своей семьи. Мы носим одну фамилию, но похвастать отношениями из серии «прекраснее не бывает» не можем. Единственная, с кем я общаюсь на постоянной основе, моя старшая сестра Челси. С родителями отношения куда прохладнее. Все знают, что у Примроуз и моего отца роман, но я не в курсе того, насколько стремительно он развивается. Возможно, если они решили пожениться, то и развод с моей матерью случится в ближайшее время. Я не семейный адвокат, потому не могу предоставить вам точные данные и обозначить какие-то сроки.

– Мистер…

Эти голоса не позволяли забыться ни на секунду. Вспышки камер, бесконечные вопросы, стремление отделаться от любопытствующих репортёров, умудрившись не нагрубить им откровенно, а провернуть всё красиво и со вкусом, оставив на память о себе только приятные впечатления.

Они поднимались по ступеням, не оборачиваясь, чувствовали, как сотни и тысячи взглядов, направленных в спину, пытаются проникнуть под кожу, вытянуть море подробностей, которые можно обсуждать в интернете, да и в реале, неделями и месяцами. Генерировать на постоянной основе статьи, упоминая там и всю семью Эган, и факт отношений между исполнителями главных мужских ролей в мюзикле, ставшем в прошлом сезоне самой интересной и востребованной премьерой.

Писать о них до тех пор, пока не придёт осознание, что публичные персоны потеряли интерес к жизни напоказ, их лица больше никогда не украсят собой обложки, их имена не появятся на афишах, а голоса не будут звучать в плеере. Если только в старых песнях, потому что новых творений не предвидится.

Этим вечером Ромуальд собирался сорвать пелену тайны с истинного положения вещей, честно сказать о необходимости покинуть состав, поблагодарить за признание, спуститься со сцены и зашагать в новую жизнь. Такую жизнь, где не найдётся места закулисным интригам, попыткам со стороны посторонних, крайне неприятных личностей, залезть к нему в штаны, письмам с угрозами, новостям о том, кого и как покупали. Кардинальные перемены, в ходе которых он окончательно расставит приоритеты, обозначит для себя варианты развития событий и начнёт двигаться к цели, желая исполнить свои мечты, а не навязанные извне. Он никогда не грезил сценой, это были мысли его родителей. Он оправдал чужие надежды, сумел совместно с другими актёрами вытянуть на себе этот проект, но теперь настала пора задуматься о собственных желаниях, мечтах и стремлениях.

– Давай уедем? – предложил он накануне.

– Далеко? – поинтересовался Илайя, промокнув волосы полотенцем.

– Не знаю. У меня нет заранее продуманного плана.

– Снова импровизация?

– Само собой. Но, надеюсь, она получится удачной. Можно ограничиться пределами страны, можно выбраться в европейские страны. Просто хочется немного сменить обстановку и вырваться из атмосферы всеобщего безумия. Как на это смотришь?

– Положительно, – ответил Илайя, улыбнулся и потянулся за поцелуем, получившимся на удивление целомудренным и нежным.

Теперь они точно знали, что сразу после завершения церемонии вручения премии отправятся домой и начнут паковать чемоданы, чтобы отправиться навстречу приключениям. Не столь важно, куда в итоге попадут, будет то жаркая, частично родная Калифорния, по улицам которой хочется пройти из принципа, чтобы перебить гадкие ощущения от общения с отчимом более приятными воспоминаниями, или же вересковые поля в Великобритании, или любое другое место на планете, где им ещё не доводилось бывать. Если разобраться, то мест таких огромное множество, а значит, выбор для путешественников велик и не ограничен несколькими пунктами.