Положительный (СИ)

– Я хочу, чтобы ты быстрее закончил, – нагло заявляет мелкий. – Мне скучно.

От такого у меня аж перехватывает дыхание. Ну, сам нарвался, деточка.

Одним резким движением поднимаюсь на ноги и припечатываю младшего к стене. Так, что он охает, упираясь ладонями в мою грудь.

Открываю было рот, но слова застревают в горле: Саня смотрит на меня, закусив нижнюю губу, растрепанная челка заколота тонкой невидимкой, майка съехала, обнажая молочно-белое, худое плечо.

Я никогда не воспринимал эти детали так. Не замечал.

Внизу живота неумолимо тяжелеет, меня откровенно ведет. Зачем-то снимаю правую руку с плеча мелкого и касаюсь пальцами его подбородка. Прикосновение к гладкой теплой коже обжигает.

Саня облизывается, снова закусывает губу, и вдруг трется пахом об мое бедро. А я вдруг понимаю, что протолкнул ногу меж его бедер.

Когда я это сделал?

А мелкий вдруг вцепляется пальцами в мою футболку на груди, тянет на себя и хрипло просит:

– Жень, пожалуйста, – и снова облизывает влажные, яркие губы.

– Ты хоть понимаешь, к чему толкаешь меня? – надо же, я еще способен на то, чтобы формулировать связные предложения.

– Я люблю тебя, – он говорит это так наивно и искренне, что перехватывает дыхание.

Дитё. Глупое дитё.

– Я тоже, Сань, – повторяю это уже в который раз. – Ты ведь знаешь об этом.

– Я знаю, что ты тоже хочешь! – тонкие теплые пальцы скользят по моему животу. – Не делай вид, что любишь меня только как брата!

Прекратить все это сейчас можно только одним способом. Я еще сильнее вдавливаю его в стену и проскальзываю пальцами под его белье. Мелкий охает, вцепляется в мое запястье, пытаясь то ли остановить меня, то ли прижать мою ладонь к своему члену сильнее. Скорее второе.

Прижимаюсь лбом к его лбу и принимаюсь двигать рукой, лаская.

Саня поскуливает, подается бедрами. Какой же он теплый... Почти горячий. Дышит мне в губы, скребет пальцами по футболке на груди. Выбившаяся прядка волос щекочет мою щеку.

Еще несколько движений, и младший всхлипывает и кончает, заливая мою ладонь горячим вязким семенем.

Убираю руку, пытаюсь отстраниться, но он хватает меня за предплечье, вцепляется так крепко, что мне больно.

– Стой... – он задыхается, сглатывает, – стой! Жень...

– Что? – перед глазами рябит от возбуждения. Мне нужно уйти отсюда.

– Я хочу, чтобы ты кончил, – кладет руку на мой пах. – Пожалуйста... Не уходи.

И я... Я просто позволяю ему. Молчу, чувствуя, как он сначала легко гладит мой член через ткань белья, а потом проскальзывает под резинку и обхватывает его ладонью.

Гореть мне за это в аду.

Мелкий двигает ладонью неумело, как-то словно боязливо. Но от этих прикосновений меня прохватывает сладкой дрожью.

Когда я кончаю, сперма попадает на его живот. На светлую гладкую кожу.

Сглатываю вязкую слюну и целую брата в губы. Коротко, почти невесомо. Он обхватывает меня чистой рукой за шею, не давая отодвинуться, и выдыхает:

– Спасибо.

– Пошли на кухню, – все же отстраняюсь. – Там в холодильнике сок.

Саня кивает и размазывает мою сперму по животу. Отвожу взгляд и иду к двери.

***

Тот момент, когда стакан выскальзывает из Саниных пальцев, я вижу словно в замедленной съемке.

Звон разбившегося стекла бьет по ушам. Я не успеваю подхватить брата, а потому он валится на пол, прямо на осколки. По счастью, успев выставить руки.

Падаю на колени рядом, поднимаю, обхватывая за талию.

Мелкий смотрит на свои ладони, изрезанные стеклом, неровно, как-то поверхностно дыша.

– Тут пара осколков, – как будто он сам не видит. – Потерпи, я выну.

Саня молчит. Даже тогда, когда я вынимаю скользкие от крови стекляшки. Одну за другой. Их четыре. Три в одной ладони, одна в другой.

– Давай-ка, – поднимаю его на ноги и почти что тащу к раковине, – держи вот так, – включаю холодную воду и заставляю младшего подставить ладони под струю. – Можешь стоять? Не упадешь снова? Я возьму аптечку.

– Ладно, – едва шевелит побелевшими губами.

Открываю шкаф, достаю с полки пластиковую коробку с медикаментами. Перекись, бинт, ватные диски.

Возвращаюсь к раковине, выключаю воду и промакиваю Санины руки ватными дисками, тяну его к столу, усаживаю, смачиваю еще один ватный диск в перекиси и прижимаю к первому порезу.

Мелкий всхлипывает, но я держу его за запястье, не давая отдернуть руку.

– Тише, – дую на ранку, а потом прижимаю вату к следующей. – Сейчас все пройдет. Нам нужно вызвать «скорую».

– Не надо, – боже, какие же бледные у него губы!

Не отвечаю. Просто достаю бинт и принимаюсь накладывать повязку.

А «скорая» приезжает быстро. Спустя всего лишь пятнадцать минут после того, как я позвонил.